фарфора.
— Люси сказала, что вы знакомы с моим Бертраном, — наконец заговорила она.
— Знаете, я и не знала его имени, — промолвила Катриона. — Мы всегда называли его просто «полковником».
Маргарет Рейфорд улыбнулась.
— Это так похоже на Бертрана. Он очень гордился своим званием, очень… Даже в день нашей свадьбы он щеголял в своей форме, — вздохнула пожилая женщина.
— В день вашей свадьбы? — недоуменно переспросила Катриона. — Но я считала, что его жену звали Матильда.
Хозяйка улыбнулась.
— Он говорил, что имя Маргарет напоминает ему о его матери, первой миссис Маргарет Рейфорд. Поэтому всегда называл меня Мэтти.
Катриона подумала о том, что полковник и кошку свою называл лишь этим именем, говоря, что эта кличка — сокращенное от Матильды.
— Стало быть, полковник не был вашим братом?
— Нет, моя дорогая, хотя вполне мог им быть. Всего через две недели после нашей свадьбы он отправился на войну с якобитами. — Женщина горько усмехнулась. — Больше я его не видела.
Катриона все больше удивлялась ее рассказу.
— Как это — на войну с якобитами? — изумленно переспросила она. — Но ведь полковник Макрейфорд был шотландцем!
— Боюсь, вы ошибаетесь, дитя мое. Мой Бертран был английским солдатом, во всяком случае, в то время, когда ушел от меня для того, чтобы сражаться с шотландскими кланами на стороне Камберленда.
— Но… почему на стороне Камберленда? — вскричала Катриона. — Он же говорил, что воевал при Каллодене!
— Так оно и было, — кивнула миссис Макрейфорд. — Именно при Каллодене я навсегда потеряла моего Бертрана. — Вытащив руку из-под шали, она протянула что-то Катрионе. — Вот. Его письмо. Это последнее, что я получила от него.
Девушка взяла помятый, пожелтевший, потершийся на углах листок из дрожащих рук женщины. Кое-где чернила выцвели, так что прочесть было уже невозможно. В конце письма стояла дата: 1746 год.
Моя дражайшая Мэтти!
Ты даже не представляешь, какие ужасы видел я сегодня. Все это бесчеловечно! Мои руки все еще красны от крови умирающих солдат, а некоторых я даже убил сам! Сейчас все кончено, но я не смогу вернуться к тебе, моя любимая, потому что стыд и тяжесть греха не позволят мне находиться рядом с тобой, посягать на твою чистую невинность. Я решил, что должен хоть как-то искупить грехи перед этими гордыми, независимыми, невинными людьми, потому что это я и мне подобные принесли зло на эту землю. Не знаю уж, как это сделать и сколько времени потребуется. Лишь после того, как я сочту свою миссию выполненной, у меня достанет духу вернуться к тебе, моя любовь. А до тех пор прошу тебя ждать меня.
Твой верный и преданный муж, полковник Бертран Рейфорд.
Сложив письмо, Катриона посмотрела на Маргарет.
— Значит, он так и не вернулся, — прошептала она.
— Нет, — вымолвила женщина. — Сначала я писала ему каждый день, потом — каждую неделю… А в последние годы он получал от меня весточки всего лишь раз в месяц… Но сам Бертран ни разу не ответил мне… — Помолчав, она повторила: — Ни разу…
— Но откуда же вы узнали, по какому адресу отправлять письма? — поинтересовалась Катриона.
— Когда бои закончились, а Бертран все не возвращался, я попросила своего брата поехать его искать. Брат отправился на север. Должна же я была удостовериться, жив Бертран или умер. Брат искал его целых четыре месяца, и в конце концов поиски увенчались успехом: он обнаружил Бертрана, живущего в одиночестве в каком-то домике. Вильям пытался уговорить моего мужа вернуться в семью, но… увы!.. Бертран заявил, что еще не все сделал для того, чтобы залечить раны, нанесенные англичанами… Ох, Бертран, Бертран!.. Как много ты потерял! Ты даже не знал о существовании сына!
