ласковым тоном.
Сабрина была довольно высокой, но горец возвышался над ней, как башня. При лунном свете она отчетливо видела, что на лице его отразился гнев.
— Кто там? — спросила, появившись из зарослей, леди Ширвингтон. Она не успела привести в порядок лиф платья. — Ах это вы, — сказала она, увидев Сабрину. — Как вы посмели явиться сюда?
— Ты знаешь эту девицу?
Леди Ширвингтон брезгливо поморщилась:
— Она наследница состояния Камерона. От нее на расстоянии несет лавкой!
Сабрина напряглась. Она не впервые слышала подобные оскорбления. Ее отчим был богатым купцом, а зарабатывать деньги собственным трудом у аристократов не принято. Но слышать такое от англичанки Сабрине было особенно больно. В Англии аристократы были в высшей степени надменными, чего не скажешь о Шотландии. Соотечественники Сабрины в большинстве своем не видели ничего плохого в том, чтобы делать деньги.
— В том, что я нахожусь здесь, нет ничего предосудительного, миледи, — холодно ответила Сабрина. — Я в доме своей тети. И сегодня помолвка у моей кузины.
— Ты отрицаешь, что шпионила за мной?
— Разумеется.
— Арабелла, — вмешался Найл, — может, мы неправильно расценили ситуацию?
— Надеюсь, в противном случае я погибла! Ее тетка — сплетница. Если эта девчонка проговорится, скандала мне не избежать.
— Уверяю вас, леди Ширвингтон, я не занимаюсь сплетнями.
— Ха! Сомневаюсь, что кто-нибудь из родственников вашей тети способен держать язык за зубами. Не исключено, что эта женщина послала вас сюда специально, чтобы меня скомпрометировать.
— Арабелла, — спокойно произнес Найл, — вы преувеличиваете.
Она бросила на него уничтожающий взгляд.
— Так вы с ней заодно, сэр? Хотите опорочить мое имя? В лунном свете лицо горца стало каким-то особенно холодным.
— Миледи Ширвингтон, может быть, вы хотели бы побыть немного в одиночестве, чтобы привести себя в порядок, прежде чем вернуться на бал?
Яростная запальчивость дамы разом схлынула.
— Найл, я не хотела обвинить вас в сообщничестве с этой девчонкой. Я просто погорячилась, сами понимаете, такой момент…
— Я понимаю, дорогая. И это еще одна причина, по которой вам следовало бы побыть одной — чтобы слегка поостыть.
— Вы навестите меня завтра?
— Я думаю, нам лучше не встречаться какое-то время. Бросив на обоих уничтожающий взгляд, леди Ширвингтон удалилась.
Когда Сабрина решилась поднять глаза на Найла, то встретилась с его тяжелым взглядом.
— Будьте добры, отпустите меня, сэр, — взмолилась она.
Он отпустил ее руку и сказал с нескрываемым раздражением:
— С удовольствием.
— Вам не следует беспокоиться, — взволнованно проговорила она, потирая запястье. — Я никому не скажу о том, что видела. То, что я стала свидетельницей произошедшего, не делает мне чести, как и вам.
Вы всегда шпионите за гостями вашей тети?
Сабрина почувствовала, что краснеет. Все это получи лось случайно. Она вскинула голову:
— Мне жаль, что я вам помешала соблазнить даму.
— Мне тоже, — ответил Найл без тени смущения. — Причем в самый неподходящий момент.
— Возможно, но я пришла сюда первой.
— Вы могли бы дать знать о своем присутствии.
— А вы — найти более подходящее место для любовно го свидания!
— Знаю по опыту, что залитый лунным светом сад вполне подходящее место для свиданий. — Он несколько смягчил тон.
— Ну ладно, — сказала Сабрина. — Если желаете, я могу пригласить сюда другую даму вместо леди Ширвингтон. Уверена, их найдется с десяток, не меньше.
— Может, даже сотни. Но ни одной, которая жаждала бы моего внимания так отчаянно, как леди Ширвингтон.
— Прошу вас меня извинить, сэр, — пробормотала она. — А теперь, если вы позволите…
Она хотела было скользнуть мимо него в сад, но он остановил ее.
— Одну минуточку, госпожа… Камерон, так, кажется? Сабрина остановилась.
— Дункан. Сабрина Дункан. Камерон — фамилия мо его отчима.
— Ну что же, госпожа Дункан, — сказал он, убирая в ножны шпагу, — полагаю, мы должны предоставить возможность леди Ширвингтон прийти в бальный зал первой. Чтобы не пострадала ее репутация.
— Как странно, что вы заботитесь о репутации леди, — с сарказмом заметила Сабрина.
Он прищурился и окинул ее беглым, но внимательным взглядом. Цвет его глаз был глубок и насыщен, как синева ночного неба.
Сабрина поймала себя на том, что у нее перехватило дыхание. Он был дьявольски красив, искушал, но было в нем еще что-то, заставлявшее сердце женщины учащенно биться. Он был опасен.
