объяснений.
— Да, относится. Ты знаешь Александру как графиню Килкерн.
Опять Килкерн, черт побери.
— Ну и что?
— Лекс очень внимательно следила за войной на полуострове и настаивала, чтобы я делала то же. Каждый день я читала лондонскую «Таймс» и очень хорошо помню, что весной 1814 года граф де Шенерр, арестованный сторонниками Наполеона, исчез из парижской тюрьмы, а две недели спустя оказался в Хэмпстеде вместе с несколькими документами, относящимися к союзу Франции с Пруссией. Поместье Шенерр славилось во Франции своими виноградниками.
Чтобы дать себе время собраться с мыслями, Синклер встал и подошел к окну.
— Ну да, я упомянул вино и мисс Хэмпстед в том же…
— И Париж, — перебила она.
— …и Париж в том же письме. Я должен был иметь какие-то дела с графом Шенерром и его злоключениями.
Несколько секунд она спокойно сидела на кушетке, и за это время он заставил себя дышать ровно. Виктория не могла знать, как больно ему слушать эти слова, адресованные брату. Кто мог предположить, что год спустя Томас будет убит!
— Ты датировал свое письмо девятым мая 1814 года, через неделю после появления Шенерра; и твой брат никогда не устраивал пикника с женщиной по имени мисс Хэмпстед.
— Это смешно…
— У меня есть еще пять твоих писем, в которых, если их внимательно прочитать, речь идет о событиях во Франции и в других местах Европы, где Англии необъяснимо сопутствовала удача. Синклер, я понимаю необходимость соблюдать секретность и осмотрительность, но, пожалуйста, не принимай меня за идиотку. Пожалуйста.
Его взгляд был устремлен в окно, но шторы могли быть с тем же успехом задернуты, так как он не обращал ни малейшего внимания на вид улицы.
— Где ты нашла эти письма?
— У твоей бабушки.
Он резко повернулся.
— Что?
— У нее также сохранились рисунки твоего брата. — Отодвинув шаль, Виктория поставила себе на колени большой плоский деревянный ящик. — Вот, посмотри.
Сжав кулаки, он остался около окна.
— Не думай, что ты можешь отвлечь меня, Лисичка. Ты ходила…
— …за твоей спиной? Совала нос в твои дела? Ты не оставил мне выбора. И не говори, что доверял мне. Сейчас, во всяком случае, не доверяешь…
— Я не доверяю никому. Опасность грозит как мне, так и всем, кто в этом замешан.
— Потому что твой брат знал?
— Мой брат мертв. — Синклер пристально смотрел на ящик у нее на коленях. — Полагаю, ты все выболтала моей бабушке, хотя не имела права делать это. — Мысль о том, что он может невольно отдать еще кого-то в руки неизвестного убийцы, преследовала его последние два года. Ему бы следовало все это предвидеть и бежать на другой конец света от леди Виктории Фонтейн в тот же момент, как он осознал, что пленен ею.
— Я не надеялась найти что-либо, касающееся тебя, пока мне не попалось это. Но ты не должен опасаться, я сохраню твой секрет.
— Я уже слышал это раньше.
— Но не от меня. Я никому не скажу, Синклер, и твоя бабушка не сделает этого.
Как ни странно, в глубине души маркиз доверял ей с того самого момента, как заметил ее, без всякого логического объяснения, несмотря на компанию, в которой она вращалась.
— Очевидно, ты не собираешься рассказывать об этом, но помни, Лисичка: это не просто секрет, а очень опасный секрет.
— Мне не пять лет, и я все понимаю, но никто не запретит мне помочь тебе.
Синклер коснулся ее щеки.
— Ты слишком хороша, чтобы рисковать в этой игре. Я уже многих пережил и не хочу добавить твою смерть к печальному списку.
Ее фиалковые глаза сузились.
— А для чего я не слишком хороша? Для вечеринок? Танцев? Чтобы делить с тобой постель? У меня остается масса свободного времени.
— Виктория…
Она встала и бросила ящик на кушетку.
— Не пытайся дурачить меня. Я разгадала тебя, Синклер. Почему ты думаешь, что сможешь удержать меня от поисков убийцы?
Ситуация начинала выходить из-под контроля. До сих пор никто и никогда не оспаривал его решений.
— Привязав к ножке кровати, я уберегу тебя почти от всего. Я не могу рисковать тобой.
— Это так знакомо! — раздраженно заявила она. — Ты огромный, сильный и считаешь, что можешь указывать мне. Но я ни за что…
Кто-то постучал в дверь гостиной.
— Леди Олторп?
— Пропади вес пропадом, — раздраженно сказала она. — Майло, я не могу открыть дверь в таком виде.
Синклер поднялся с кушетки.
— Я могу.
— Но ты… мы…
Он от души наслаждался ее взволнованным видом.
— Теперь мы женаты. Так что все в порядке.
Когда маркиз подошел к двери и распахнул ее, то с удовлетворением отметил растерянное выражение на лице дворецкого.
— В чем дело?
— М-м… я… дело в том, что гости леди Олторп прибыли к обеду.
— Что еще за гости?
— О нет! — воскликнула Виктория и помчалась в свою спальню.
Синклер посмотрел ей вслед, затем взглянул на дворецкого.
— Я сообщу об этом маркизе, — сказал он, закрыв дверь. Он вошел в ее гардеробную.
— Кого ты пригласила на обед?
— Я собиралась посидеть с тобой и объяснить все спокойно и разумно, — оправдывалась Виктория, хватаясь то за платье, то за чулки, — а потом узнала, что ты поколотил лорда Уильяма, и это было так романтично… А сейчас я опять все испортила.
Она выглядела как миниатюрный вихрь. Очевидно, гости не были приятной новостью, но раз уж все равно они здесь…
— Скажи мне, дорогая, кто там внизу?
Она зажмурилась, затем открыла один глаз.
— Твоя бабушка и твой брат.
— Я, должно быть, глохну, — медленно произнес Синклер. — Ты в самом деле пригласила мою семью на обед, не сообщив мне об этом и не получив согласия?
— Да, и я рада этому. Ты не увидел лицо своей бабушки, когда она поняла…
— Что я не безнадежный повеса, каковым она меня считала? Я бы предпочел, чтобы она разочаровалась во мне, только бы оставалась в живых. — Маркиз подобрал одну из ее туфелек и запустил в спальню. Туфля со стуком ударилась о стену. — Проклятие!
