У Авриль снова, как тогда в Антверпене, слегка закружилась голова — может быть, оттого, что мужчина неким необъяснимым образом опять показался ей знакомым. Что-то напоминал ей этот глубокий, спокойный голос. Этот взгляд.
У него были светло-голубые, словно прозрачное холодное озеро, отражающее летнее солнце, глаза.
Под их неотступным пристальным взглядом она снова ощутила нервозность, как и тогда, при первой встрече. Авриль захлестнул ослепляющий жар, будто солнце свалилось с неба и наполнило собой каждую клеточку ее существа. Это ощущение возникло так внезапно и властно, что она на какой-то миг лишилась дара речи, способности дышать и понимать что бы то ни было.
Силясь определить природу этого чувства, она подсознательно понимала, что и он захвачен им. Это еще больше озадачивало и тревожило ее.
Потрясенная, Авриль с трудом оторвалась от его взгляда и только тут осознала, что теперь он одет вовсе не в домотканую тунику и плащ обычного торговца. На нем были плотно облегающие коричневые штаны и кожаные сапоги. На руке чуть выше локтя красовался широкий золотой браслет. С пояса свешивались меч в дорогих ножнах и кинжал.
Плечи, грудь и мощные руки оставались неприкрытыми. Все от горделивой осанки до кончиков пальцев — свидетельствовало о том, что человек этот тверд и непреклонен, как скалы, рассекавшие волны там, внизу.
Он отошел от окна, и спустя мгновение центральная часть комнаты озарилась светом: с помощью кремня он высек огонь и зажег свечи в железных канделябрах. Золотистые блики заиграли на каждом мускуле его мощной спины и рук, оттеняя их мужественные очертания.
— Опустите оружие, — сказал он, не глядя на Авриль.
Авриль задрожала. Это было не предложение — команда. Говорил он так же, как двигался, — повелительно, словно ему принадлежало не только само это место, но и все, кто в нем находился.
Авриль почувствовала, как страх снова охватывает ее. Но она не сдавалась — лишь крепче сжала рукоять меча, не обращая внимания на боль в порезанной ладони.
Двигаясь со свечой в руке, чтобы зажечь второй канделябру он подошел еще ближе. Авриль защищала свою территорию, которая, как она с удивлением обнаружила теперь, при свете, отнюдь не была спальней.
У очага виднелись горшки для приготовления пищи, медная посуда и котел. В одном углу стоял обеденный стол. Возле бочки с дождевой водой — полки, на которых сложено чистое белье и мыло. Это странное жилище напоминало длинный дом, состоящий из одной комнаты.
Закончив зажигать свечи, похититель повернулся к Авриль и открыл было рот — видимо, чтобы отдать еще какое-нибудь приказание, — но взгляд его упал на открытую шелковую рубашку и заскользил по угадывающемуся под ней телу, по каждому дюйму неприкрытой кожи.
В отсвете пламени очага его светло-голубые глаза потемнели. Авриль судорожно втянула ртом воздух, женским чутьем угадав направление его мыслей. Инстинкт подсказывал что нужно бежать, но она не могла двинуться с места. И не понять, отчего легкая дрожь пробежала по бедрам и охватила все тело.
— Я оставил для вас одежду. — Голос его стал еще глубже мускулы вокруг рта напряглись. — Разве вы не видели ее? — Он кивком головы показал на сундук рядом с кроватью, на котором лежала черная бархатная туника.
— Меня… меня больше интересовал выход. — Стараясь, чтобы голос не дрожал, Авриль смотрела на дверь в дальнем конце комнаты и размышляла, хватит ли ей смелости попробовать пробежать мимо него. — Где я? — спросила она, решив, что храбрость — единственное, что у нее в настоящий момент осталось. — Кто вы, черт возьми, такой и что вы…
— Положите меч, — сдержанно повторил он, — тогда и обсудим… — он поискал подходящее слово, — ситуацию спокойно.
