была правда. И теперь, когда он встретился с леди Коруин, обольщение стало частью его плана.
– Не бойся. – Старик наклонился к Джеку, и он почувствовал запах дешевого джина. – Я никому не разболтаю твой секрет и ни слова не скажу мисс Грешем.
Джек опять почувствовал, что в желудке образовался тугой узел. Несколько дней назад он сообщил Уиклиффу об отмене свадьбы. Меньше всего желая нарушать покой старика, Джек повторил новость.
– Боюсь, Эвелин отменила свадьбу.
– Как бы не так! Она от тебя без ума! Когда ты приводил ее на ужин, она ни на секунду не отходила от тебя.
– Теперь все изменилось, – коротко ответил Джек. Пока не стоило вдаваться в подробности попыток Эвелин оградить своего жениха от пагубного влияния плохого деда. Или рассказывать, как ему пришлось уговаривать ее навестить старого распутника. – Она узнала, что я играю на деньги.
– Ну и что из того? Какой вред от небольших ставок?
– Я проиграл тысячу гиней. После того, как дал ей слово, что не стану больше играть.
От этого признания Джеку вдруг стало невыносимо стыдно. Он не знал, что заставило его действовать столь безрассудно. Теперь он понимал, насколько все это было глупо, но жажда игры бурлила, словно лихорадка, у него в крови, отчаянное желание доказать… Что? Что он может держаться наравне с друзьями, у которых полные карманы денег? Или что ни одна женщина не имеет права диктовать ему условия?
Бормоча проклятия, Уиклифф встал на ноги, закачался, как могущественный дуб, готовый упасть, и неуверенной походкой направился к двери.
Джек вскочил, чтобы поддержать его за руку.
– Куда ты собрался?
– Одеваться.
– У нее есть деньги.
Старик никак не отреагировал на слабую попытку Джека возразить. Он потряс кулаком в воздухе.
– Однажды ты станешь герцогом Уиклиффом. А кем, черт возьми, был ее дед? Простым лавочником!
– Как бы то ни было, но обо мне написали в «Записках повесы». Эвелин не смогла выдержать публичного унижения.
– А, опять эта газетенка! Так скажи ей, что это ложь. Все ложь!
– Бесполезно. Я ей не нужен, это конец.
Черт, как унизительно получить отказ быть принятым в доме Эвелин. Джек отправился туда в надежде сгладить вину, но лакей на входе преградил ему путь. Возможно, ему бы удалось пройти, если бы в этот самый момент с прогулки по магазинам не вернулась сама Эвелин. Когда они с матерью вышли из экипажа, миссис Грешем сделала реверанс и заговорила с ним, при этом бросая нервные взгляды на дочь. Сама Эвелин проигнорировала его, ее холодные голубые глаза смотрели сквозь Джека, словно его там не было. Красноречивые фразы извинения застряли у Джека в горле. В бледно-розовом платье и изящной соломенной шляпке Эвелин была похожа на фарфоровую куклу.
В отличие от леди Джулии Коруин со всей ее дурной славой.
Джек вспомнил ее губы, голые ноги под симпатичным голубым платьем, блестящие от пота лицо и шею, словно она только что получила удовольствие в спальне. Соблазнительная чувственность леди Джулии никак не соответствовала ее роли главы благотворительной школы.
А это была именно благотворительная школа. Не важно, какое причудливое название она выбрала для нее. Джек только не мог понять, почему она ее открыла. Пусть от нее отказались родители, но Джулия получила немалое состояние от недавно умершей бабушки. Она могла бы жить в свое удовольствие, вместо того чтобы заботиться о чужих брошенных детях. Неужели она наказывает себя за собственную испорченную репутацию и думает искупить грех за рождение сына вне брака, подбирая детей с улицы?
Ладно, ее причины совсем не важны для него. Сейчас важно то, что она проглотила его ложь, попалась на крючок.
Уиклифф, нахмурившись, уцепился за руку Джека.
– Ты… ты же говорил мне о мисс Грешем несколько дней назад, да?
Джек раздумывал, не солгать ли, но суровое выражение лица старика не позволило ему это сделать.
– Возможно, я упоминал об этом, – кивнул Джек, ведя старика к кушетке. – Это не важно. Ты уже ужинал?
Тяжело опустившись на кушетку, Уиклифф не обратил внимания на вопрос Джека и провел рукой по лицу.
– Мой Бог, я теряю рассудок, а?
– Вот в чем твоя проблема, – ответил Джек, поднимая пустую бутылку. – Дешевое пойло расстроит чей угодно мозг. Теперь сиди здесь, я пойду проверю, готов ли ужин.
Сжав на секунду плечи старика, Джек пошел искать прислугу. Он уже опаздывал, но, прежде чем отправиться в академию леди Коруин, ему надо было убедиться, что с дедом все в порядке.
Джека жгла жажда мести. Никто не знал, но он решился жениться на Эвелин не только ради себя, но и ради деда. Он надеялся обеспечить старику лучшую жизнь, получить деньги, чтобы сменить эту неопрятную обстановку, успеть подарить ему внуков, пока он не стал страдать старческим слабоумием.
Но леди Коруин лишила Джека этого шанса. Она представила обществу все его слабости и ошибки в
