не сумела.
— Помогите мне, — хрипло произнесла она. — Майлз, пожалуйста, скажи что- нибудь.
Сильные руки оттолкнули ее в сторону, леди Чайлд прижала Майлза к себе, и его голова легла ей на грудь. Эсма с отчаянием увидела, насколько безжизненно тело мужа.
— Открой глаза, Майлз, — сказала леди Чайлд. Наступила тишина. Эсма будто издалека услышала, как Элен просит всех покинуть комнату, рассеянно подумала о Себастьяне, но тут Майлз открыл наконец глаза. Он посмотрел на леди Чайлд, и от выражения его глаз у Эсмы перехватило дыхание.
Леди Чайлд положила руку ему на щеку.
— Не разговаривай, дорогой, — спокойно произнесла она и чуть слышно добавила: — Пошлите за доктором.
Вскочив, Эсма бросилась к двери. Снаружи, мрачный и неумолимый, как часовой, стоял Боннингтон.
— Что вы тут делаете? — прошипела она.
— Жду, придет ли в себя лорд Роулингс. — Лицо у него было совершенно белым.
— Срочно требуется доктор! — с яростью выдавила она. — Приведите его!
— За ним уже послан экипаж. Могу я…
Но Эсма захлопнула дверь и не слышала, что он говорит. Майлз опять смотрел на леди Чайлд, дыша медленно, с явным трудом.
— Уильям, — неприятным шепотом сказал он.
— Уильям? Кто такой Уильям? — спросила Эсма.
— Ребенок, — ответила леди Чайлд. Ее ладонь все еще лежала на щеке Майлза. — Так мы назовем вашего ребенка.
Не волнуйся об этом, любовь моя. Просто останься с нами, пока не приедет доктор.
Глаза у Эсмы наполнились слезами.
— Он не… он не…
Леди Чайлд погладила его по щеке, затем поцеловала в лоб.
— Все хорошо, дорогой, — нежно сказала она. — Я люблю тебя. — Видимо, он что-то пытался сказать. — Я знаю, Майлз, ты любишь меня. Я знаю, знаю. И я тебя люблю. — Она крепко прижала его к груди. — Мы назовем его Уильям, и я постараюсь, чтобы он знал о тебе, дорогой. Я все расскажу ему.
Эсма сжала руку мужа.
— Я никогда не оставлю его в поместье, мы поедем с ним в Лондон. Он всегда будет со мной, куда бы я ни поехала, Майлз.
Слышал он ее, нет ли? Ей показалось неудобным сидеть возле них, поэтому она встала и подошла к окну. В коридоре послышался шум — приближающиеся шаги, возбужденные голоса.
Зачем Себастьян вошел в ее комнату? Видимо, хотел удивить своим неожиданным появлением. Сердце у нее разрывалось от унижения, тоски и боли. Любовник пришел к ней в комнату, а в результате умер ее муж.
Белый туман стелился над газоном, над кустами роз, ждущими восхода солнца. Небо уже розовело, когда к ней подошла леди Чайлд и встала рядом.
Эсма оглянулась. Майлз выглядел бы спящим, если бы не тот факт, что он лежал на полу.
— Я не уверена, что у меня будет ребенок, — сказала Эсма, глотая слезы. — Думаю, одной ночи для этого недостаточно.
— Может быть. Но Майлз плохо разбирался в деторождении, его грела эта мысль.
— Да, я знаю. — Эсма положила руку на живот, страстно желая, чтобы там оказался маленький Уильям. — Прошлой ночью…
— Это не имеет значения, — спокойно произнесла леди Чайлд.
— Но это имело значение для Майлза. Ему было очень нелегко. Он чувствовал себя изменником… и не мог… нам пришлось погасить свечи и остаться в темноте. Майлз очень любил вас.
— Да, — ответила леди Чайлд. — И я… и я тоже… Заметив первую трещинку в ее непроницаемой броне, Эсма прижала к себе любовницу мужа, и они вместе рыдали по великодушию Майлза, по его любви, по Майлзу.
Когда им с леди Чайлд удалось надеть на Майлза рубашку и брюки, в дверь комнаты постучали. Так как леди Чайлд сидела на полу, гладя Майлза по голове, Эсма направилась взглянуть, кто там. В коридоре стоял Боннингтон. Леди Троубридж с пожилым джентльменом подошли к ней.
— Это доктор Уэллс, — сказала хозяйка.
— Боюсь, я опоздал.
Она кивнула.
— Могу я поговорить с Люси?
Тут Эсма с удивлением поняла, что даже не знала имени леди Чайлд. Наверное, они были подругами, раз хозяйка называла ее просто Люси.
Доктор склонился над Майлзом, что-то быстро сказал Эсме и леди Чайлд, затем покинул комнату. Эсма вышла в коридор.
— Вас… кто-нибудь видел?
— Да. Как вы намерены поступить, леди Роулингс?
— Поступить? Что вы имеете в виду?
— Я понимаю, сейчас не время делать вам предложение, но…
— Вы сошли с ума! Вы полагаете, что я выйду замуж за вас? Человека, убившего моего мужа? — Она ненавидела и его, и себя.
— Примите мои глубочайшие извинения. Я могу только предложить…
— Вашу руку! — словно выплюнула она. — Я не приняла бы ваше предложение, даже если бы вы не были столь докучливы, нудны и девственны!
