того, что она переполошит всех деревенских собак.
Глава 12
Сады позади домов отделялись друг от друга низкими каменными стенами и не представляли особой преграды, хотя двигаться крадучись и бесшумно было нелегко, поскольку юбки Джинни цеплялись за острые шипы розовых кустов. Несколько раз собаки заливались сумасшедшим лаем, и она сжималась в темноте, едва осмеливаясь дышать. Потом раздался громкий крик, что-то разбилось, залаяла собака и снова все стихло.
Ей потребовалось около десяти минут, чтобы добраться до сада позади «Черного петуха», и там Джинни остановилась. Достигнув своей первоначальной цели, она толком не знала, что делать дальше. Она различала лишь темные очертания таверны, прижавшейся, словно какой-то злобный зверь, к земле в середине заросшего сада, где тошнотворно пахло сырой землей, помойной ямой и забродившим хмелем. Ни в одном окне не горел свет, но жена хозяина гостиницы сказала, что Джинни найдет того, кто ей нужен, между сумерками и рассветом, так что, очевидно, кто-нибудь не спит и ответит на ее стук.
А если это ловушка, если это всего лишь притон воров? Что, если хозяева гостиницы имели веские основания направить ничего не подозревающую, невинного вида женщину к насильникам… убийцам… похитителям? Да нет же, она глупит. Ей совершенно нечего было предложить людям со злобными намерениями — только тело, напомнил ей внутренний голос. Призвав на помощь все свое мужество, Джинни смело подошла к приземистому зданию, в каменную стену которого была врезана тяжелая дверь. Ее стук, казалось, разнесся эхом в безмолвии ночи, и она инстинктивно прижалась к стене. Ничего не произошло. Внутри не было слышно ни звука. Она отступила назад и взглянула на окна. Все они были крошечными и находились значительно выше земли, очевидно, для того, чтобы и свет попадал, и была защита от ненастья. Она снова постучала, на этот раз громче, и подергала ручку. Дверная ручка подалась под ее пальцами, и дверь распахнулась в кромешно темный коридор.
Казалось, что ее сердце переместилось куда-то к горлу, руки дрожали от страха, когда она всматривалась в неприветливую черноту. Потом перед глазами у нее всплыло лицо Питера. Она вспомнила Питера и всех других, которые сейчас уже были мертвы в казармах Гилфорда. Джинни вошла в коридор, но не могла заставить себя закрыть дверь и оказаться в неизвестности и темноте.
— Сайке, это ты? — Дребезжащий голос прорезал тишину, в дальнем конце коридора приотворилась дверь и замерцал слабый свет свечи.
— Нет… нет, это я, — нелепо прошептала Джинни пересохшими губами.
— Кто это, черт побери? — Кто-то оттолкнул обладателя дребезжащего голоса и вышел в коридор, высоко подняв свечу. — Девица! — Он коротко хохотнул. — Закройте за собой дверь, мисс. Нам больше не нужно незваных гостей.
— Я пришла поговорить с Рыжим Лисом, — в торопливой панике выговорила Джинни. — Мне сказали в гостинице, что я могу найти его здесь между сумерками и рассветом.
— Идите сюда и дайте взглянуть на вас, — произнес голос, обладатель которого был, несомненно, более образованным, из-за спины человека со свечой.
Джинни закрыла за собой дверь, потом шагнула вперед. Страх несколько отступил, когда она поняла, что Рыжий Лис, несомненно, знаком этим людям. Она очутилась в небольшой комнате, в которой зимой, вероятно, бывает тепло, но в разгар лета, да еще со свечами, было очень душно. Она увидела четырех мужчин. Старику, очевидно, принадлежал дребезжащий голос. Здесь же был здоровяк с широченной грудью. Это он вышел в коридор со свечой. Еще один мужчина, небольшого роста, явно был благородного происхождения, судя по его манере держаться. Четвертый сидел у очага, покручивая ножку бокала между пальцами. Длинные волосы свидетельствовали, что перед ней кавалер.
— Кто ищет Рыжего Лиса? — спросил обладатель хорошо поставленного голоса, подзывая ее к свету.
