— Подожди, подожди, Дима! Дай попробую угадать… Та самая, одна из первых, которые клепали из боевых ПМ. Загоняли в ствол латунную трубку-вставку с перегородками, в ручку — новую обойму на 7 мм, и пожалуйста — готов газовый пистолет… Угадал?
— Ну да, только при чем тут это?
— А вот посмотри. — Граев протянул продолговатый предмет.
— Хм. Обойма. Пистолет Макарова. — Воронин выщелкнул пару патронов, повертел, вставил обратно. — Патроны боевые, 9 мм, стандартные, довольно свежие…
— Ага. А нашел я ее на даче Колыванова. В тайничке. Показалась одна дощечка не такой гладкой, как остальные. Выбить латунную вставку из ствола может любой слесарь-дилетант. И, вставив эту обойму, получаем вполне боевое оружие. Нарезка будет сбита, но метрах на десяти, а то и на двадцати особой роли это не сыграет. Теперь такие вещи прикрыли. Стали ставить новые стволы. Целиком из хрупкого силлумина. Выводы?
— Ну… боялся кого-то… хотел оружие самообороны помощнее. Опасался… Значит… Подожди, подожди…
Дима отдал обойму Граеву, протиснулся мимо стола к шкафу, стал рыться в бумагах — а тот снова вспомнил их визит на место гибели Колыванова: вот Воронин боком, так же, как сейчас, протискивается через кусты, а руках его крест, топор и лопата. Топор и лопата…
— Смотри! То-то у меня в голове свербило про эту странную болезнь генерального… — Воронин раскрыл перед Граевым папку.
Личное дело Раевского, коммерческого директора. Главного заговорщика. Бывшего друга Колыванова.
— Смотри, Граев! У Раевского сестра два года назад работала в МАПО, на кафедре токсикологии. Специализация — сложные органические яды. Это Потапов накопал и в дело подшил — до своего ухода, месяцев восемь-девять назад. А я сдуру не обратил сразу внимания. Ты представляешь, как может удружить братцу спец такого профиля? Тут никакой пистолет не поможет. Кап-кап в кофе… Элементарно.
— Представляю… А где сейчас сестричка?
— Год назад уехала по контракту в Швецию…
Ну прямо подарок судьбы, а не версия. Кем-то заботливо подложенный под елку подарочек. Потенциальная сообщница за границей, потенциальный отравленный кремирован, потенциальный отравитель будет все отрицать с пеной у рта, дрожа за свою шкуру, — а веры ему теперь никакой.
Интересный документ заготовили и подсунули в свое время Потапову. Уводящий ох как далеко от псевдо-ВИРа…
Но делиться своими размышлениями Граев не стал.
— Меня два-три дня не будет. Поверчусь поплотнее в Александровской. Если у Раевского там были какие-то дела в прошлом мае — попробую раскопать. Мобильник отключу, буду сам звонить в офис.
На самом деле Граев собирался заняться там несколько иным делом… Выйдя из “Ориона”, он вспомнил, что не спросил Диму о результате внепланового поиска “жучков”.
А тот не сказал ни слова.
Глава XIV
Правую ладонь Граев с трудом удерживал в горизонтальном положении, а пальцем левой гонял по ней кучу самых мелких монеток — реквизит для этой сцены ему пришлось собирать по карманам всех своих плащей и костюмов.
Пиджачная пара, купленная лет пятнадцать назад и успешно прошедшая все стадии от выходной одежды до спецовки для грязных работ; стоптанные штиблеты; засаленная кепка — весь наряд Граева был выдержан в одном стиле и вполне соответствовал помятой и покрытой трехдневной щетиной физиономии.
Граев ничем не выделялся среди определенной категории местных жителей — вроде и не бомжей, имеющих и паспорта, и свои дома с участками, но работать патологически не желающих. А желающих распивать напитки различной градусности, деньги на которые добывались случайными заработками и продажей выращенного женами на огородах да уворованного с совхозных полей.
В таком имидже услышать и узнать можно было неизмеримо больше, чем расспрашивая людей официально, тем более предъявляя не грозные корочки милиции, а удостоверение неведомого детективного агентства…
…Весьма пожилых лет женщина, стоявшая в очереди перед Граевым, покупала и покупала продукты — понятное дело, получила бабуля пенсию и спешит скорей отоварить. Наконец расплатилась, отошла к другому прилавку и стала укладывать пакеты, свертки и кульки в огромную сумку.
— Пачку “Примы”. За два восемьдесят, — хриплым голосом сказал Граев, высыпая на пластиковую тарелку груду мелочи. Вздохнул и демонстративно тоскливым взглядом обвел стоявшую на прилавке шеренгу пивных бутылок.
Пока продавщица проверяла его денежные подсчеты, бабулька закончила возиться с продуктами и, скособочившись от тяжести сумки, засеменила из магазина. Граев неловко вскрыл полученную пачку, вышел на улицу, закурил и в десять широких шагов догнал старушку:
— Помочь, мать?
Она оглянулась, оглядела примеченного еще в магазине детину и решила, что доверить ценный груз можно:
— Помоги, помоги, сынок… Вон ты какой здоровый, не повредит тебе поработать…
Рыбка клюнула. Нести было недалеко, метров двести — триста — небольшой домик, во дворе высилась изрядная куча еловых и березовых чурбаков. Переговоры были недолгими — за пол-литра казенной и обед Гаев согласился превратить эту груду в аккуратную поленницу. Но заявил, что со вчерашнего дня не ел и натощак с топором едва ли совладает.
— Ну пошли, пошли, сынок, позавтракаешь… Каша гречишная есть, от нее сил прибавляется… А то Васька-сосед все помочь обещает, обещает, до зимы дообещается…
Остальное было делом техники. Живущая одиноко старушка по определению должна быть словоохотливой, навести на нужную тему труда не составило.
После завтрака и неторопливого чаепития Граев узнал все, что хотел. В деле появился новый источник серебряного припоя — попавший осенью в капкан Петрищев был, похоже, тут ни при чем. И на горизонте замаячил Охотник.
Полученная вчера информация (достаточно оказалось упомянуть тему бродячих собак, потребляя пиво в компании граждан схожего облика) и сказанное бабулькой давало выход на убийцу Колыванова. Прямой.
Но Граев уже не считал его убийцей. Колыванов, по сути, был убит больше года назад — исполнительница лежала на кладбище, главные виновники отсиживались в своем бронированном логове. А произошедшее на прошлой неделе было эвтаназией.
…Дрова колоть Граев не стал. Протянул удивленной старушке в благодарность за завтрак пятидесятирублевую бумажку, сослался на срочные проблемы и ушел.
Проблемы, как выяснилось, ждали его за пару дворов от желтого домика — и даже на вид были крайне неприятными.
— Ну и че ты тут ходишь? Ну и че те тут надо? — Трое парней, помятостью и небритостью напоминающие Граева, взяли его в коробочку. — Зачем, падла, к Пахомовне ползал? У ее Васек калымить должон, его очередь…
Стоящий в центре верзила кивнул вбок — его соратник, надо думать, поименованный Васек, шагнул вперед и пихнул Граева в плечо. Такой жест мог и не стать поводом к драке, но плечо было правое — боль ослепила и на миг парализовала.
Граев дернулся. Вожак принял его движение за агрессию, широко размахнулся — кулак со свистом описал дугу, не встретил ожидаемого сопротивления, — и верзила запрыгал на одной ноге, получив удар
