губы шептали ее имя. Никогда в жизни Грейс не испытывала такого наслаждения.
Маркиз снова назвал ее имя, и она открыла глаза. Лорд Шин стоял около нее на лужайке и смотрел ей в лицо.
Значит… значит, это был всего лишь сон и все это происходило только в ее воображении. Ей захотелось заплакать от огорчения, но она лишь тихо всхлипнула. От смущения ее лицо мгновенно покраснело. Фантазии были такими реальными…
Она заморгала, и наконец, остатки сна Постепенно растаяли, унося с собой невероятные ощущения из ее тела. Ее грудь все еще слегка побаливала, а между ног выступила влага, что невероятно смутило и расстроило Грейс.
– Грейс? – Он выглядел напряженным и усталым. – Уже поздно. Пойдем в дом, пока Монкс и Файли не нашли тебя здесь.
Грейс подняла глаза и посмотрела на мужчину, которого так желала, и ей показалось, что в ее груди вспыхнуло солнце. Странно, она не заметила, что проспала здесь несколько часов. Тени у деревьев сделались длинными, и стало немного прохладнее.
И все это время ей снилось, что она занималась любовью с Мэтью.
Лорд Шин протянул ей руку, Грейс взяла ее и попыталась подняться, но ноги отказывались слушаться, они как будто сделались ватными, потеряли чувствительность. Когда она, наконец, встала с травы, маркиз громко проговорил:
– Пусть все идет к черту.
Он с силой прижал Грейс к себе и обнял. Его рот прижался к ее губам.
Глава 13
Грейс была так сильно удивлена, что у нее даже не появилось желания сопротивляться. Она только тихо вскрикнула от боли. Маркиз услышал этот вскрик и отстранился.
Она глубоко вздохнула и потерла запястье. В висках зашумела кровь. Лорд Шин отвернулся от Грейс и, опустив голову, быстро зашагал по тропинке в глубь леса. Его лицо выражало такое отчаяние, что у Грейс снова сжалось сердце.
– Черт возьми, – донеслось до Грейс.
Грейс почувствовала ненависть к себе. Ведь это она провоцировала его, она пыталась привлечь его внимание к себе там, в саду. Это ей должно быть стыдно.
– Господи, но ведь это же я во всем виновата, – неуверенным голосом крикнула она ему вдогонку. Ее губы, слегка распухшие, двигались с трудом.
Он остановился, обернулся и посмотрел на Грейс:
– Не нужно обвинять себя. Ты не можешь спрятаться от правды, от того, что известно нам обоим. Как только я увидел тебя, так мне сразу захотелось прикоснуться к тебе, поцеловать тебя…
Ощутив на себе его пристальный взгляд, Грейс задрожала.
Да, она знала об этом. Их желания совпадали, и противостоять этому накалу страстей с каждым мгновением становилось все сложнее. Этот вулкан в любое мгновение мог начать извергаться, и неизвестно, чем извержение закончится.
Грейс хорошо понимала все это, но подавить в себе возбуждение ей никак не удавалось. Она снова и снова представляла, как маркиз будет целовать ее, как она прижмется своими губами к его рту. На этот раз это не будет больно, это будет приятно.
«Господи, Грейс, – говорила она себе, – какая ты испорченная женщина».
По ее спине пробежал холодок. Заглянув в глаза Мэтью, Грейс поняла, что он прекрасно видит, в каком состоянии она сейчас пребывает. Он всегда видел ее насквозь.
– Тебе холодно. Я отведу тебя обратно в дом. – Мэтью поклонился и предложил ей руку. – Но может быть, ты предпочитаешь остаться одна?
– Нет. – Она взяла его под руку, с удивлением отметив про себя, что эта рука сильно дрожит. Мэтью, похоже, тоже никак не мог справиться с нахлынувшими на него чувствами.
Несколько минут они шли молча. Грейс снова вспомнила, как он целовал ее. Она уже сожалела о том, что это случилось. И еще больше о том, что этот восхитительный поцелуй, по всей видимости, не будет иметь продолжения.
Теперь Грейс знала Мэтью уже довольно хорошо и видела, каким он мог быть нежным. Нежность пряталась в самой глубине его сердца. Нежность и сила. Но она нуждалась сейчас только в его нежности. Правда, его поцелуй заставил ее испытать боль, он был каким-то сокрушительным, твердым, неэмоциональным и даже жестоким. И все же восхитительным…
Не выдержав, она, наконец, задала мучивший ее вопрос:
– Почему ты так грубо целовал меня?
На мгновение он напрягся – видимо, обдумывал, что ей ответить.
– Не научился, наверное. Мне двадцать пять лет, и я никогда не был с женщиной. Я даже ни прикасался к женщине. Я, собственно говоря, просто не видел женщин. – Его рот скривился в усмешке. – Меня можно выставлять в передвижном цирке и объявлять чудом света.
У Грейс что-то екнуло в груди. Она все время думала о себе и своих несчастьях, не замечая того, что рядом с ней тоже страдает человек. Мэтью жил в других условиях, в роскоши, и у него были другие проблемы, но душа его также оказалась исковерканной и отчаяние мучило по ночам.
