Дуглас только улыбнулся в знак согласия, не желая ввязываться в дискуссию. Как бы ни относилась достопочтенная мисс Дункан к спорту, когда дело доходило до словесной схватки, она не знала пощады.
Компания расселась в экипажи и укатила, пожелав Дугласу и Честити спокойной ночи.
Дуглас огляделся по сторонам в поисках кеба.
– Такое впечатление, что Бригем нанял все экипажи, – покачал он головой.
– В такое время извозчики всегда нарасхват, – подняла воротник накидки Честити.
Завидев свободный кеб, Дуглас вложил два пальца в рот и издал пронзительный свист, который посрамил бы уличного мальчишку. Возница, двигавшийся в другом направлении, встрепенулся и повернул лошадей.
– Неплохо, – одобрила Честити. – Вы должны научить меня так свистеть. Если бы он добрался до угла, у нас не осталось бы ни малейшего шанса. Там его ждет целая толпа.
Дуглас открыл дверь экипажа.
– Позвольте. – Он легко подхватил ее за талию и подсадил внутрь, затем забрался следом и захлопнул за собой дверцу.
Честити посмотрела на него с опасным блеском в глазах.
– Очевидно, вы принадлежите к числу мужчин, которые уверены, что женщинам нравится, когда с ними обращаются как с фарфоровыми куклами. Должна сказать вам, доктор Фаррел, что вы очень заблуждаетесь. Женщины в большинстве своем не любят, когда их переставляют с места на место, даже не спросив разрешения.
Он удивился:
– Мои сестры никогда не возражали.
– Сомневаюсь, что вы не видите разницы между близкими родственницами и едва знакомыми людьми, – выговорила Честити.
– Я бы не сказал, что мы едва знакомы, – улыбнулся он. – В конце концов, мы съели вместе заливного угря.
Честити отвернулась к окну, чтобы он не заметил беглой улыбки, которой она не смогла сдержать.
Спустя минуту он заговорил своим обычным тоном:
– Когда Бригем намерен рассчитаться за ужин? Я не заметил, чтобы ему вручили счет.
– У Родди здесь открыт кредит, – сказала она, – как и во множестве других мест по всему городу. Он никогда не носит с собой наличные, считая это вульгарным. Возможно, потому, что у него слишком много денег, чтобы задумываться о них.
– Везет же некоторым, – пробормотал Дуглас, не без примеси яда.
Глаза Честити сузились. Она не позволит критиковать ее друзей, пусть даже в завуалированной форме.
– Думаю, он поймет, если вам трудно расплатиться, – бросила она вызывающим тоном.
Дуглас резко выпрямился:
– Что вы хотите сказать?
– Ничего, – ответила она. – А что, по-вашему, я хотела сказать?
– Не имею представления, потому и спрашиваю, – заиграл желваками доктор. Стало ясно, что она ступила на зыбкую почву.
– Ничего такого я не хотела сказать. – Честити отвернулась к окну, сознавая всю неубедительность своих слов.
Надо быть осторожнее с Дугласом Фаррелом. Она расслабилась и позволила своему тайному неодобрению выплеснуться наружу. Ее поведение никуда не годится, подумала Честити.
– Извините, если я задела ваши чувства. Я вовсе не хотела вас обидеть. Просто я подумала, что обустройство практики на Харли-стрит стоит недешево, – оправдывалась она.
Пусть попробует оспорить свои собственные слова, сказанные представительнице брачного агентства.
– Не стану возражать, – с готовностью согласился он. – Но, насколько мне известно, мисс Дункан, я никогда не посвящал вас в состояние своих финансов.
Честити опустила глаза.
– Нет, конечно, но вы разозлили меня, – быстро парировала она. – Я не люблю, когда критикуют моих друзей.
Последовало короткое наткнутое молчание.
– Мне очень жаль, если у вас сложилось такое впечатление. – Дуглас протянул ей руку. – Будем считать это недоразумением, Честити?
Сквозь тонкую лайковую перчатку она чувствовала тепло и силу его ладони. В ней возникло тревожащее ощущение, и по какой-то непонятной причине Честити не сделала попытки отнять свою руку. Она неуверенно улыбнулась в ответ на его вопрос, а он просто кивнул, оставив свою руку там, где она была. Они сидели в дружелюбном, хотя и слегка неловком молчании, пока экипаж не остановился перед домом Дунканов. Дуглас выбрался наружу и протянул руку, чтобы помочь Честити спуститься. На сей раз он обошелся без излишней фамильярности, но крепко сжал ее руку и неохотно отпустил, лишь убедившись, что она прочно стоит на земле.
