Он посмотрел на девушку, сердито сдвинув брови, и она нахмурилась в ответ. Черт возьми, он ведет себя с ней как с непослушным ребенком! Если бы вчера он не пришел к Дэвиду со своими притворными соболезнованиями, ничего бы не случилось.
– Простите мне мои слезы, – сказала миссис Невилл, теребя носовой платок испачканными в краске пальцами. – Вообще-то я редко плачу. Но мне невыносимо думать о том, что я могла потерять свою единственную дочь. Что бы мы с папой без тебя делали, Анна?
– Успокойся, мама. Это больше не повторится. Даю слово.
Но миссис Невилл; продолжала причитать:
– Если бы тебя не стало, кто смешивал бы мои краски? Кто искал бы цветы для моих картин? Кто напоминал бы твоему дорогому папочке о том, чтобы он вернул книги в библиотеку?
– Я здесь, мама. Со мной все в порядке!
– Ты моя самая близкая подруга. Единственный ребенок, который остался со мной. Увы, сыновья редко нас навещают.
– Они приходят сюда обедать каждое воскресенье, – терпеливо напомнила Анна. – И каждый праздник. А на буднях к нам иногда заглядывает Хью…
– Да. Он приносит прохудившуюся одежду, потому что никто не умеет так искусно шить, как ты. – А Бенджамин часто приводит сюда своих детей…
– Потому что им нравятся сказки, которые ты читаешь.
– А Сирил забегает к нам на чай каждый раз, когда бывает в городе.
– Чтобы пополнить запасы вкусного сливового варенья, которое ты готовишь. – Миссис Невилл вздохнула. – Ты просто сокровище, милая. Хорошо, когда в доме есть молодая хозяйка. Не правда ли, милорд?
«Кажется, мама пытается меня сосватать», – в негодовании подумала Анна, но тут же прогнала эту мысль, решив, что ошиблась.
– Я преклоняюсь перед вашими талантами, – сказал лорд Джошуа, наливая в чашку горячий чай. – К сожалению, у меня нет сестры – только братья. А мои родители умерли.
Анна испытала невольный приступ любопытства. Интересно, сколько у него братьев? Впрочем, какая разница? Она знала про него главное: он подлец, бросивший свою невесту. Мужчина, привыкший обманывать женщин.
И в данный момент лорд Джошуа вовсю пользовался своим дьявольским обаянием.
– Пожалуйста, мэм, – сказал он, протягивая Леноре Невилл чашку чаю.
– Спасибо! Однако вы не должны меня обслуживать. Какая я после этого хозяйка?
– Не беспокойтесь. Я прекрасно понимаю, что вам сейчас не до церемоний: вы пережили сильное потрясение.
Анна поджала губы. Маме срочно понадобилась бы нюхательная соль, узнай она, что этот тип бросил бедняжку Лили Панкхерст чуть ли не у самого алтаря.
Миссис Невилл хлебнула из тонкой фарфоровой чашки.
– Скажите, милорд, сколько времени понадобится Анне, чтобы выздороветь?
– У нее серьезная рана, но чистая. Она должна хорошо зажить. Я рекомендую ей оставаться в постели в течение двух недель.
– Двух недель? Какой вздор! – воскликнула Анна. От крика у нее опять застучало в висках. – Я уже сегодня днем буду на ногах.
Лорд Джошуа сложил руки на широкой груди и смерил взглядом Анну.
– Делайте то, что я говорю. Травма головы – это не шутка.
– Кто вы такой, чтобы мне указывать?
– А ты разве не знаешь? – спросила миссис Невилл, слабо улыбнувшись. – Он не только герой войны, но и опытный врач.
– И вдобавок аристократ, – язвительно заметила Анна.
– О да! Нам несказанно повезло, что тебя нашел именно он. Ты выжила благодаря его лекарскому искусству.
Повезло, как же! Он прибег к дьявольски хитрой лжи, чтобы проникнуть к ней в спальню. Неудивительно, что мама не возражала против его присутствия: доктор – это всегда уважаемый, честный человек, внушающий доверие.
– Значит, вы посвятили свою жизнь врачеванию? – спросила Анна, подпустив в свой голос сарказма. – И где же вы учились?
– В полевых госпиталях на континенте. Я служил в кавалерии и одновременно занимался медицинской практикой.
– Выходит, вы и губитель, и целитель, – сказала она и тут же пожалела о собственной грубости. Да, этот человек вызывал в ней сильную неприязнь, однако он сражался за свободу их страны.
Повисла неловкая пауза. Лорд Джошуа стоял и молча смотрел на Анну. По опыту общения со своими братьями она знала: стоит только дать слабину, и противник тут же этим воспользуется. Тем не менее, она решила извиниться.
– Простите. Это было неуместное замечание.
