— Не волнуйся, я ненадолго, — уговаривал он. — Мальчики тебя пока займут. И здесь вы в полной безопасности. Никто не ступит на землю поместья без моего разрешения.
— Ты уверен?
Ужас случившегося еще жил в Кристине. Кроме того, она была уверена, что Ганс обязательно отомстит за похищение жены и детей.
— Абсолютно. Никаких сомнений. Даю слово. Этого достаточно?
— И ты скоро вернешься?
— Обещаю.
Как только разделается с Гансом.
Глава 25
На следующее утро, перед тем как идти к Гансу, Макс встретился с Томом в его лондонской конторе.
— На случай если возникнут проблемы, — предупредил он, — и я не вернусь через час, посылайте подкрепление.
— И вы собираетесь пойти к нему в одиночку? Умоляю, подумайте хорошенько.
— Мне не нужны свидетели. Вы, как адвокат, должны лучше других это понимать.
— Я по крайней мере немедленно посылаю людей к дому князя, — настаивал Том, — и никаких споров. Не стоит доказывать свое мужество таким образом. И я хочу, чтобы вы вернулись домой, к Кристине, целым и невредимым. Пообещайте, что не предстанете перед судом за убийство.
— Вы будете счастливы узнать, что я решил последовать вашему совету. Исход будет не летальным… то есть не обязательно летальным.
— Я просто счастлив. Кстати, вам уже ясно, что иск князя потеряет всякий смысл, как только мы найдем доказательства более раннего брака?
— Если…
— Найдем. Это всего лишь вопрос времени.
— Прекрасно. Но это моя личная вендетта, — добавил Макс. — Долги нужно платить.
— Еще раз предупреждаю: будьте осмотрительны. Этот человек, как правило, действует чужими руками.
— Еще лучше.
— А может, и нет, если его хорошо охраняют.
— Он чересчур высокомерен. И привык, что перед ним все пресмыкаются. Ему и в голову не придет, что кто-то способен отомстить. Мой отец был таким, поэтому я хорошо представляю ход его мыслей.
— Ваша мать тоже оставила мужа, не так ли? Но все равно это не одно и то же.
Макс равнодушно пожал плечами:
— Почти. Они очень похожи: оба холодные, несгибаемые, упрямые и крайне эгоистичные. Отец не предполагал, что мать способна его бросить. Вот и Гансу в голову не приходит, что кто-то может пойти против него, потому что оба привыкли брать верх.
Том знал историю Макса. Весь Лондон бурлил, когда прелестная наследница американского фабриканта швейных машинок взяла сына и ушла от мужа, получив известие о смерти отца. Унаследовав огромное состояние, она смогла покончить с ненавистным браком, навязанным ей из-за титула маркиза.
— Однако ваш отец подал иск на огромную сумму и внакладе не остался. Ганс тоже требует возмещения.
— Мать с радостью заплатила, лишь бы избавиться от него. Он просто стремился выиграть дело, а я ему был совершенно не нужен. Как только адвокаты вручили ему чек, он снова пустился во все тяжкие, словно у него никогда не было семьи. Ганс преследует те же цели, только запрашивает куда больше. Инфляция, что поделать. Ничего, я позабочусь, чтобы он излечился от жадности, — язвительно объявил Макс.
— И я не смогу отговорить вас от этого безумия? ? Макс покачал головой.
— Что ж, желаю удачи в вашем сумасшедшем предприятии.
Макс поднялся.
— Мне не нужна удача. У меня есть кое-что получше.
— Не спрашиваю, что именно, на случай если вам потребуется защитник в суде.
— Да я бы не сказал, если бы даже вы спросили, — жизнерадостно заверил Макс. — Так что не беспокойтесь, это много времени не займет.
Судомойка в лондонском доме князя Цейса в удивлении отпрянула от странного посетителя.
— Это дверь для разносчиков, сэр, — пояснила она, приседая перед хорошо одетым джентльменом.
— Я тоже в своем роде разносчик, — вежливо ответил он, протискиваясь мимо нее на кухню.
Повар и слуги с любопытством уставились на него, но Макс невозмутимо прошествовал к черной лестнице, чтобы подняться на второй этаж. В конце концов они решили, что это какой-то владелец богатого магазина, у которого есть дело к управляющему.
Макс уже знал, что Ганс редко покидает дом до полудня. Недаром коллеги Берта следили за домом с той минуты, как князь прибыл в Лондон. Кроме того, он предполагал, что князь сейчас завтракает в малой столовой, окна которой выходят в сад.
Ему удалось незамеченным пробежать коридор и войти в комнату. Распахнув дверь, Макс вынул маленький «дерринджер», прицелился в лакея и тихо сказал:
— Вон.
Молодой человек уронил блюдо, которое как раз подносил хозяину. Яичница и дельфтский фаянс полетели на пол. Слуга, оцепенев от страха, уставился на незваного гостя.
— Убирайся, — еще мягче повторил Макс, показав на дверь коротким дулом пистолета. Лакей мгновенно исчез.
Не выпуская Ганса из виду, Макс быстро запер дверь.
