был влажным, он ярко блестел в свете свечей.
Это была ее влага.
Она вздрогнула. Нет, это не было отвращением, но Грейс не могла понять, что же именно она испытывала сейчас. Она и предположить не могла, что мужчина может делать это. Что мужчина может захотеть делать это. Она ведь искренне полагала до сегодняшней ночи, что мужчина должен был только входить в женщину, и все. И никаких излишеств и отклонений.
– Ты не можешь! – Она приподнялась на локтях.
– Но почему? – Его глаза туманились от удовольствия.
– Это… это неправильно, – пробормотала она, чувствуя, что выглядит в его глазах просто дурой.
– Но разве тебе не приятно? – с улыбкой Мефистофеля на губах спросил Мэтью.
– Вовсе нет!
Его бровь приподнялась и насмешливо изогнулась.
– Неужели?
– Правда! – проговорила она, задыхаясь.
– В таком случае надо попробовать еще раз, чтобы ты смогла удостовериться, что не ошибаешься. – Мэтью рассуждал до странности рационально для человека, который только что делал… это. – Неужели тебе не любопытно? А? Мне вот очень даже любопытно.
– Любопытство может завести человека совсем не туда, куда надо. – Она снова легла на спину. Господи, ни одна порядочная женщина не позволила бы с собой так поступать. А она вот позволила. Впрочем, она уже не была порядочной женщиной. Сегодня она перестала быть порядочной женщиной, достопочтенной вдовой, благопристойной леди. Сегодня она стала любовницей сумасшедшего.
Любовница сумасшедшего не откажет своему сумасшедшему ни в чем, даже если что-то ей кажется странным или просто извращением. Любовница сумасшедшего охотно удовлетворит любую его прихоть.
– Ты продолжаешь думать об этом. Я чувствую это. – Его пальцы чуть сильнее сжали ее бедра. Потом Мэтью еще шире раздвинул ее ноги. – Я остановлюсь, если ты захочешь.
– Разве ты не хочешь взять меня? – всхлипнула она. Его губы сложились в улыбку.
– Я хочу этого больше всего на свете, но на этот раз ты пройдешь со мной весь путь.
– Значит, если я попрошу тебя остановиться, ты остановишься? – с сомнением спросила она.
– Обещаю. Только помни – ни в коем случае нельзя доверять мужчине, голова которого находится между твоих ног.
Грейс рассмеялась, но тут же ее смех сменился стоном. Мэтью снова опустил голову, и его язык погрузился в мягкую теплую плоть.
То, что она почувствовала, можно было назвать скорее странным, чем приятными. И Грейс не была уверена в том, что это ей нравится.
Но вдруг ее затопил неожиданный всплеск наслаждения. От испуга она напряглась и сжала руками простыню. Тихо застонала, и этот стон был похож скорее на плач.
Мэтью снова остановился и посмотрел на Грейс:
– Все в порядке?
Она ответила не сразу.
– Нет.
– Что значит – нет? – с сомнением спросил он. Напряжение в ее теле внезапно спало, и Грейс поняла, что хочет продолжения, хочет большего.
– Нет! – Она заглянула в его медовые глаза. – Да.
– Хорошо, – просто сказал они продолжил свое занятие. Его язык надавил на самую серединку цветка, прятавшуюся среди лепестков. Потом еще раз и еще, но уже сильнее.
Грейс была изумлена, она и не подозревала, что у нее есть такой орган, который способен дать ей столько приятных ощущений. Она пошевелилась, чуть приподняла бедра. Чего же она хотела? Чтобы он остановился или чтобы никогда не останавливался?
Мэтью положил руку ей на живот и стал надавливать языком всё сильнее и сильнее. И больше он уже не отвлекался и не останавливался до тех пор, пока Грейс не начала извиваться и не закричала. Но даже и тогда он не выпустил ее из рук и продолжал ласкать с яростной страстью, возбуждающей до невероятности и его самого. Еще несколько мгновений, и перед глазами Грейс замелькали белые точки, а тело пронзили тысячи огненных стрел.
В течение какого-то времени она находилась во власти этих незнакомых ей ощущений. Это было похоже на сумасшествие, на погружение в некую другую реальность, существующую параллельно с миром людей. По ее жилам струился огонь, и тело, жившее сейчас своей отдельной жизнью, независимой от воли Грейс, дрожало, наслаждалось и вибрировало под его ртом.
Это не могло не пугать. Это действительно было страшно.
И это было восхитительно.
Когда, наконец, возбуждение постепенно начало спадать, кожа Грейс сделалась холодной и покрылась потом. Ее легкие начали усиленно работать, они приподнимались, судорожно втягивали воздух, энергично выталкивали его. Грейс никогда не ощущала себя так хорошо. Ее тело наполнилось неистощимой энергией, и теперь она могла протанцевать всю ночь. И в то же время никогда раньше она не чувствовала себя такой уставшей. Одно исключало другое, и вместе с тем эти два ощущения прекрасно уживались друг с другом.
Грейс открыла глаза и увидела, что Мэтью внимательно смотрел на нее.