— Я Вирджиния Кортни, сэр, — ответила Джинни, решив, что простота — наилучший подход. — Дочь Джона Редферна с острова Уайт, который погиб в битве при Нейзби.
— Выпейте вина, дочь Джона Редферна, — заговорил мужчина у очага и, потянувшись через стол, наполнил еще один бокал. — Я пил с вашим отцом перед его гибелью. Давайте поднимем бокалы за короля Карла.
Говоривший уже выпил более чем достаточно, по мнению Джинни, судя по тягучему голосу и остекленевшим глазам, но она приняла бокал, привычно присев в небольшом реверансе.
— Не могли бы вы направить меня к Рыжему Лису, господа? У меня два послания чрезвычайной важности.
— Как вы попали в Уимблдон? — требовательно спросил здоровяк, глядя на нее с подозрением, несмотря на то, что она представилась.
— С армией парламента, — ответила она, услышав при этом резкий вдох. — В деревне разместился отряд, как вам, вероятно, известно. Я еду с ними.
— Прошу вас, продолжайте, — попросил третий, и голос его прозвучал сухо во внезапно наступившей тишине. — Уверен, что это еще не все.
Джинни коротко рассказала свою историю, упомянув, что она находится под опекой парламента.
— Поход с армией парламента дал мне возможность передать послание короля в нескольких местах, — закончила она. — Но сейчас у меня есть сведения, от которых зависит жизнь или смерть людей. Чрезвычайно необходимо как можно быстрее переговорить с Рыжим Лисом. Каждый упущенный момент может принести смерть.
— А как мы можем быть уверены, что вы не ведете двойную игру? — спросил подвыпивший человек. Вопрос был встречен одобрительным ворчанием здоровяка.
— У меня печать короля, — просто сказала она, доставая бумагу из кармана.
В комнате наступила благоговейная тишина, и именно это окончательно убедило Джинни в том, что она среди друзей. Только наиболее преданные подданные короля могли бы так отреагировать на его печать. Но ей еще не задали последнего вопроса.
— Как вам удалось ускользнуть от караульных и прийти сюда?
— Полковник отправился в ночной дозор с большинством своих офицеров. А те, кто остался в гостинице, плохо знают меня. — Она улыбнулась. — Они думают, что я в постели, и я надеюсь, что действительно окажусь там до того, как обнаружат мое отсутствие.
— Значит, вы не планируете бежать, уже пройдя с ними такой путь?
— А куда я пойду? — абсолютно искренне спросила Джинни, — И кроме того, полковник не оставит камня на камне, разыскивая меня, и кто знает, что еще он сможет при этом обнаружить? Я не хочу быть причиной расправы.
Они все деловито закивали в знак согласия.
— Итак, ваши жизненно важные сведения, госпожа? Вы можете без опаски сообщить их всем в этой комнате. Будьте уверены, что о них узнает тот, кому это нужно.
Джинни рассказала им о событиях в Гилфорде, своем разговоре с Питером, о том, что голубую банду схватили и что к наступлению ночи все, что они знали, может стать достоянием врага. Эта новость была встречена мрачным молчанием.
— Я пошлю гонцов. — Наконец заговорил худощавый мужчина с манерами образованного человека. — Если они отправятся тотчас же, то могут успеть предупредить остальных, прежде чем «круглоголовые» доберутся до них. — Он повернулся к Джинни. — Мы перед вами в долгу, госпожа.
Джинни покачала головой:
— Нет никакого долга, сэр. Я выполнила свой долг… как вы выполните свой. — Голос ее задрожал. — Как Питер Эшли выполнил свой.
Человек у очага перекрестился, бормоча молитву.
— Вы ничего не знаете о некоем Эдмунде Вернее? — спросила Джинни.
— Он мой кузен. Питер сообщил, что Эдмунд, очевидно, направился в Кент, но не мог сказать, жив ли он.
— Он был здесь два дня назад, — заговорил старик уже более твердо. — Бодрый и здоровый, и после мы не слышали, чтобы его поймали.
— Ну, значит, новости не хуже, чем я ожидала, — сказала Джинни, ставя бокал на стол. — Я должна
