— И бедная глупенькая Кэт сама дала им оружие против себя.
— Да, теперь они будут искать, пока не найдут доказательств измены. Тогда Кэтрин Говард казнят за ее нелепые романтические бредни. Если бы король просто развелся с ней или брак признали недействительным, оставалась бы опасность, что он простит и вернется к ней. Ведь он любил ее сильнее, чем других. Реформаторы не хотят, чтобы король простил Кэт, и не допустят этого. Так что она обречена. Может быть, она и не признается себе в этом, но в глубине души понимает. Вот почему Кэт так настаивает, чтобы рядом с ней были близкие люди. Я поеду, обязательно поеду, хотя, конечно, все еще сержусь на Кэт за ее упрямство.
— А что же мне делать без тебя? — спросил Вариан. — Мы ведь еще ни разу не разлучались, с тех пор как поженились. Я уже отвык спать в одиночестве. — Он привлек ее к себе и поцеловал в макушку. — Скорее всего я теперь не увижу тебя, пока все это не кончится. Но кто знает, любимая, когда это будет?
— Намерения короля в отношении Говардов до сих пор неясны, — напомнила Нисса. — Ты должен сидеть тихо, как кролик, которого возле норки подкарауливает лис.
— Я не попадусь в лапы старого толстого лиса, — пообещал ей муж. — Я жду твоего возвращения, Нисса.
Вошел герцог Норфолк и поделился с ними новостями.
— Вам почти ничего нельзя взять с собой, — сообщил он Ниссе. — Королеве позволено иметь только шесть перемен одежды и никаких драгоценностей, только немного золота и серебра. Соответственно и вам следует ограничить гардероб. Если желаете, ваша горничная может поехать с вами. Возможно, слуги смогут выходить за пределы замка, но этого я вам не могу обещать.
— Обещайте, милорд, что если со мной или с Варианом что-нибудь случится, вы отправите Тилли в Риверс-Эдж, — потребовала Нисса.
— Даю слово, — кивнул герцог. — Однако не думаю, что у вас есть основания для беспокойства, мадам. Вы и Вариан — де Винтеры, а не Говарды. — Он мрачно улыбнулся.
Нисса присела:
— Мне нужно собираться в дорогу. Я пойду, милорд?
— Вы храбрая женщина… Нисса, — в первый раз назвал ее по имени герцог. — Кажется, я случайно оказал своему внуку большую услугу, когда дал ему вас в жены. Правда, тогда я об этом не думал. — Его слова сильно походили на извинение.
— Вы оказали не меньшую услугу мне, милорд, — ответила она, — потому что любовь вспомнила обо мне, когда я уже стала женой Вариана. — Этими словами Нисса давала понять герцогу, что принимает его извинения.
Вариан молча наблюдал, как обменивались репликами его дед и жена — самые близкие и любимые им люди, если не считать, конечно, детей. ‹Удивительно, — размышлял Вариан, — как у них много общего, и в то же время какие они разные! Со временем эти двое могут даже стать друзьями, если, конечно, — вздохнул он про себя, — все мы переживем падение Кэтрин Говард›.
Войдя в спальню, Нисса изложила Тилли свои новости.
— Тебе совсем не обязательно ехать со мной, честное слово, — закончила она. — Если хочешь, я отошлю тебя домой, в Риверс-Эдж.
Тилли сжала губы.
— Я не брошу вас, миледи. Еще чего, тогда я просто не смогу показаться на глаза тетушке Геарте. Да и вообще, будет о чем внукам рассказать на старости лет.
— Чтобы иметь внуков, нужно сначала родить детей! — фыркнула Нисса. — Признавайся, Тилли, ты уже нашла себе мужа? Кто у тебя на уме?
— Нашла, — призналась Тилли. — Это Тоби, лакей его милости. Он, правда, застенчивый и немного медлительный, но я вижу, что нравлюсь ему. Мы поженимся, когда вернемся в Винтерхейвен. И ему, и мне пора обзавестись семьей.
Нисса усмехнулась. Бедный Тоби! Его судьба уже решена, хотя он еще наверняка об этом не подозревает. Что ж, они с Тилли составят отличную пару!
