– Тео, пойдём, нам надо домой.
Тео мешкал, с надеждой посматривая в сторону Джека.
– Вы пойдете с нами, мистер Джекман? Пожалуйста…
– Пока не знаю. Подожди, пожалуйста, в коридоре, мне надо поговорить с твоей мамой.
Тео вышел в коридор, и Джек вновь посмотрел на Джулию. В его глазах была мольба. Он умолял ее передумать. На миг сердце Джулии сжалось, и ей захотелось отбросить все свои сомнения.
Черт бы побрал его обаяние!
– Я благодарна тебе за помощь, – холодным тоном начала Джулия. – Но я не вижу смысла в дальнейшем разговоре.
С этими словами она направилась к двери, но Джек успел схватить ее за запястье.
– Я хотел поговорить о преподавании, Джулия. Я хочу вернуться в школу. Если ты позволишь мне войти в твою жизнь, я стану другим человеком. Ты убедишься в этом, клянусь тебе.
– И ты ожидаешь, что я поверю твоим словам? – Джулия вырвала свою руку. – Прости, Джек, так не пойдет. Я влюбилась в иллюзию. Я даже не знаю, кто ты.
Джулия повернулась и вышла из комнаты.
Глава 27
Мистера Дж. Г., не имеющего средств, чтобы расплатиться с назойливыми кредиторами, отправили в долговую тюрьму на шесть лет.
У герцога Уиклиффа был тот редкий день, когда голова работала четко и ясно. В сюртуке из бледно- зеленой парчи и белом парике он казался крепким и бодрым, каким его помнил Джек в детстве. Они сидели в библиотеке в Уиклифф-Хаусе, потягивая бренди, слушая стук дождя и разговаривая о Джулии.
Вернее, это Джек говорил о Джулии. Алкоголь развязал ему язык, и он рассказал деду все с самого начала: о заметке в скандальной газете и своем намерении разоблачить авторство Джулии, потом перешел к работе в школе и закончил рассказом о том, как Грешем похитил Тео. Джек умолчал только о своем знакомстве с Беллой. Этот секрет был слишком важным, чтобы раскрывать его даже близкому человеку.
Когда Джек подошел в своем рассказе к тому, что Джулия отказалась дать ему второй шанс, взгляд его затуманился. Он поискал на столе графин. Теперь он, наконец, понял, почему у людей появляется желание выпить. За последние четыре дня он открыл для себя, что бренди помогает приглушить сердечную боль.
– Тебе уже хватит. – Дед отодвинул графин подальше от Джека.
– Какого черта? – Джек пытался сосредоточиться. – Боишься, что я выпью все твои запасы? Не переживай, я пополню их.
– Дело не в этом. Ты еще молодой и глупый. Просто мне не хочется, чтобы ты закончил так, как я, вот и все. – Светло-коричневые глаза Уиклиффа увлажнились, он наклонился, чтобы сжать руку Джека своими костлявыми пальцами. – Не делай этого, мой мальчик. Не превращайся в одинокого старого алкоголика. Борись, чтобы вернуть ее.
Джек сгорбился, сидя на стуле, и смотрел на пустой стакан.
– Как же мне сделать это? Она даже разговаривать со мной не хочет.
– Так напиши ей письмо.
– Письмо?
– Почему нет, черт возьми? – Уиклифф выглянул в серый, промокший от дождя сад. – Подобное уже произошло с твоей матерью. Она отказалась поговорить с Чарльзом. Тогда я предложил ему написать ей, а он отказался. Твой папаша был чертовски горд, чтобы пытаться загладить вину перед ней.
Уиклифф никогда прежде не говорил о ссоре между родителями Джека, и Джеку стало любопытно.
– Я никогда не видел их вместе, когда был маленьким. Из-за чего они поссорились?
– Твоя мать застала его с любовницей вскоре после твоего рождения. Мужчина имеет право делать то, что ему нравится, заявил он, и мне стыдно признаться, но это я так научил его с детства. Твоя мать собрала вещи и отвезла тебя в Уиллоуфорд-Холл. А Чарльз сказал, что когда рак на горе свистнет, тогда он и попросит у нее прощения. – Герцог фыркнул. – Поэтому у тебя нет ни братьев, ни сестер.
Джек знал, что такое гордость.
– Письмо не поможет. – Он поставил пустой стакан, чтобы не швырнуть его от досады в стену. – Джулия просто бросит его в камин.
– Тогда напиши ей другое, потом – еще. Клянусь небом, она должна увидеть, какой замечательный человек мой внук!
На этот раз оценка, данная дедом, не подняла настроения Джека. Он никак не мог забыть последние слова Джулии.
«Я даже не знаю, кто ты».
Неудивительно, что она не верит его обещаниям. Она не может разобрать, где миф, а где реальность. Но если она отказалась выслушать его, как же она узнает, каков граф Ратледж? Как она поймет, что негодяй, описанный в ее скандальной газете, тоже всего лишь маска? Как она почувствует, что он уже показал ей свое истинное лицо – в общении с Тео, с Беллой, а больше всего с самой Джулией?
Идея раскрыть Джулии самые презренные подробности своей жизни порядком испугала Джека. Этим он только усилит ее плохое мнение о себе. Но он уже упал на дно темной ямы, и впереди нет даже проблеска света.
