— Хоуксклиф, — пробормотал Долф, тяжело вздохнув, и отпил из бутылки.
«Пьян, — подумал Хоук. — Превосходно».
— Что-то неладно, старина?
Долф искоса взглянул на него; его глаза с тяжелыми веками казались сейчас более пустыми, чем всегда.
— Вы когда-нибудь были влюблены, Хоуксклиф? Сунув руки в карманы, Хоук равнодушно посмотрел на море.
— Нет.
— Я так и думал, ведь вы такая холодная рыбина, — проворчал Долф, который был до такой степени пьян, что уже не замечал оскорбительности своих высказываний. — Держу пари, вы родились под знаком Сатурна.
Хоук поднял бровь:
— Господи, неужели вы влюбились, Брекинридж?
— Хоуксклиф, — ответил тот, — я нашел бриллиант.
— А, это та брюнетка, которая сидела у вас на коленях после спектакля?
Долф потряс головой и лениво махнул бутылкой.
— Это так, от скуки. Нет, я нашел самую красивую, очаровательную, желанную, умную, милую девушку на свете. Я знаю… такую любовь, — проговорил он, прижимая бутылку к сердцу, — какую вы и представить себе не можете.
Хоук уставился на него, пораженный. До сих пор он еще не слышал, чтобы этот человек говорил о чем- то с такой страстью, разве что об охоте, лошадях и собаках.
— Расскажите.
— Вы должны увидеть ее, — продолжал Долф. — Нет… нет… — тут же спохватился он, — я никому не позволю познакомиться с ней, пока не женюсь на ней. Я прячу ее от всех. Видит Бог, вы наброситесь на нее с вашим герцогством и знатным именем и попытаетесь украсть ее у меня, — заявил он, пьяно захихикав. — А не вы, так кто-нибудь из ваших несносных братье.
— Это что, такое сокровище, да?
— Большее, чем вы когда-нибудь найдете, — высокомерно заявил Долф и снова глотнул из бутылки.
— А у вашего ангела есть имя?
— Белинда.
— Когда же свадьба?
Долф тяжело вздохнул:
— Она не хочет. Пока.
— Вы шутите, — мягко сказал Хоук.
— Ничего, со временем захочет, — заверил его Долф. — Полагаю, она так соскучится по мне, пока я в отъезде, что передумает к моему возвращению в Лондон.
— Ну что же, желаю вам всяческих успехов в этом деле, — весело проговорил Хоук и отвернулся; глаза его сузились.
Точное попадание, подумал он.
Дав Белинде достаточно времени, чтобы она прочувствовала, какое это несчастье — существовать без него, Долф Брекинридж вернулся в Лондон, преисполненный того азарта, который испытывает охотник в разгар погони. Лисицу загнали в угол. Бежать ей некуда.
«Какой это будет отличный трофей!» — думал он, нахлестывая кнутом лошадей. Белинда заставила его погоняться за ней, но вынужденная разлука, которой он ее подверг, не могла не сломить ее сопротивление. Он надеялся, что найдет ее податливой и покорной. Если же нет, тогда придется придумать какое-то новое средство, чтобы положить конец ее глупым попыткам прожить без него.
Пробираясь по городу в своем фаэтоне, он нимало не заботился о том, чтобы не столкнуться с другими экипажами или не задавить пешеходов огромными грохочущими колесами. Торопясь отыскать Белинду, он всматривался в лица торговок, но нигде не мог отыскать прекрасную торговку апельсинами.
Ни одна женщина не заставляла его так жаждать победы. Какое это будет счастье, когда она наконец покорится его воле! С такой утонченной, покорной, красивой женой он станет предметом зависти своих друзей, среди которых он отныне числил необычайно влиятельного герцога Хоуксклифа, с чем и поздравил самого себя.
— Черт побери, девочка, где же ты? — пробормотал он, оглядываясь по сторонам.
Не найдя ее ни на одном из обычных мест, Долф повернул в сторону своего клуба, зная, что хорошая трапеза и выпивка помогут ему справиться с недоумением. Он возобновит поиски и, конечно же, найдет свою жертву где-нибудь на улице.
Вскоре он уже стягивал толстые кожаные перчатки, в которых правил лошадьми, и с важным видом входил в клуб. Поскольку этот клуб относился к самым посещаемым в городе, ничего необычного не было в том, что в главном салоне стоял гул голосов.
Около дюжины джентльменов добродушно обсуждали какое-то новое пари. Долф подошел к группе своих клубных приятелей и прислушался к их разговору.
— Превосходная штучка! Понимаете, к ней можно подойти, только предложив не меньше чем свое состояние и себя в придачу.
— Это выводит меня из игры — по крайней мере пока мои почтенные родители не испустят дух.
Смешки, улыбки.
— Как вы думаете, кого она выберет?
— Ставлю десять фунтов, что это будет Арджил.
— Нет, Арджил принадлежит Харриет.
— А что насчет Уорчестера?
— Он ее не привлечет.
— Ее никто не привлекает. Это-то и делает ее такой притягательной.
— Она даже не взглянула на вас второй раз, так же как ни на кого из нас.
— Кто же ей нужен? Полубог? Святой?
— Ставлю двадцать гиней, что она ждет, когда появится Царь Александр. Женщины уже заранее влюблены в него. «Таймс» пишет, что он будет здесь со дня на день…
— Нет-нет, она славная английская девочка. Она не станет иметь дело с иностранцем! — презрительно бросил кто-то. — Говорю вам, это будет Веллингтон, попомните мои слова. И осмелюсь заметить, он достоин ее больше, чем любой из нас.
— Я, наверное, повешусь, если она не выберет меня, — простонал другой.
— Ладно, ладно, — заявил Долф, поворачиваясь к ним и упирая руки в бока. — Я принимаю пари. О ком вы говорите?
Все разом замолчали, посмотрели друг на друга и лукаво улыбнулись.
— Прошу прощения? — с невинным видом переспросил Латрелл.
— Откуда вы взялись? — осведомился кто-то.
— Я был в Брайтоне, с принцем-регентом, — надменно ответил Долф. — Что нового?
— Появилась новая жрица Афродиты, перед которой мы все упали на колени, — разъяснил полковник Хангер. — Мы заключаем пари, кого она возьмет в покровители.
Долф равнодушно хмыкнул. Эти дурни считают, что разбираются в красоте!
— Вы сомневаетесь? — возмутился один из щеголей.
— Как она выглядит? — скептически отозвался Долф. Толпа дружно вздохнула.
— Волосы точно пряжа из солнечных лучей…
— Это голубоглазая блондинка. Одним словом, потрясающая.
— К таким довольно просто подойти, — высокомерно произнес Долф.
Он повернулся к ним спиной, увидев официанта с мясным пирогом, которого он ждал с нетерпением.
— А слышал ли кто-нибудь, где сегодня вечером появится мисс Гамильтон? — спросил кто-то позади него.