И теперь у нее был шанс помочь ему. Это желание поднималось из самой глубины ее сердца, в котором свили себе гнездо одиночество, страх и желание физической любви. Она снова заговорила – голосом, который казался ей чужим и неестественным.
– Любой может научиться целоваться. Это совсем не трудно.
– Наверное. – Уголки его губ уныло опустились. – Если есть, кому научить.
Грейс нервно покусала нижнюю губу. Не отрывая взгляда, маркиз смотрел на нее. Не имея опыта общения с женщинами, он тем не менее был мужчиной со всеми своими физиологическими потребностями и вытекающими отсюда последствиями.
Желание помочь маркизу мгновенно превратилось у Грейс в решение. Глубоко вздохнув, она торопливо проговорила:
– Я научу тебя…
Его живое подвижное лицо на мгновение застыло, золотистые глаза потемнели, приобретя бронзовый оттенок. В них Грейс прочитала целый калейдоскоп желаний и эмоций. Лучи заходящего солнца играли зайчиками в его черных волосах, золотили загорелые щеки. Как он все-таки хорош!
– Ты уверена в этом, Грейс?
Грейс ни в чем не была уверена, но отступить уже не могла. Ее сердце сделалось тяжелым, а руки начали снова дрожать.
– Женщине нравится, чтобы с ней обходились… нежно, милорд.
Выражение его лица несколько смягчилось.
– Я постараюсь быть нежным.
Он поднял руку и осторожно провел пальцами по ее щеке. Его прикосновение было легким, едва ощутимым. Потом маркиз наклонился к Грейс и провел губами по ее губам. Она ощутила знакомый вкус и запах.
Его губы прижались чуть сильнее к ее рту. На мгновение.
Потом маркиз отстранился от Грейс. Это был мальчишеский, почти детский поцелуй. Немного подумав, лорд Шин снова прижался губами к ее рту. На этот раз увереннее и спокойнее, но без излишней страстности. Грейс чуть приоткрыла рот, чтобы доставить ему большее удовольствие.
Мгновение, и его язык скользнул в ее рот, что показалось Грейс удивительным и пробудило в ней целую волну приятных ощущений. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Никогда муж не целовал ее так.
И в этом было что-то пугающее.
У Грейс вырвался тихий стон, и Мэтью тут же выпустил ее. Но его лицо все еще оставалось в нескольких дюймах от ее лица, и она ощущала запах его лимонного мыла, который дразнил ее и возбуждал.
– Грейс? – срывающимся голосом проговорил маркиз.
Грейс несколько раз глубоко вздохнула, но это не помогло ей успокоиться. Она прижала ладонь к своей горящей щеке. Что это происходило с ней? Никогда мужчины не пробуждали в ней таких сильных чувств и таких желаний.
– Возможно, ты переоценил мой опыт, – неуверенно проговорила она. – Муж ничего не дал мне… особенного. Ничему такому не научил. Он был равнодушен к физической стороне жизни.
– Понятно, – просто сказал маркиз.
Она собралась обучить маркиза премудростям любви, хотя сама была в этом новичком.
– Видимо, мы находимся практически в одинаковых весовых категориях, – с усмешкой проговорил он.
Грейс облегченно вздохнула – маркиз все понял, – а его робкая улыбка заставила ее сердце подпрыгнуть и сделать головокружительное сальто в груди.
Как можно было оказывать сопротивление человеку, который так улыбался? Как могла она отталкивать от себя мужчину, который спал с ней в одной постели, обнимал, и все для того, чтобы спасти ее?
Она с удивлением обнаружила, что маркиз при всей своей хрупкости был сильным. Когда он обнимал ее, Грейс ощущала напряжение во всех его мышцах. Казалось, он едва сдерживает себя, чтобы не раздавить ее в своих объятиях.
– Мы зашли очень далеко, милорд… Мэтью. – Она хотела придать своему голосу твердость, хотела выглядеть сдержанной, но ничего из этого не выходило. И ее слова прозвучали как страстный призыв. Исходящий от маркиза запах дразнил ее и сводил с ума. – Нам надо остановиться.
– Нет, я так не думаю, – высокомерно проговорил Мэтью, словно вдруг решил изобразить могущественного лорда Шина во всем его величии.
Его рот снова прижался к ее губам, и она с удовольствием отдалась этому поцелую.
Как ни странно, но этот поцелуй маркиза не был похож на поцелуй человека, незнакомого с женщинами. Маркиз целовал ее так, как будто хорошо знал, что ему нужно и как это получить. От прежней сдержанной мягкости не осталось и следа. И Грейс с удовольствием сдалась на милость победителя.
Какой-то прятавшийся в Грейс дьявол вдруг вырвался наружу. Ее тело, наполнившееся страстью, с силой прижималось к маркизу. Ее рот жадно искал его губы. Они наслаждались той радостью, которая для них обоих была раньше запретной, недосягаемой, невозможной. Пальцы Грейс впились в его руки, он обнимал ее так, как будто это был последний день в их
