Блейк, однако, не торопится, но он из тех, кто никогда не поддается панике. Нет человека спокойнее его.
— А как насчет вашего третьего брата? — спросил доктор, слегка наклонившись вперед. — Близнеца вашей сестры. Он ведь за границей?
Девон пристально посмотрел на собеседника и отметил, что тот весьма импозантен, держится с большим достоинством, мельком взглянул на портрет матери на стене. И ответил:
— Это так, сэр. Гаррет путешествует по Средиземноморью. Он — артистическая натура, наслаждается своей свободой.
Доктор откинулся на спинку софы.
— Он знает о болезни отца?
— Я отправил ему письмо неделю назад. Сомневаюсь, что он уже получил его.
— Ну что ж, полагаю, это не мое дело. Я здесь, чтобы обследовать вашего отца. Он ожидает меня, или это будет сюрприз?
— Мы ничего не говорили ему о вашем визите, доктор, так как он отказывается видеть кого-либо, кроме своего личного врача. А тот всегда называет ему тот диагноз, какой он пожелает.
— Это не столь редкое явление, — ответил доктор Томас, — особенно когда у врача нет точного диагноза. Болезнь ума — иногда самое сложное из всех заболеваний.
— Вероятно, это так.
Доктор встал.
— Если вы представите меня герцогу, лорд Готорн, и оставите нас ненадолго одних, я смогу понаблюдать и попытаюсь определить, что происходит у него в голове.
Девон на минуту заколебался:
— Извините, доктор, но вы должны дать мне слово, что не причините ему никакого вреда и не унизите его.
Выражение лица доктора понимающе смягчилось.
— Обещаю, лорд Готорн. Я намерен лишь поговорить с ним.
Девон поднялся:
— Тогда я немедленно отведу вас к нему.
Шарлотта и Ребекка стояли внутри магазина возле окна, наблюдая, как мистер Раштон приближался к ним. Он вошел в магазин, разъяренный как бык, остановился посередине, вызывающе глядя на них, и произнес только одно слово: «Ребекка».
Ребекка никогда не давала ему разрешений называть ее по имени, и один звук его на губах Раштона покрыл ее кожу мурашками от отвращения к нему.
Шарлотта вопросительно посмотрела на свою невестку.
— Мистер Раштон, — проговорила молодая женщина вежливо, но холодно, — как вы здесь оказались?
— Не случайно, — заметил он. — Вы должны были знать, что я приеду в Пембрук в поисках вас.
Ребекка ощетинилась, услышав знакомый тон его голоса, и расправила плечи.
— Вам следует нанести нам визит во дворец. Мой муж и я будем рады принять вас.
Пока она говорила, Раштон не отрываясь смотрел на Шарлотту.
— Ваш муж. Да, ваш отец сообщил мне о вашем замужестве. И как вы понимаете, я был удивлен, когда услышал это.
Было ясно, что он хотел что-то сообщить ей — что он сердит или что чувствует, что его предает? Этого она точно не знала. Оставалось только ждать. Удовлетворит ли его весть о замужестве Ребекки, или он начнет предъявлять претензии?
Шарлотта кашлянула.
Ребекка постаралась вести себя вежливо:
— Извини меня, Шарлотта. Разреши представить мистера Максимилиана Раштона, соседа моего отца. Мистер Раштон, это леди Шарлотта Синклер, моя невестка.
Он поклонился ей:
— Счастлив познакомиться с вами.
— Добрый день, — сдержанно ответила она.
Он снова повернулся к Ребекке:
— Но наверняка ваша, невестка знает, что я для вас больше чем просто сосед вашего отца?
Ребекка даже вздрогнула от такого дерзкого заявления.
— Она знает ровно столько, сколько я рассказала, — что вы сосед моего отца; и ничего более, потому что какие бы планы вы ни намечали с ним, меня это не касается. Теперь я замужняя женщина.
— Но это должно вас касаться, — сказал он. — Вы были обещаны мне и вдруг исчезли, не объяснившись и даже не попрощавшись.
Ребекка не могла поверить, что у него хватило наглости выложить ей все это, не говоря уже о том, что это происходило в присутствии Шарлотты. Как ей хотелось, чтобы здесь оказался Девон!
— Я не обязана давать вам какие-либо объяснения. Лично я ничего вам не обещала.
Шарлотта осторожно вмешалась:
— Пожалуй, пойду посмотреть, нашла ли миссис Сиск нужную ткань для шляпки, которую мы обсуждали. — Она указала в направлении задней комнаты. — Уверена, она не будет возражать, если я приду взглянуть на…
— Тебе не нужно никуда уходить, — прервала ее Ребекка. — Мистер Раштон уже прощается.
— Пожалуйста, дорогая, — сказал тот неожиданно мягким тоном, которого она никогда не слышала у него прежде. Что происходит? Он из хозяина положения, каким привык себя ощущать, превратился в просителя? — Уделите мне минутку. Я попытаюсь понять, что произошло между нами, и постараюсь позабыть происшедшее…
Ребекка интуитивно чувствовала сочувствие со стороны нежного сердца Шарлотты, стоящей рядом, пока ее собственное сжималось от отвращения.
— А ничего у нас и не происходило, мистер Раштон. Никогда. Так что, может быть, довольно объяснений?
— Пожалуйста, скажите мне, что тут какое-то недоразумение, — настаивал он. — Я многие годы наносил визиты вам и вашему отцу. Наверняка вы подозревали, что здесь замешаны мои чувства. И в тот день, когда мы встретились в конюшне…
Шарлотта снова кашлянула.
— Боже, здесь слишком душно. Думаю, мне не повредит прогулка на свежем воздухе. Если вы извините меня.
— Нет, Шарлотта, в этом нет необходимости! — Ребекка сделала шаг вперед, но, прежде чем она смогла что-то сделать, чтобы задержать невестку, та уже вышла на улицу, и Ребекка осталась в шляпном магазине наедине с мистером Раштоном.
Она взглянула на дверь задней комнаты и могла слышать, как там двигалась хозяйка магазина. Она подумала, не прислушивалась ли так их разговору?
— Леди Шарлотта очень точно чувствует ситуацию, — усмехнулся он, и прозвучавшая ранее в его голосе уязвимость исчезла, как капля воды на раскаленной плите. — Как мило с ее стороны дать нам возможность остаться наедине!
— Я не хочу оставаться наедине с вами, сэр, потому что нам не о чем говорить. Вам уже известно, что я вышла замуж, за маркиза Готорна, будущего герцога Пембрука.
Она надеялась, что это сможет устрашить его.
— Да, и вы вышли замуж слишком поспешно, не понимая толком ситуацию.
— Я поняла достаточно, — сказала Ребекка. — Я отлично знаю, что вы собой представляете, как заставляете моего отца подчиниться вашим желаниям. Да, он слаб и болен, он дал вам обещание относительно меня. Но моего-то согласия никто не спрашивал.
Он усмехнулся:
— Слаб и болен? Именно об этом я и говорю. Как же вы до сих пор ничего не поняли, Ребекка?
Она возмутилась в ответ:
