свое художественное воспитание в Голландии. Напротив того, голландцы эпохи расцвета не задавались целью быть изящными, а старались как можно проще и яснее передать видимость. Фламандцы поэтому декоративнее. Их картины всегда чудесные красочные украшения для стен. Голландские картины в огромной своей массе чужды декоративности, и ими лучше любоваться в отдельности каждой. Лишь Рембрандт роскошен в тоне как любой венецианец или фламандец. Но Рембрандт исключение, а вовсе не представитель типично голландской живописи.
Освобождение Голландии совпало с моментом торжества натурализма в Италии. И это имело огромное значение для всего течения голландской живописи. Обыкновенно выставляют дело так. Великая нидерландская живопись XV века развращается итальянизмом, но обособление Голландии отрезает ее от прочего мира, и с этих пор, предоставленная себе, она вырабатывает и свое особое реалистическое искусство. На самом деле, без итальянизма XVI века голландцы никогда бы не дали того великолепия, того совершенства, которое мы видим в XVII веке. Весь XVI век был строгой “итальянской” школой, научившей голландцев широко видеть натуру, правильно рисовать и находить мягкие сочетания красок. Да и голландский реализм XVII века развился под влиянием итальянского искусства, особенно Караваджо.
Первые реалисты
Блумарт, Абрагам
К старейшему поколению самобытных голландских реалистов принадлежат художники Абрагам Блумарт (род. в 1564), Миревельт (род. в 1567), Равенстейн (род. в 1571). Все это современники Рубенса, но уже между ними и фламандцами разница колоссальная. Особенно интересен первый из названных художников, к сожалению, не представленный в Эрмитаже. [112] Обыкновенно его принято характеризовать как скучного итальянизирующего маньериста. Действительно, его аллегорические и религиозные композиции написаны в “круглом”, чисто орнаментальном бездушном характере.
Абрахам Блумарт
Однако Блумарт бывал часто прелестным бытовым мастером и его строгие, полные жизни этюды с натуры оказали колоссальное влияние на развитие всей дальнейшей голландской живописи. Они были изданы (частью его сыновьями) и служили больше чем столетие руководством для учащихся даже за пределами Голландии. [113]
В XVII веке реализм становится уже сознательным достоянием голландцев, их специальностью. Историк г. Дельфта Блейсвейк пишет в 1667 году, говоря о замечательном художнике Блокланде конца XVI века: “Он, разумеется, мог бы довести искусство до высшего совершенства, но наша нация (уже тогда) стала терять вкус к историческим картинам и к грандиозным композициям. Зато портреты были в большом ходу”.
Миревельт, Михель Янсон
Михель Янсон Миревельт (1567 — 1647) открывает собой ряд типичных голландских портретистов. Это было время, когда в войнах за независимость и в заведовании делами сформировавшихся штатов выдвинулась масса новых лиц. В то же время корпоративный гонор бюргеров, зародившийся еще во времена средневековой борьбы городских сословий с феодалами, вырос до чрезвычайности благодаря тому, что эти корпорации сыграли видную роль в спасении отечества и церкви от иноземного рабства и от “папизма”. Как отдельные деятели, так и группы, гордые своими победами во внешней политике и своей деловитостью во внутреннем устроении, — были одержимы какой-то страстью к самоувековечению. Уже раньше существовали корпоративные и бюргерские портреты (вспомним Оостзанена, Бруина, Скореля), но к концу XVI века производство их становится прямо какой-то манией. Практика эта оказалась в то же время удивительной школой художникам. Один Миревельт уверял, что им написано около 10 000 портретов, и если это представляется преувеличением [114], то во всяком случае он был главным портретистом первого поколения “освобожденных голландцев”.
В Миревельте мы найдем черты сходства с Поурбусами, с Мором, с Горциусом. Но в то же время он типичный представитель нового духа своей родины: в его портретах исчезло показное начало. Несмотря на нарядные праздничные костюмы, в которых бюргеры, принцы, воины и дамы ему позировали, его произведения — сама простота, сама трезвость. В их однообразии есть что-то даже “фотографическое”. Прямой противоположностью гладкой, суховатой (но высоко мастерской) технике, скромной, сдержанной гамме, всей чопорной осанке этих портретов являются пышные портреты фламандцев, их золотистый тон, их развязность или (у позднего ван Дейка) их элегантность. Голландцы-заказчики должны были, вероятно, быть довольными именно этими чертами искусства Миревельта; они платили ему хорошие деньги, и умер он богачом, не покинув своего родного Дельфта, который одно время играл роль резиденции штатгоудера соединенных провинций.
В Эрмитаже имеется три хороших портрета Миревельта: какого-то упрямого, коротко остриженного старика,
Михель Янс ван Миревельт.
его моложавой супруги, весело поглядывающей с высоты своего накрахмаленного воротника, и наконец, прелестный (не вполне достоверный) портрет ребенка — вероятно, принцессы Оранского дома, члены которого были верными клиентами художника.
Морельсе, Паулюс
Другой прекрасный ранний портретист, Равенстейн, отсутствует в Эрмитаже, зато мы имеем вполне достоверный портрет ученика Миревельта, Морельсе, изображающий знаменитую своими похождениями герцогиню де Шеврёз. Однако этот портрет, помеченный 1630-м годом, носит уже иной отпечаток, нежели портреты Миревельта и более ранние произведения самого Морельсе. В нем уже нет прежней простоты и, напротив того, чувствуется какая-то претензия на изящность, на “грациозность”. В том же характере второй женский портрет Морельсе.
Паулюс Морельсе
Карел ван Мандер
