комнате, а Генриетта и английская гончая Гросвенор расположились на старой кушетке, которая была куплена специально для них. Мунго-Парк все еще притворялся частью изысканного карниза над окном, но горстка орехов на камине уменьшилась вдвое.
Виктории очень хотелось позволить им побегать по дому, раз уж они привыкли к новому жилищу, но она не знала, как Синклер отнесется к этому. Ее родители настаивали на том, чтобы все животные оставались поблизости от нее. Даже Лорду Бэгглсу разрешалось выходить ночью и путешествовать только до закрытых дверей ее комнаты. Лорд и леди Стиветон были бы счастливы держать и дочь запертой в том же пространстве.
Удалившись к себе вечером, Виктория еще долгое время смотрела в окно, но в ту ночь призрачные фигуры не появились. Несомненно, Синклер выбрал другое место для своих встреч — а где, она уже никогда не узнает.
Он притворялся пьяным, чтобы развязать языки тем, кто его окружал. Это предполагало, что маркиз использовал эту тактику и раньше, но почему? Какую информацию он выискивал? Относилось ли это к убийству брата? Она так не думала — Син сказал, что вернулся в Англию, надеясь найти убийцу. Очевидно, в Европе у него были другие дела.
Но, может быть, он притворялся и в других своих привычках? Виктория продолжала думать о другом Синклере — умном, сообразительном и очень сексуальном, о том, который появился так внезапно, чтобы смущать и мучить ее.
Улыбнувшись, она юркнула под теплое мягкое одеяло. Они были женаты только два дня, а она уже обнаружила один из секретов мужа Узнать остальные его тайны было только делом времени.
— Ты сказал ей?
У Бейтса дрогнула челюсть, а Уолли расплескал эль. Криспин Хардинг оставался непроницаемым, словно он и не ожидал ничего другого.
— У меня не оставалось выбора. — Син защищался как мог. — Она видела вас, болваны, в моей конюшне прошлой ночью.
— И ты открыл ей всю правду? — прошипел Бейтс. — Ты, мастер мистификаций?
— О Боже, я же не докладывал ей всего. Главное, чтобы она не задавала неприятных вопросов. — Маркиз надеялся, что истории, которую он рассказал, будет достаточно, однако у его жены проявилась удивительная способность видеть больше, чем другие.
Три последних дня она избегала его, проводя время с друзьями или оставаясь в комнатах со своим зверинцем. Несколько раз Синклер пытался как бы невзначай встретить ее, чтобы определить, простила она его или все еще дуется. К тому же у него появилась странная потребность видеть ее — ему хотелось дотронуться до нее, поцеловать, заключить в объятия, но с этим он мог немного подождать. Он был терпеливым, но уж, конечно, не евнухом.
— Ты выжил из ума. Пара хорошеньких голубых глаз взглянула на тебя, и ты раскрыл ей все наши секреты. — Уолли подал знак, чтобы принесли еще эля.
— Фиалковых глаз, — поправил Син. — Они действительно замечательные. Я всего лишь сказал ей, что хочу найти убийцу Томаса.
— А как ты объяснил наше присутствие?
— Сказал, что вы мне помогаете. И говорите тише.
Синклер замолчал, наблюдая за тем, как лакей расставляет новую порцию напитков. Ему не понравилось предположение шотландца, будто он так увлекся Лисичкой, что забыл об убийстве брата.
— Полагаю, вы расскажете мне, что вам удалось узнать.
— У меня ничего нет, — доложил Уолли — Тот, кто топит кошек, все так же шпыняет их и рычит на детишек. Полагаю, это наш очередной святой. Экспортирует все, на чем можно хорошо заработать. Однако за ним нет ничего, подтверждающего обвинение в убийстве. Вчера он присутствовал в парламенте, но ты это знаешь.
Синклер кивнул:
— Я видел его там, как и Килкерна, который оказался оголтелым противником Бонапарта.
— Да, — согласился Криспин. — Его кузена убили в Бельгии. Не думаю, что он тот, кого ты ищешь.
Хотя граф не был симпатичной личностью, маркиз уже и сам пришел к этому заключению, о чем и поведал товарищам.
— Ты был готов испепелить его на своей свадьбе. Я подумал, что тебе хотелось превратить его в мясо для червей.
— Чистая правда.
— Пусть крылатые ангелы поют за его упокой.
— Крисп…
— Пусть все твое прошлое осветит его путь к дурной смерти.
— Я понял. А теперь перестань цитировать Шекспира, — проворчал Синклер. — Кто-нибудь может принять тебя за джентльмена.
Криспин ухмыльнулся:
— Только за племянника джентльмена, мой мальчик. Только за племянника.
— Да, — передразнил Уолли, — за племянника кровавого герцога Аргайла.
— Любимого племянника, Уоллис. И скажи спасибо — без моих родственников с голубой кровью ты никогда не увидел бы изнутри достойный джентльменский клуб вроде этого.
— Не забывай, шотландец, — я внук герцогини.
Бейтс фыркнул:
— Когда вы перестанете обсуждать голубизну вашей крови, я скажу, что и у меня нет никаких новостей. Тот пьяница Рамсей Дюпон не мог бы совершить убийства, даже если бы кто-то зарядил для него пистолет и направил на цель.
— Итак, все три славных джентльмена представляются достаточно невинными и мы можем вычеркнуть их из нашего списка.
Криспин кивнул:
— Если бы Килкерн убил твоего брата, это был бы честный поединок, а не убийство.
Синклер прищурился:
— От этого он не кажется мне более симпатичным.
Шотландец усмехнулся:
— Я знаю.
— Дюпон тоже чист. Он мог бы совершить убийство, но недостаточно умен, чтобы провести кого- то.
— Уолли?
— Черт побери, дай мне еще несколько дней, чтобы разобраться с этим губителем кошек. Я еще не нашел никакого мотива, но предполагаю, что ублюдок мог быть причастным к убийству.
— Хорошо, тогда мы можем взяться за следующих трех…
— Извините меня, Олторп.
Синклер обернулся. Ему показалось, что он услышал мягкий голос брата.
— Лорд Уильям!
Уильям Лэндри был пьян. Ничего удивительного — сын герцога Феншира входил в число волков, преследовавших Лисичку в тот вечер, когда он увлек ее в сад. Только этого ему и не хватало на сегодняшний вечер — пьяного поклонника жены.
— Думаю, вам следует знать кое о чем. — Лорд Уильям мрачно уставился на Синклера. — Вы сумели найти легчайшую дорогу к постели Лисички, но это совсем не означает, будто нам нравится ваше присутствие здесь.
— Меня, право, не заботят ваши проблемы. Что-нибудь еще?
— Я… то есть мы интересуемся, является ли Лисичка такой же необузданной в постели, какой бывает, когда закусывает удила?
Син поднялся со стула и ударил Лэндри в лицо кулаком. Словно сквозь сон он слышал, как его спутники ругались и убирали вокруг мебель. Не обращая на них внимания, маркиз сбил фигляра с ног, и тот упал на пол, перевернувшись через спинку стула.