— Спокойно? — вспылила она. — На меня напали разбойники, похитили, увезли Бог знает куда, заперли в комнате, а теперь…
— Миледи!.. — В голосе мужчины послышалась тихая угроза: видимо, терпению его приходил конец. Без дальнейших рассуждений он подошел ближе. Она отступила лишь на шаг. Потом еще на три.
По мере его приближения Авриль все тверже убеждалась, что осторожность сейчас, пожалуй, уместнее, чем безумная отвага, ринулась к кровати, схватила черную бархатную тунику, прикрылась ею и швырнула меч на скомканные простыни.
— Ну вот? Теперь вы довольны? — Она продолжала маневрировать, пока широкая кровать не оказалась между ними. Меч по-прежнему оставался в пределах досягаемости, если бы она захотела им воспользоваться.
Но ее похититель, похоже, пока удовлетворился и больше не делал попыток приблизиться. Вытянув руку, он ухватился пальцем за один из драконоголовых столбиков кровати.
— Если бы я хотел причинить вам вред, — раздраженно заявил он, отчеканивая каждое слово, будто разговаривал со слабоумным ребенком, — если бы намеревался убить вас или сделать еще что-либо ужасное, — он снова окинул взглядом все ее тело, — у меня была для этого масса возможностей. Так что здравый смысл должен подсказать вам, что мне можно доверять
Доверять ему? Доверять ему! Авриль презрительно фыркнула в ответ на его заявление и быстро через голову натянула тунику. Она явно была с его плеча — рукава неимоверно длинные, подол доставал до самых щиколоток. Однако в ней Авриль по крайней мере не чувствовала себя такой раздетой, какой была в этом смехотворном шелковом лоскуте.
— Где я? — теперь уже спокойнее повторила она свой вопрос, стараясь больше не провоцировать хозяина. — Далеко ли от Антверпена мы находимся? Сколько я проспала?
— Вы проспали… — он запнулся, тщательно подбирая слова, — …недолго. Я принес вас сюда сегодня рано утром. Тогда мне удалось найти лишь эту тунику. Теперь я принес кое-что еще, а также некоторые предметы дамского туалета, которые могут вам понадобиться. — Он указал на два мешка, оставленные в дальнем конце комнаты. — Что касается того, где вы находитесь, то вы на острове Асгард. И я… — он снова сделал паузу и устало вздохнул, — я приветствую вас на нем.
Несмотря на слова приветствия, его поведение едва ли можно назвать гостеприимным. То, что он говорил, не имело значения. Этот человек похитил ее, хотя, похоже, она была ему здесь вовсе не нужна.
Более того, глядя, как он сжимал пальцами кроватный столбик можно было с определенностью сказать, что ему в данный момент очень хотелось что-нибудь сломать. Или придушить кого-нибудь.
— Остров Асгард? — эхом отозвалась Авриль, перебирая в памяти все известные ей места, о которых она читала или о которых, бывало, рассказывал Жерар, описывая свои странствия. — Никогда не слышала о таком.
Прозрачно-голубые глаза снова встретились с ней взглядом.
— Я знаю.
По какой-то причине этот простой ответ прозвучал зловеще.
— Кто вы? — прошептала Авриль. — И что вы от меня хотите?
— Меня зовут Хок Вэлбренд. — Он вежливо склонил голову. — И вы мне совсем не нужны.
Прежде чем она успела попросить его объяснить столь обескураживающий ответ, он продолжил:
— Единственным моим намерением там, на базарной площади, было удержать Торолфа…»
— Кого?
— Того человека, который вас чуть не убил. Торолфа. Вы разозлили его, а он такого не прощает. Если бы я не вступился, он бы вас растерзал.
Вступились? — Она прицепилась к этому слову, в сердце зародилась надежда. — Раз вашим единственным намерением было спасти меня, значит ли это, что вы меня теперь отпустите?
Он отошел от кровати, повернулся к ней спиной, уставившись на очаг, и с сожалением ответил:
— Нет. Я не могу этого сделать.
Его ответ еще больше озадачил Авриль.
— Я не… Значит, вы хотите получить выкуп? — предположила она. Брать заложников и требовать за них выкуп было в порядке вещей среди определенного круга лиц. Таким образом, наживаясь за счет
