общения с детьми. Я думал, он не сможет проигрывать мое содержание за карточным столом или завести на него дорогую любовницу.
— Вы ошибались?
— Хуже. Мартин стал еще подлее. Его раздражала сельская жизнь, было скучно без денег, потому что он не мог играть и распутничать. Тогда он даже начал беспокоить слуг, особенно женщин, пока ни одна местная девушка уже не хотела работать у нас.
— А что ваша сестра? Она вела хозяйство, не так ли? Она же могла что-то сказать ему.
Гарри изучал осадок в чашке.
— Она боялась.
— Сказать вам?
— Боялась его.
— Я… понимаю.
— Дело в том, что я не понимал. То Оливия споткнулась. То перевернулась кастрюля. То со стены упала картина, когда она ее поправляла. То еще что-нибудь. А я не понимал!
— Она не хотела, чтобы вы знали.
— Дети прятались от него.
Куини ахнула:
— Его собственные дети?
— Я больше не мог притворяться несведущим. Хотя не мог и вышвырнуть его. Он запросто бы услал Оливию с детьми в свое поместье в Девоне, где бы они голодали, а может, и того хуже.
— Хуже?
— Если б с Оливией что-то случилось, он мог бы снова жениться на богатой вдове, например, и никто бы ничего не заподозрил.
— Господи! Он не может быть таким злодеем!
— Как вы сами говорили, джентльмен не бросается со шпагой на безоружного человека. Тем не менее я сказал, что хочу поговорить с ним после бала, который мы давали. Я намеревался пригрозить, что лишу его содержания, если он не исправится. Вместо этого он сбежал с фамильными драгоценностями.
— И вы последовали за ним.
— Они же мои, черт побери! Я не могу вынести раскаяния и слез Оливии. Кроме того, я хотел убедиться, что он ушел навсегда. До сих пор я пытался избежать скандала, но теперь с радостью отправил бы его на каторгу за воровство, чтобы не видеть под своей крышей. К несчастью, я долго не мог отыскать этого навозного жука.
— До сегодняшнего вечера.
Гарри кивнул:
— Наконец, черт побери, он вылез на свет. Это все опера и ваши слезы…
— Мои слезы? Но при чем здесь я и ваш зять?
— Вы плакали, а я не мог ничего поделать. Несчастный глупец в опере умер напрасно, а я не мог ничего с этим поделать.
— Это же вымысел!
— Тогда почему вы переживали за него?
— Потому что он был таким беспомощным, а мир — таким жестоким. — Ей не хотелось объяснять, что она плакала из-за разбитой любви и рухнувших надежд.
— Просто боги слишком могущественны, а человек слишком ничтожен. Любовь — вообще пустая фантазия. Все это мне известно. Но я знал, что не помог сестре. И видел, что вы плачете, но тоже не мог вам помочь. Я не имел права утешать вас, особенно на глазах публики. А потом я увидел Мартина, и появилась возможность сделать хоть что-нибудь. Я мог дать отпор несправедливости, злу и миру, который причиняет боль женщине. — Гарри повысил голос. — Я мог что-то сделать!
— Вы могли сломать шею, — возразила Куини.
— Но ведь не сломал.
Хотя Чарли не проснулся, зато Хеллен и Браун стали ходить по комнате, обеспокоенные громким разговором. Они слышали достаточно, чтобы понять действия Гарри, путь и не совсем разумные. Однако они были намного разумнее, чем сражение с ветряными мельницами, битва с драконами и другие бесплодные подвиги.
— И что вы будете делать дальше, милорд? — спросил Браун. — Теперь ваш жук опять скроется под землей.
Гарри согласился, что после случившегося в опере найти Мартина будет труднее.
— Вряд ли он думает, что я проглочу оскорбление ради того, чтобы защитить Оливию от скандала. Должно быть, он рассчитывает, что я всего лишь пущу по его следу мирового судью. Я боялся, что он продаст драгоценности и сядет на корабль еще до моего приезда в Лондон.
— Интересно, почему он этого не сделал? Ведь если бы его поймали с украденными вещами, это было бы равносильно признанию.
— Видимо, надеялся выкрутиться, солгав, что взял бриллианты для чистки либо для чего-нибудь еще. Теперь он понял, что все будет не так просто. Я смогу опровергнуть любое объяснение Мартина. Не сомневаюсь, будь у него возможность, он бы сразу продал бриллианты, но респектабельные торговцы не пойдут на такую сделку, а укрыватели краденого не заплатят настоящую цену. Чем сомнительнее торговая операция, тем ниже сумма, на которую он может рассчитывать.
Куини и Хеллен посмотрели друг на друга. Обе знали такого скупщика краденого. Пытаясь дать знак подруге, Куини лишь привлекла внимание Гарри.
— Вам опять нехорошо?
— Вовсе нет. Вы были правы. Бутерброд с маслом был великолепен.
Это могло сойти за правду, если б она хотя бы попробовала. Но Хеллен, которую больше интересовал поиск бриллиантов, чем обсуждение мигрени подруги, захотела помочь Гарри.
— Мы в общем-то знаем человека…
— Ты и твоя мать? — прервала ее Куини, Девушка была не совсем глупа, только немного забывчива.
— Да. Мы с матерью, кажется, знаем того, кто занимается подобными делами.
— Ювелир? Я заходил ко многим из них.
— Не совсем. Я бы, скажем так, не отдала ему свое ожерелье, если б сломалась застежка. Но он бы замечательно подошел для поиска недостающих жемчужин.
— Которые вовсе не были потеряны?
— Верно. Эзра, как известно, платит сущие гроши, но и вопросов не задает. Он помогает людям, у которых временные затруднения из-за недостатка средств.
— А, филантроп, — с долей сарказма предположил Гарри.
Простодушная Хеллен взглянула на Куини.
— Я думала, Эзру называют скупщиком краденого.
— Его называют по-разному, главным образом нелестно. Эзра, или Эзра Исколл, всегда купит ваши бриллианты, а также часы, зубы мудрости и еще не рожденного сына. Если судить по его репутации, конечно. Вы не захотите иметь с ним дело.
— Ну, я не думаю, что он так уж плох, — сказала Хеллен. — Он был довольно любезен на киприйском балу.
Гарри поднял бровь.
— Тот маленький человек с выпуклыми глазами, — напомнила Куини.
— Значит, вы судите по его репутации?
Она проигнорировала сухой тон Гарри.
— Вам лучше поискать в другом месте.
Браун хотел знать, почему лорд Хэркинг не пошел на Боу-стрит.
— Джеффри Рорк, которого нанял лорд Кард, считается приличным человеком. И весьма знающим, иначе бы капитан Эндикотт не нанял его. Конечно, если б он действительно был компетентным, то давно бы раскрыл тайну их сестры…
Куини в равной степени не хотела ни визита Гарри на Боу-стрит, ни его разговора с Эзрой. А еще больше не хотела, чтобы упоминали имя Шарлотты Эндикотт.
— Вам лучше попросить юного Чарли. Пусть он поговорит со своими друзьями, уличные мальчишки знают обо всем, что происходит в городе, а работают за мизерное вознаграждение.
— Его сиятельству нужен профессиональный сыщик, а не ложные указания и слухи, — возразил Браун.
Она поняла, что не хочет, чтобы Гарри сам искал своего зятя, поэтому замолчала.
— Я могу сделать и то, и другое. Поговорю с Чарли и зайду на Боу-стрит. До сих пор я боялся выставлять напоказ семейные неприятности. — Гарри засмеялся. — Полагаю, мне больше незачем об этом беспокоиться, не так ли?
Глава 14
Вопреки опасениям Гарри не стал посмешищем.
Спортивные джентльмены оценили хорошую драку, мужья и отцы семейств были благодарны за разнообразие в обычной скучный вечер в опере. Скандальные газеты приветствовали все, что способствовало их продаже. В них Гарри называли «виконтом-мстителем», изображая в виде воинственного ангела с крыльями или орла, парящего над театральными ложами.
Гарри предпочел ангела, но больше всего ему нравилась карикатура, изображавшая черноволосую богиню правосудия с красивой родинкой на щеке и с завязанными глазами.
Он провел день у себя в номере, пока синяки не изменили фиолетовый цвет на желтый, а потом отправился в клуб и был встречен там на удивление радушно.
Теперь он был героем и одним из них. Это уже не тот святоша, который оскорблял других членов высшего общества своей праведностью. Черт возьми, зачем было Хэркингу прыгать по рядам, гонясь за своими драгоценностями, если он владеет таким бриллиантом?!
Гарри перестал отрицать, что мадам Лекарт его любовница. Никто ему все равно не поверит, после того как все были свидетелями, что она бросилась на его защиту, а он бросался защищать ее всякий раз, если кто-либо неуважительно упоминал имя мадам. И джентльмены предпочли не злить его, боясь быть вызванными на кулачный бой. Не в клубе, слишком цивилизованном для нового Гарри, а в ближайшем переулке, Увидев в опере его жажду крови и грубую силу, никто уже не хотел принимать вызов. Кто такая мадам Лекарт? Очень красивая женщина, и к тому же талантливая. Возможно, они пришлют своих дам в ее магазин.
Сочувствие было на стороне Гарри, ибо Мартина в столице знали и не любили. Слишком многие проиграли ему в карты при сомнительных обстоятельствах. И слишком многие ждали оплаты его карточных долгов. Играй, но плати — вот что ценили мужчины.
— Я всегда знал, что он подлый мошенник, — объявил лорд Чомли.
— Дурное воспитание, — сказал второй джентльмен.
— Жалкий повеса.
Неверен своей жене? Фи! Довел своих арендаторов и ремесленников до нищеты? Ба! Но кидаться со шпагой на безоружного? Позор! Хэркинг оказывает большую услугу обществу, избавляя его от подобного отброса.
Гарри не одобрял ни лесть, делавшую его
