выигрышем.
– Идем, Джесси, все кончено.
Мысли Джесси унеслись далеко от промокшего кладбища. Рука Клайва на ее руке и сказанные шепотом слова резко вернули ее к реальности. Служба закончилась, его шляпа была твердо водружена на голову, а соседи расступались, чтобы дать пройти убитым горем членам семьи. Джесси не поднимала глаз, когда Клайв положил ее ладонь к себе на руку, развернул и повел через сочувственно бормочущую толпу вниз по склону к коляске, которая ждала на дороге внизу. До дома было совсем недалеко, легко дойти пешком в хорошую погоду, что Джесси часто и делала, но в случае трагедии семья неизменно ездила. А сегодня дождь сделал это вдвойне необходимым.
Теперь, следуя традиции, присутствующие на похоронах отправятся в «Мимозу», чтобы выразить соболезнования родственникам и отведать поминального угощения. В данном случае всех привлекала еще и возможность строить предположения о том, кто может быть убийцей. Наиболее очевидный кандидат, молодой муж, который унаследовал все, был снят с подозрения подтвержденным падчерицей алиби. Это оставляло поле открытым для всевозможных невероятных, притянутых за уши теорий. Джесси не сомневалась, что толпа, которая соберется сегодня в парадных комнатах «Мимозы», получит массу удовольствия, обсасывая их все.
– Ты как? – тихо спросил Клайв Джесси, когда подсаживал на переднее сиденье, где она должна была сидеть с ним рядом.
Мисс Флора и мисс Лорел ехали с ними в одной коляске. Их присутствие сделало ответ Джесси кратким:
– Нормально. – Не обращая внимания на его озабоченный взгляд, она погрузилась в молчание, пока он помогал пожилым леди занять места.
Остаток дня был сущим кошмаром. Вынужденная из простой вежливости общаться с соседями, которые наводнили ее дом, Джесси в конце концов почувствовала, что голова раскалывается от боли. Было достаточно тяжело изображать скорбь, которой она не испытывала. Если бы не потрясение да не смутное, не дающее покоя подозрение, что, возможно, всего лишь возможно, подлость Клайва могла простираться до способности на убийство жены, она едва ли сожалела бы о смерти Селии. Но когда она видела, как Клайв принимает комплименты по поводу того, как хорошо он держится в скорби по жене, ее так и подмывало прокричать правду на весь свет. Больше, чем когда-либо, в течение этого бесконечного дня у Джесси была прекрасная возможность убедиться, какой он на самом деле превосходный актер. Разумеется, раньше, когда он играл роль Стюарта Эдвардса, джентльмена, Джесси еще не знала о Клайве.
Было уже поздно, ближе к ужину, и толпа начала редеть, когда Джесси увидела, как Клайв увлек в сторону мистера Сэмюелса, поверенного Селии, и тихо о чем-то с ним заговорил. Рот Джесси скривился. Несомненно, Клайв хочет обсудить завещание.
– Ягненочек, почему бы тебе не подняться теперь наверх? Ты сделала все, что полагается, и никто слова не скажет, если ты пойдешь приляжешь.
– Ох, Тьюди. – Джесси поставила на стол нетронутую чашку кофе, которую до этого бездумно сжимала в руке, повернулась и положила голову на успокаивающее плечо Тьюди. Она устала, смертельно устала не только телом, но и душой. В данный момент единственное, чего ей хотелось, – это снова быть маленькой и позволить Тьюди успокоить ее.
– Ну-ну, детка. – Тьюди погладила ее по спине, и на секунду Джесси стало легче. Затем сзади к ней подошла мисс Флора.
– Джесси, Стюарт просил меня передать тебе его просьбу присоединиться к нему и мистеру Сэмюелсу в библиотеке.
Джесси выпрямилась и, повернувшись, посмотрела на мисс Флору. Тьюди склонила голову и незаметно удалилась.
– Да? – Она испытывала большое искушение не пойти. Может, Клайв Макклинток теперь и хозяин «Мимозы», но ей он не указ, и никогда не будет.
Но она все- таки пошла. Мисс Флора так по-доброму предложила проводить ее туда, что у Джесси не хватило духу отказаться. Кроме того, какая ей разница? Она пойдет и поиграет свою роль еще немного. А завтра или, быть может, послезавтра этот ступор, возможно, пройдет, и она решит, что ей делать.
Мисс Флора постучала, затем открыла дверь.
– Вот и Джесси, – сказала она и легонько ободряюще подтолкнула Джесси, когда та замешкалась на пороге.
Так Джесси снова оказалась в библиотеке. На этот раз Клайв сидел за своим большим столом, а мистер Сэмюелс расположился на стуле, который придвинул с другой стороны. Мисс Флора мягко прикрыла за Джесси дверь, оставив ее одну с двумя мужчинами, которые вежливо поднялись, когда она вошла.
– Прошу вас, примите мои соболезнования по поводу смерти миссис Эдвардс, мисс Линдси, – сказал мистер Сэмюелс. Со вчерашнего дня Джесси так много раз слышала эти слова, что едва ли воспринимала их, но все равно выдавила вежливое «благодарю».