– Что случилось? – В его голосе слышались озабоченность и легкий испуг.
Она с усилием проговорила:
– Не могу описать тебе, что это было. Но как ты догадался, что нужно было делать?
– Не знаю, это все как-то само собой получилось.
– Ты сможешь сделать так еще раз?
– Не знаю, – ответил он, немного помолчав. – Не теперь. Если мне придется сдерживаться хотя бы еще минуту, я просто умру.
Мэтью, разумеется, ожидал, что Грейс позволит и ему освободиться от внутреннего напряжения. Только очень эгоистичная женщина могла оттолкнуть своего любовника после того, что он для нее сделал.
– Тогда возьми меня, Мэтью, – прошептала она. Положив одну руку ему на спину, Грейс приготовилась к хорошо знакомому ей и малоприятному процессу.
Мэтью вошел в нее без всяких препятствий, ощущая лишь шелковистую упругость и тепло. Потом он на мгновение замер. Его дыхание коснулось ее щеки. Грейс казалось, что она и Мэтью стали одним существом, кровь циркулировала по общим сосудам, в их груди билось одно большое сердце. Никогда и ни с кем она не была так близка.
Она обняла его. Спина Мэтью была скользкой, и в воздухе снова остро запахло потом. Казалось, этот мускусный запах пропитал здесь все насквозь. Так пахло его желание. Он хотел ее.
От удовольствия Грейс застонала, и звук ее голоса еще сильнее подстегнул желание Мэтью. Она снова слегка приподняла бедра.
– Господи, Грейс, – прохрипел он. – Ты сводишь меня с ума. Я просто на грани…
– Именно этого я и добиваюсь, – промурлыкала она. – Мне так хорошо. Повтори это.
– Если я начну, то уже не остановлюсь, – с трудом сказал Мэтью.
– И не останавливайся. – Она опять приподнялась, с удовольствием отметив про себя, что по телу Мэтью пробежала судорога.
– Грейс… – Он погрузился чуть глубже, и ее ногти впились в его спину.
Мэтью двигался не спеша, и вскоре установился определенный ритм.
Ритм был ей знаком, но ощущения она испытывала совершенно незнакомые. Каждый толчок сопровождался наплывом восхитительной дрожи. И потом ожидание этой дрожи. Потом снова погружение.
Мэтью начал двигаться быстрее, от его сдержанности не осталось и следа. Сейчас она чувствовала примерно то же самое, что и в тот момент, когда он целовал ее между ног. Это было потрясающе, но только сильнее.
Потому что с ней теперь был он.
Он входил в нее с такой силой, как будто хотел раздавить ее. Но это ее не беспокоило. И этот ураган поднимал ее все выше и выше.
Грейс уже находилась в нескольких мгновениях от экстаза. Она поднималась Мэтью навстречу, и в момент их слияния из ее горла вырывался вскрик. Он слегка приподнялся над ней, и ее затопила волна новых ощущений. Боль и наслаждение слились воедино.
Она провалилась в горячую темную пропасть, в которой не существовало никого, кроме Мэтью. Грейс держалась за его плечи и просила Господа, чтобы он дал ей силы пережить все это.
Наконец Мэтью достиг вершины блаженства, и его тело несколько раз с силой дернулось. Из его горла вырвался грубый гортанный крик. В это мгновение он принадлежал ей, полностью и безраздельно.
Через какой-то промежуток времени, который, как показалось Грейс, тянулся бесконечно, Мэтью рухнул рядом с ней. Его плечи распрямились, грудная клетка приподнялась – он, наконец, смог вздохнуть полной грудью, его дыхание начало выравниваться. Мэтью уткнулся лицом в мягкую ложбинку между ее шеей и плечом, и его волосы щекотали ее ухо и щеку.
Мэтью был большим и тяжелым, но Грейс не хотела, чтобы он отодвигался от нее. Ей хотелось ощущать на себе эту тяжесть. Тело Грейс еще подрагивало, словно продолжало припоминать прежнее удовольствие.
То удовольствие, о существовании которого она раньше и не подозревала. Постепенно Грейс возвращалась в мир действительности.
Переполненная чувством благодарности, Грейс гладила Мэтью по спине и голове. Потом в рассеянности стала выводить пальцем на его спине замысловатые фигуры. Она получала наслаждение и от этого. Ей нравилось прислушиваться к его дыханию, которое, наконец, сделалось ровным и глубоким.
Мэтью потерся подбородком о ее плечо, и щетина больно царапнула кожу. Потом он нежно поцеловал ее шею около уха.
– Я люблю тебя, Грейс, – прошептал он.
Глава 17
Как только эти слова сорвались с его губ, Мэтью понял, что совершил непростительную ошибку. Вместо того чтобы устанавливать мир, он объявил войну. Похоже, Грейс именно так восприняла его слова.
Черт побери его язык, который всегда торопится. И черт побери его сердце, которое так хотело любить.
Но теперь слов уже не вернуть. Собственно говоря, он и не хотел этого делать. Он не стыдился своего признания.
Господи, его