Нисса объяснила горничной, что нужно взять только полдюжины платьев, причем они должны быть скромными, без драгоценных украшений. Вдвоем они выбрали несколько бархатных платьев: черное, золотисто-коричневое, темно-синее, зеленое, лиловое и бежевое, а к ним нижние юбки из атласа и парчи. Герцог прислал белошвейку, которая помогла Тилли спороть с платьев пышную отделку и заменила более простой. Нисса брала с собой сорочки и нижние юбки из ситца, шерсти, батиста и шелка, теплые чулки и один подбитый мехом плащ. Она оставила украшения, взяв золотой крестик с жемчугом, который всегда носила на шее, и обручальное кольцо.
— Вам понадобятся французские капюшоны, — заявила Тилли. — Вы же знаете, как они нравятся королеве.
— Но на одежде не должно быть украшений, — возразила Нисса.
— Мы все переделаем, оставим только немножко золота, миледи, — предложила белошвейка.
— Спасибо, — поблагодарила ее Нисса.
Через два дня ее гардероб был готов, и утром тринадцатого ноября Нисса вместе с Кейт Кэри и Бесси Фицджеральд должны были отплыть в Сионский замок на барке от Уайтхолла. Королева ехала туда же из Хэмптон-Корта в сопровождении лорда и леди Бэйнтон. Ниссе потребовалось все ее мужество, когда она целовала Вариана на прощание. Но она сумела удержаться от слез. Потом муж и герцог Норфолк проводили ее до пристани, где уже ждали Кейт и Бесси. Когда барка тронулась, Нисса не стала оборачиваться.
Женщины уютно разместились в каюте. От небольшой жаровни исходило приятное тепло. Кейт и Бесси сидели тихие и задумчивые. Девушки не понимали, как себя вести и о чем говорить в этих обстоятельствах. Наконец Кейт не выдержала:
— Как ты думаешь, Кэт действительно изменяла королю?
— Думаю, да, — тихо ответила Бесси и повернулась к Ниссе:
— Помнишь, как во время путешествия по ночам она часто исчезала из своей спальни и отсутствовала по несколько часов?
— А откуда тебе это известно? — удивилась Нисса. Господи помилуй! До чего же неосторожна была Кэт! Оказывается, почти все что-то подозревали или знали, но не осмеливались заговорить на эту тему. Ниссе стало легче, что не одна она скрывала похождения королевы.
— А-а, я забыла, ты ведь жила с мужем, — сообразила Бесси. — Несколько раз Кэт исчезала около одиннадцати вечера и возвращалась уже под утро, часа в три-четыре. Я всегда просыпалась, когда она входила.
— Я слышала, — продолжала Бесси, — что леди Рочфорд в Тауэре сошла с ума. Говорят, она все время бормочет что-то себе под нос. Я даже слышала, будто она обращается к своему покойному мужу Джорджу Болейну и его сестре Анне. У нее отобрали все, чем можно себе навредить, потому что боятся, как бы она не покончила с собой, прежде чем даст показания.
— Какой смысл слушать показания сумасшедшей? — удивилась Нисса.
— У нее бывают минуты просветления, — ответила Бесси. — Наверное, в это время ее и будут допрашивать.
— Вы понимаете, что королеву признают виновной? — спросила Нисса.
— Почему? Что ты знаешь? — поразилась Кейт.
— Я ничего не знаю, — ответила Нисса, — но это же очевидно. Царствование Кэт окончено. Вопрос только в том, казнят ее или оставят в живых.
— Если король сильно разгневан, — сказала Кейт, — то бедняжке Кэт не приходится ждать снисхождения.
Кейт была дочерью Марии Болейн, той самой, которая еще до своей сестры Анны ходила в любовницах короля. Считалось, что Генри, старший брат Кейт, — его сын, однако король никогда не признавал его своим.
Молодые женщины опять замолчали. Лондонский пейзаж уступил место просторам Миддлсекса. На фоне серого ноябрьского неба четко выделялись силуэты голых деревьев. При полном безветрии Темза казалась темной и гладкой. За излучиной реки они увидели Сион-Хаус. До недавнего времени здесь располагался