— Как я понимаю, вы меня знаете? — спросил он наконец.
— Знаю, какая у вас репутация. Все об этом знают. Уголок его чувственного рта приподнялся.
— Вы меня отчитываете, госпожа Дункан?
— Едва ли я вправе судить вас, сэр.
— Во всяком случае, не одобряете…
— Во многих общественных кругах преследование замужней женщины пахнет скандалом.
— Очевидно, мы вращались в разных кругах, — сухо заметил он. — Вряд ли вы мне поверите, если я скажу, что это она меня преследовала.
Тут он заблуждался. Сабрина считала такую ситуацию вполне вероятной. Дерзкий горец мог стать кумиром любой женщины по причине одной лишь своей потрясающей внешности. Но, словно этого было мало, природа наделила его чем-то таким, что делало его в глазах женщин просто не отразимым. И Сабрина с горечью призналась себе, что не была в этом смысле исключением.
— Не думаю, что вы сопротивлялись, — в тон ему ответила Сабрина.
— Настоящий джентльмен не станет разочаровывать даму.
Сабрина явно забавляла его. Даже в темноте тисовой из городи она видела насмешливые искорки в его глазах.
— Уверяю вас, этот случай не первый, когда женщина пытается заманить меня в укромное местечко в саду.
Сабрина с трудом сдержала смех, представив себе, как этот отважный горец прячется от преследующих его влюбленных женщин.
— Какое это, должно быть, суровое испытание — оказаться загнанным в угол дамами, млеющими от желания быть соблазненными.
Он улыбнулся — неожиданно для себя и обезоруживающе.
— Вы представить себе не можете, каких усилий мне стоит поддерживать собственную репутацию.
Сабрина покачала головой. Стоило подумать, прежде чем вступать в спор с признанным мастером словесных дуэлей. В самом деле, надо было ей сразу уйти. Уже одно то, что она оставалась наедине с этим мужчиной, могло ее скомпрометировать.
Не дождавшись ее реакции, горец заговорил сам:
— Если вы не шпионили за мной, то что привело вас в сад в самый разгар бала?
Сабрина опустила глаза. Она не собиралась открывать ему истинной причины того, почему покинула зал: она не смогла сказать, что убежала, не в силах смотреть на то, как ее бывший поклонник танцует со своей теперешней нареченной — ее кузиной.
— Выйти подышать свежим воздухом не преступление, не так ли, сэр?
— Не преступление, верно. Не помню, чтобы видел вас в зале, госпожа Дункан.
Это легко понять. Найл Макларен просто не замечал таких, как она. Сабрина все еще была в трауре после смерти матери, поэтому платье она надела темное и скромное, к чему ее тетя отнеслась весьма неодобрительно. А теперь она и сама об этом жалела. Нарядные шелка и пена кружев могли бы отчасти скомпенсировать недостаток красоты.
— Неудивительно. Я сидела со старыми девами и пожилыми родственницами, сопровождавшими на бал тех дам, от которых у вас отбоя не было.
— Вы ведь не замужем, верно?
Этот вопрос задел Сабрину за живое. В возрасте двадцати одного года она уже могла считать себя старой девой.
— Нет, сэр, не замужем.
Она отвела глаза, внутренне съежившись под его оценивающим взглядом. Он не знал, какую боль причинил ей своим вопросом. У нее действительно был ухажер. Они с Оливером встретились, когда ее мать уже была прикована к постели, и сразу почувствовали, что их влечет друг к другу. Они решили пожениться после того, как закончится траур. Но тут Оливер увидел Франсуазу, по уши влюбился и по просил Сабрину освободить его от взятых перед ней обязательств. Ничего другого ей, разумеется, не оставалось. И, если честно, страдала главным образом ее гордость. Не она первая, не она последняя жертва мужского непостоянства.
— Моя мама болела несколько месяцев перед тем, как скончалась, — словно оправдываясь, сказала Сабрина. — Поэтому времени на ухажеров у меня не было. Если вы заметили, я и сейчас еще в трауре.
Под его холодным оценивающим взглядом ей хотелось исчезнуть. Высокая и угловатая, она была лишена приятной округлости, свойственной остальным женщинам в ее семье. Ее мать была настоящей красавицей, недалеко от нее ушли тетя Хелен и двоюродная сестра Франсуаза.
Сегодня Сабрина выглядела не лучшим образом. И знала об этом. На лице ее лежал слой белил, отчего черты ее казались бесцветными и размытыми. И прическа, которую для нее сотворили по настоянию тети, скрывала самое главное ее достоинство — темно-коричневый с медным отливом цвет волос. Закрученные в тугие локоны и искусно уложенные волосы были густо напудрены. Сабрина не могла отделаться от ощущения, что на голове у нее что-то вычурное и чужеродное.
— Дункан, — протянул Найл, не сводя с нее взгляда. — У меня много друзей Дунканов. Может, я знаком с вашими