— Что за театральщина! — брезгливо поморщился князь, отложив салфетку. — Вот что значит иметь мать-простолюдинку! Это ее воспитание!
— Кстати, о матерях, — учтиво заметил Макс, выдвигая стул и садясь. — Перед Рождеством я имел случай встретиться с вашей. У нее такой вид, словно всю жизнь коз пасла! — Положив «дерринджер» с перламутровой ручкой на стол, он вкрадчиво заметил: — Я, собственно говоря, пришел сюда не для того, чтобы обмениваться любезностями. Принес вам кое-что к завтраку.
Он вынул из кармана маленькую фарфоровую фляжку и положил ее на стол рядом с пистолетом.
— Вы что же, собираетесь пристрелить меня из этой игрушки? — пренебрежительно ухмыльнулся Ганс. — Им и муху не убьешь!
— Не согласен. Двух пуль в голову вполне достаточно. Люди покрупнее, вас падали замертво.
Ленивое равнодушие в тоне Макса вызвало небольшой тик в правом глазу князя, но спеси не убавило.
— Вы, американцы, все как один — буйная наглая шваль.
— Ну, не всем же быть сдержанными доброжелательными людьми вроде вас, дорогой князь, — протянул Макс. — Правда, сам я никогда не убивал человека беспричинно.
— Если у кого и есть причина, — парировал князь, — так это у меня! Вы соблазнили и похитили мою жену.
Макс развалился на стуле.
— Немного неточно. Кристина не ваша жена, как вам хорошо известно, учитывая, что сначала вы женились на Марлене.
— Вы с ума сошли, — холодно бросил Ганс.
— Только последний идиот мог считать, что правда не выплывет наружу. И скоро у меня будут доказательства.
— Сомневаюсь.
— Будут. Кстати, поздравляю, вам кажется, предстоит стать отцом в четвертый раз? Собственно говоря, именно это и спасло вам жизнь. Я действительно собирался убить вас, но теперь придется удовлетворить свою склонность к насилию менее категоричным образом.
— Вам это так не сойдет… ничего не сойдет! — взорвался Ганс. — Сейчас здесь будут мои слуги.
— Может быть, — спокойно ответил Макс, — но вас не слишком здесь любят, проклятый бесчеловечный ублюдок. А вот вам плохо придется, потому что я в отличие от вас вооружен. И потому что вы трус, способный мстить лишь тем, кто слабее. Но я не уйду, пока не отплачу за все страдания, причиненные Кристине.
Князь действительно считал, что слуги придут на помощь, но минуты шли, а никто и не думал взламывать дверь. Куда девалось его чванство? Он все больше нервничал, понимая, что имеет дело с безумцем: разве есть другое определение для этого человека, который ворвался к нему средь бела дня и угрожает убить?!
— Но… мы можем прийти к соглашению? — выдавил он. Былое хладнокровие покинуло его, на лбу выступили капли пота.
Макс невесело усмехнулся.
— Еще бы, — заверил он и, подвинув ближе бокал для воды, поднял со стола фляжку, отвинтил крышку и насыпал в воду странный порошок серого цвета с металлическим блеском. — Надеюсь, вы узнали, что это такое?
Кровь отлила от лица князя.
— Если я правильно рассчитал дозу, вы не умрете, — заверил Макс и, пожав плечами, добавил: — Жаль, что наука так неточна. Вы, должно быть, столкнулись с этой же проблемой, когда пытались отравить Кристину. Интересно, скоро ли планировали устроить похороны? Через месяц? Через неделю? Впрочем, какая разница, если любовное гнездышко под боком, чудовище вы этакое!
Тут князь имел неосторожность глянуть ему в глаза, и то, что он там увидел, заставило его окончательно потерять самообладание. В комнате остро запахло мочой.
— Вижу, вы понимаете серьезность ситуации. Хотя благодаря моему поверенному, — неохотно признался маркиз, — вам дан шанс выжить. Я предпочел бы пристрелить вас на месте, но он считает, что после вашей смерти мне придется долго оправдываться перед судом. Так что это, вероятнее всего, вас не прикончит. Впрочем, по чести говоря, мне плевать, сдохнете вы или нет. — Он рывком подвинул бокал Гансу. — Только попробуйте расплескать, и я всажу вам пулю между глаз. Наказание беспокоит меня куда меньше, чем мнение поверенного, поскольку моя яхта уже под парами, а Штаты неохотно выдают Англии своих граждан, даже если те считаются преступниками. Но выбор за вами. Две меткие пули или мышьяк.
Ганс задыхался так, словно пробежал десять миль. Лицо позеленело. Ручьи пота текли по щекам.
— Даю десять секунд на размышления. У меня сегодня много дел.
Макс взглянул на часы и стал бесстрастно считать вслух. На девятой секунде Ганс схватил бокал и выпил. Макс раздраженно поморщился: ему страстно хотелось пристрелить князя.
— И еще одно, — вкрадчиво заметил он. — Если выживете, не смейте ни одной живой душе обмолвиться о том, что здесь произошло. Иначе я сделаю так, что вы будете умирать медленно и мучительно, моля о скором конце.