– Я вам для чего-то нужна? – спросила она, глядя на Клайва. Лицо его по-прежнему выражало должную степень скорби, но в глазах был блеск, который сказал Джесси, что он до неприличия быстро приходит в себя после смерти жены. Хотя никто другой, не знающий его так же хорошо, как она, этого бы не заметил, Джесси подумала, что всем своим видом он выражает почти облегчение. – Садись, Джесси.
Джентльмены не могли сесть, пока она не сядет. Хотя это не остановило бы Клайва, будь они одни, ведь он никакой не джентльмен. Джесси села в то же кресло, в котором сидела тогда, когда солгала судье Томпсону. Клайв чуть заметно нахмурился из-за того, что она села так далеко, но ничего не сказал, и они с мистером Сэмюелсом уселись на свои места.
– Разумеется, вы знаете, что я являюсь… являлся поверенным миссис Эдвардс. – Мистер Сэмюелс слегка повернулся на стуле, обращаясь к Джесси. Она склонила голову. – По просьбе мистера Эдвардса я просмотрел с ним ее завещание. Оно не содержит сюрпризов. Со вторым замужеством миссис Эдвардс владение «Мимозой» и всем ее имуществом перешло, разумеется, к мистеру Эдвардсу, и ее смерть этого не отменяет. Как не отменяет и условие в завещании вашего отца, которое оставляет за вами право жить в «Мимозе» до конца ваших дней. Поскольку это может стать проблематичным теперь, когда мистер Эдвардс, который не является вашим кровным родственником, будет жить в том же доме без жены, я предложил ему выкупить ваше право. Воспользуйся он этим предложением, вы могли бы жить там, где пожелаете, в комфорте всю оставшуюся жизнь.
– Выкупить! – Джесси почти лишилась дара речи. Неужели в довершение всего она и «Мимозу» потеряет? Она перевела огромные потемневшие глаза на Клайва. Конечно же, он не поступит с ней так.
– Дослушай его, Джесс, – тихо посоветовал Клайв. Быстро взглянув на него, мистер Сэмюеле продолжил:
– Но мистер Эдвардс – по своим причинам, которые, я уверен, являются убедительными, хотя в корне ущемляют его собственные интересы, – отказался пойти этим путем. Путь, который он избрал, по моему мнению, отнюдь не в его интересах, но, разумеется, я могу выступить здесь только в качестве советчика.
Красноречие мистера Сэмюелса только мешало Джесси. Она лишь поняла, что Клайв отказался выкупить ее долю, и подумала, что это хорошо. Или он намеревался вышвырнуть ее вообще безо всякой компенсации? Но разумеется, он этого не сделает! Впрочем, это ведь не тот человек, которого Джесси, как она считала, знала. Этот человек – незнакомец и может быть способен на что угодно.
– Смысл того, что мистер Сэмюелс пытается так возвышенно выразить, заключается в том, что я переписал все на тебя. Все целиком, без каких-либо условий. – Клайв наблюдал за ней пристально, как кот, караулящий у мышиной норки. Джесси нахмурилась. Она слышала слова, но их содержание не доходило до нее. Когда она ничего не сказала, он продолжил с легким оттенком нетерпения: – «Мимоза» твоя, как это и должно быть.
Джесси взглянула на мистера Сэмюелса.
– Вы понимаете, что вы только что услышали, мисс Линдси? – мягко спросил он, без сомнения, уверенный, что причина ее непонимания кроется в том, что она ошеломлена горем. – Мистер Эдвардс отказался от всех прав на «Мимозу». Она ваша.
Глаза Джесси расширились. Она медленно, оцепенело перевела их на Клайва. Он не улыбнулся ей, но с таким же успехом мог бы. В этих небесно-голубых глазах светилось насмешливое удовлетворение.
– Это весьма впечатляющий благородный жест, должен сказать, – продолжал мистер Сэмюелс, качая головой. – И у мистера Эдвардса не было необходимости это делать, конечно же. Все отходило к нему. Совершенно законно. Но он решил, в свете того факта, что приехал в «Мимозу» лишь недавно, что имение должно принадлежать вам.
Восхищение и уважение к мужчине, который отказался от такого богатого приза, как «Мимоза», явственно слышалось в голосе мистера Сэмюелса. Джесси не сомневалась, что это свидетельство истинного благородства натуры Стюарта Эдвардса разнесется по всей долине уже к концу следующего дня. «Настоящий джентльмен! Герой!» – скажут все.
– Все теперь твое, Джесси. – Клайв говорил очень мягко, словно считал, что шок от его великодушного жеста – причина ее молчания.
Джесси по-прежнему ничего не говорила. Глаза ее были огромными и почти несфокусированными, когда она смотрела на него. В своем хорошо сшитом черном костюме он выглядел с головы до пят элегантным джентльменом и таким же потрясающе красивым, как всегда. Выражение его лица было мрачным, но огоньки в глазах сказали Джесси, что он ужасно доволен собой.
Тогда ее осенило, что профессиональный игрок решил воспользоваться самым большим шансом в своей жизни: он поставил все на одну-единственную козырную карту. И, судя по выражению его глаз, было ясно, что он рассчитывает выиграть. Джесси
