Она неуверенно посмотрела на карету:
— Лошади не могут взбеситься снова?
— Нет, пока я буду вести их под уздцы.
Он прекрасно знал, как внушить ей уверенность.
— Тогда благодарю вас. — Ребекка приняла его руку и поднялась в карету.
Девушка устроилась на сиденье и прикрылась его пальто, чтобы согреться. Молодой человек закрыл дверца, затем вновь открыл ее.
— Мне двадцать четыре.
Она молча смотрела на него, а он, улыбаясь, снова захлопнул дверцу. Спустя минуту они направились обратно по дороге туда, где ее отец наверняка в тревоге ждал ее.
Подумав об этом, Ребекка покачала головой. Тревога ее отца, по ее мнению, не шла ни в какое сравнение с ее тревогой. Тревога Ребекки никогда не была столь пугающе опасной и в то же время такой прекрасно захватывающей.
Глава 2
— Слава Богу! — воскликнул отец, оглядывая дочь с головы до ног, когда та вышла из экипажа. — Что случилось? Почему ты такая мокрая?
— Все хорошо, отец, — ответила Ребекка.
— Лошади свернули с дороги и оказались в болоте, — объяснил джентльмен, соскочив с седла. Он снял перчатки и подошел, бросив короткий взгляд на изуродованную болезнью руку отца, опиравшуюся на трость. — Могу я спросить, где ваш кучер, сэр?
— Боюсь, я не знаю этого. Мы думали, что он остановился, чтобы вернуться за упавшим багажом, перед тем, как мы встретились с вами.
— Он ничего не сказал вам о своих намерениях?
— Ничего.
Постукивая тонкими кожаными перчатками о ладонь, ее красивый спаситель взглянул на багаж, привязанный к крыше.
— Все вроде на месте, даже после того, как лошади понесли. — Он повернулся и посмотрел в направлении, откуда они приехали. — Подождите меня здесь, пожалуйста. Я скоро вернусь.
И направился по дороге.
— Что ж, наверное, ты права, — произнес отец, быстро взглянув на нее, — Этот джентльмен, он помог тебе?
— Еще как помог! — ответила она, чувствуя беспокойство отца и делая всевозможное, чтобы успокоить его. Она, разумеется, не могла рассказать ему в подробностях, как все происходило на самом деле, не упомянув, до чего ей это было приятно. — Со мной все в порядке, отец.
Несколько минут спустя они услышали шаги, и любопытство заставило Ребекку пойти на звук.
— Куда ты, дитя мое? — спросил отец. — Останься со мной.
Ребекка остановилась посреди узкой дороги, спиной к отцу, с нетерпением ожидая, когда увидит своего героя. Наконец он появился, неся мистера Смита через плечо, словно тяжелый мешок картошки.
— Господи, что случилось? — спросила девушка.
Он продолжал идти ей навстречу, но обратился не к ней, а к ее отцу:
— Мне грустно сообщать вам об этом, сэр, но с кареты упала не часть багажа. Ваш кучер сильно перепил и свалился со своего места.
— Почему вы так думаете? — спросила Ребекка, повернувшись в сторону экипажа. — Может быть, он болен?
Незнакомец поднес мистера Смита к карете спереди и, крякнув, взгромоздил его на сиденье для кучера. Бедолага был без сознания и откинулся на спинку сиденья, рука безжизненно опустилась на подножку. Он всхрапнул и застонал.
— Я обнаружил пустую бутылку в нескольких футах от этого героя, — усмехнулся мужчина. — К тому же от него несет, как от винокуренного завода.
Отец Ребекки, прихрамывая, обошел карету и встал рядом с ней, опираясь на трость.
— Итак, мы остались без кучера. Что, черт побери, нам теперь делать?
— Могу я спросить, куда вы направляетесь?
— В ближайшую гостиницу, чтобы там переночевать, а утром отправиться в Бурфорд.
Мужчина повернулся и пошел к своей лошади.
— Вы попадете в гостиницу через час.
Ее отец, прихрамывая, последовал за ним:
— Подождите, сэр! Каким образом мы попадем туда?
Ребекка пошла вслед за отцом. Ее герой собирается их покинуть? Не может быть!
— Извините, сэр, — сказала она, — мой отец не в состоянии править. У него больные руки.
Мужчина уже подошел к своей лошади и теперь вел ее мимо них к задней стороне кареты.
— Я это понял, — сказал он, — и с удовольствием доставлю вас до места.
Ребекка с облегчением вздохнула. Она задумалась о странностях этого дня и о том, как этот необычный человек, похоже, решил все вопросы, прежде чем они с отцом успели осознать, что у них появились проблемы. Ее голова все еще кружилась от дикой езды в экипаже и самых волнующих воспоминаний о прикосновениях незнакомца. Пока она жива, это сохранится в ее памяти.
— Очень любезно с вашей стороны, сэр, — сказал ее отец, пока джентльмен привязывал свою лошадь позади кареты. — Но нам неловко утруждать вас. Вы уверены, что это вам не в тягость?
Джентльмен погладил мускулистую шею коня, затем выражение его лица смягчилось, и он слегка поклонился:
— Как я уже сказал, это доставит мне удовольствие. Сегодня прекрасная ночь для прогулок.
Она почувствовала, что ее отец с неохотой принимает это великодушное предложение, он никогда не любил быть должником. Ведь, не дай Бог, этот человек захочет нанести визит в их уединенный сельский дом. Они же с дочкой должны отплатить ему любезностью за любезность. Но в сложившихся обстоятельствах у них не было иного выхода, если только отец не предложит Ребекке самой управлять лошадьми, что было маловероятно.
Отец выпрямился, расправил узкие плечи и наконец решился принять предложение.
— Вы очень любезны, — сказал он джентльмену. — Позвольте представиться. Я — лорд Чарлз Ньюленд, граф Крейтон, а это моя дочь — леди Ребекка Ньюленд.
«Ну вот, представление наконец состоялось», — подумала девушка.
Джентльмен протянул отцу руку:
— Большая честь для меня познакомиться с вами, лорд Крейтон, и с леди Ребеккой. — Он поклонился ей, ничем не показывая, что помнит о произошедшем между ними раньше. Ни намека на усмешку или издевку. Никакого напоминания о том, как его ладонь скользила по ее руке и вниз по плечу.
— Я — Девон Синклер, маркиз Готорн, — сообщил он. — Мой отец — герцог Пембрук.
— Владелец Пембрук-Пэлас? — вырвалось у ее отца.
— Совершенно верно.
Господи, они действительно оказались в обществе блестящего лорда и собирались использовать маркиза, будущего герцога Пембрука, в качестве кучера!
— Дворец находится неподалеку отсюда, — сказал он. — Примерно час езды на север.
Это была собственность его отца, как и все вокруг — десятки миль процветающих сельскохозяйственных земель и густых, пышных лесов. И он был маркизом Готорном, наследником одного из старейших и престижнейших родов в Англии. Ребекка с трудом могла осмыслить это. По ее позвоночнику пробежала нервная дрожь, неодолимая, как окружающий их туман.
— А как быть с нашим кучером? — поинтересовался ее отец. — Лучше бы оставить его здесь.
— Отец… — предостерегающе начала Ребекка, потупив взор, и щеки ее вспыхнули от смущения.