Его бледность стала почти смертельной.
— Боюсь, ваша репутация может пострадать…
— Уходите, — отрезала Эсма. — Я хочу, чтобы вы ушли. Единственное, что может доставить мне удовольствие, это ваше обещание никогда не попадаться мне на глаза. Никогда. Я выразилась достаточно ясно?
Себастьян изучающе смотрел на убитую горем женщину.
— Вполне ясно, — наконец сказал он.
Эсма сделала шаг назад, дожидаясь, когда Боннингтон уйдет, и вскоре он действительно ушел. Она вернулась в комнату и села рядом с умершим мужем, сознавая, что ей нечего здесь делать. Но она все сидела. Это было самое малое, что она могла сделать для Майлза, пусть слишком мало и слишком поздно. У нее свело желудок от ненависти к себе.
Так прошел час или около того.
— Вы не попросите слугу прислать мою горничную, дорогая? — обратилась к ней леди Троубридж.
Выйдя в коридор, Эсма едва не столкнулась с Элен.
— Все знают? — без церемоний спросила она.
Элен была известна тем, что никогда не теряла головы. Несмотря на беспутное поведение мужа, она не выказывала даже тени эмоций, однако сейчас ее лицо выражало осуждение.
— Боннингтон оказался полураздетым и уже снял рубашку, когда его настиг Майлз. Совершенно очевидно, что он хотел пробраться к тебе в постель.
— Джина знает? — прошептала Эсма.
Подруга увлекла ее в свою комнату.
— Как ты могла? Как ты могла сделать подобное?
— Ничего не было до прошлой ночи. Пока не стало ясно, что Джина остается с мужем. Боннингтон знал, что я хочу помириться с Майлзом, но он ушел прежде, чем я сказала ему, что это произойдет немедленно.
— Ты не должна была этого делать, — сказала Элен. — А Боннингтон… глупец… мужчины такие глупцы!
— Виновата только я, — тупо произнесла Эсма. — Я убила Майлза. Я убила мужа, потому что я проститутка.
— Боннингтон защищает твою репутацию. Он заявил, что перепутал комнаты.
— Что? И чья же это была комната, он сказал?
— Да, он сказал, что собирался посетить свою жену.
— Свою жену? — чуть не крикнула Эсма.
Элен кивнула.
— Он сообщил всем собравшимся, что они с Джиной вчера поженились по специальному разрешению, и он шел к своей жене, только перепутал комнаты и случайно оказался в твоей. Эсма! Ради Бога, не падай в обморок!
— Я никогда не падаю в обморок, — сказала та, но села. — Значит, он всем сообщил, что они с Джиной поженились?
Элен тоже села.
— Да.
— Но это невозможно! Джина еще замужем.
— Насколько я понимаю, развод состоялся несколько дней назад.
— Она же влюблена в своего мужа.
— О ее чувствах мне ничего не известно. — Голос Элен обрел привычную бесстрастность. — Она до сих пор никак не отреагировала на заявление Боннингтона. И конечно, тут полно слухов о пребывании Майлза в твоей комнате.
Эсма нетерпеливо отмахнулась:
— Пусть болтают, что хотят. Где Джина?
— Я не видела ее. Думаю, она внизу, принимает поздравления. Естественно, все поражены смертью твоего мужа. Большинство гостей собрались немедленно уезжать.
Тут дверь открылась, и вошла герцогиня.
— Прости, — сказала Эсма, поднимаясь. — Я знаю, тебе это безразлично, но я действительно очень сожалею.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
— Не могу сказать, что это не имеет значения, — наконец ответила Джина. — Имеет! Ты хочешь выйти за Себастьяна?
Лицо Эсмы выразило отвращение.
— Нц в коем случае! Должно быть, я свихнулась, раз переспала с ним.
Джина опустилась в кресло.
— Все думают, что теперь мы женаты. Значит я следующая, кому предстоит спать с ним.
— Тебя никто не заставляет, — сказала Элен.
— Да, но если я этого не сделаю, погибнет репутация Эсмы. Если хоть кто-нибудь заподозрит, что Себастьян шел именно к ней, ее откажутся принимать в свете.
— Вряд ли репутация Эсмы сейчас незапятнанна, — заметила Элен.
— А мне плевать на это! Я предала тебя, переспав с твоим женихом. Как ты можешь думать о моей репутации?
— Большинство мужей имеют любовниц, — с болью ответила Джина. — Полагаю, что я привыкну к тому, что Себастьяна придется делить с кем-нибудь.
— Боннингтон не из тех… — начала Эсма, но Элен положила руку ей на плечо и спросила:
— А где наш герцог?
— Он в Лондоне и скоро вернется. Он думает, что вечером будет представление «Много шума из ничего». Мы не очень хорошо расстались. Фактически я сказала ему, что собираюсь выйти за Себастьяна. И он не стал возражать, — с несчастным видом прибавила Джина.
— Это моя вина! Я убила Майлза и…
— Глупости, — сказала Элен. — Твой муж умер от сердечного приступа. Леди Троубридж говорит, что у него были на этой неделе два подобных случая. Она уговаривала его послать в Лондон за доктором. Он мог умереть в любой момент. Он