Глаза Катрионы наполнились слезами. Она столько раз говорила с полковником, считала его своим лучшим другом. Ну как такое могло случиться? Оказалось, что на самом-то деле она ничего о нем не знала.
— Так у полковника есть сын?
— Да, — кивнула Маргарет. — Его назвали в честь отца. Он очень хороший мальчик, мой Бертран. Приходит ко мне раз в несколько дней, приносит сладости и сливки к чаю.
Маргарет взяла Катриону за руку.
— Может, вы все же сумеете уговорить Бертрана вернуться домой?
— Мне так жаль, — сквозь слезы прошептала девушка, возвращая Маргарет ее письмо. — Незадолго до моего отъезда из Шотландии в Лондон полковник исчез. С тех пор его никто не видел, хотя мы и искали его… А ваше письмо… Я нашла его под дверью его домика. Только благодаря этому письму я и смогла разыскать вас. Признаться, я очень боюсь, что с ним что-то случилось.
Одинокая слеза скатилась по морщинистой щеке Маргарет.
— Простите меня, — проговорила Катриона, дотрагиваясь до руки Маргарет. — Я не хотела вас огорчать. Пожалуй, мне лучше уйти.
Пожав руку пожилой женщины, Катриона встала. Она видела, как Маргарет прижимает к груди пожелтевшее письмо полковника. Потом девушка медленно повернулась и побрела прочь из сада.
Когда Катриона вернулась домой, Роберт, замерев, словно часовой, поджидал ее на крыльце передней двери.
— Где, черт возьми, ты была?
Выскочив из ландо, девушка быстро проговорила:
— Здравствуй, Роберт, что я тебе сейчас расскажу…
— Ты не ответила на мой вопрос, Катриона, — сердито повторил герцог.
Он был очень зол и хмуро взирал на девушку, пока она приближалась к нему. Впрочем, Катриона надеялась на то, что гнев его смягчится, как только она все расскажет ему.
— Я ужасно переживала из-за того, что тебя нет так долго, поэтому и приказала Кэлдеру запрячь экипаж, чтобы немного прокатиться и…
Они вошли в дом и Роберт, втолкнув невесту в свой кабинет, с треском захлопнул дверь. Был он мрачнее грозовой тучи.
— Это мне уже известно, — резко промолвил он. — Уштин все рассказал. Ты разве не понимаешь, что подвергала себя опасности?
— Ну, Роберт, ты же видишь, что со мной все в порядке! Нет нужды…
— Лондон — это тебе не Шотландия, Катриона! — оборвал ее герцог. — Ты не должна уезжать из дому, не сообщив прежде, куда направляешься.
Только теперь Катриона начала понимать, что родная Шотландия с каждым днем отдаляется от нее.
— Но я же сообщила, Роберт, — пожала она плечами. — Уиггин все знал, а Салли вообще поехала со мной.
— Салли не представляла, куда вы направляетесь, так она, во всяком случае, сказала Уиггину, — загремел Роберт. — А теперь она будет бояться, что ее уволят — за то, что позволила тебе уехать.
— Как это — «позволила уехать»? — Катриона пыталась сдержать себя. — Роберт, прошу тебя, будь благоразумным. Кэлдер ни на минуту не оставлял меня. Да и Салли не отходила от меня, пока…
— Довольно! Отныне, если тебе вдруг вздумается подышать свежим воздухом, говори об этом мне. Я сам буду сопровождать тебя. Если вдруг меня нет или я занят, тебе придется дождаться подходящего времени. Ты поняла?
Катрионе не нравилось, что он разговаривает с ней, словно она — маленький ребенок. Совсем не нравилось… А ведь всю дорогу домой девушка с нетерпением ждала встречи с женихом, чтобы рассказать
