ее эмоций мог бы стать поцелуй Харрисона. До этого ее целовали всего пару раз, и она не испытывала ничего, кроме омерзения.
Мэри Роуз понимала, что подобные мысли – самое настоящее бесстыдство, но ей было на это наплевать.
Она в последний раз похлопала Мак-Хью и, повернувшись, вышла из корраля. Жеребец покорно последовал за ней.
Братья заметили, что их сестра не сводила глаз с Харрисона. Не укрылось это и от Макдональда, и теперь он ломал голову над тем, что бы это значило. Внезапно до них донеслось пение девушки.
– Что это с ней, черт побери? – спросил Кол, обращаясь к Дугласу.
– Наверное, мечтает о чем-то, – предположил тот.
Харрисон все еще стоял посреди корраля и смотрел на Мэри Роуз. Девушка действительно вела себя странно. Когда она глядела на него, на лице у нее появлялось неподдельное изумление, и ему ужасно хотелось знать, о чем она в эти минуты думала. Похоже, он видит перед собой натуру импульсивную, а это никогда не нравилось Харрисону. По роду его деятельности ему всегда было необходимо знать, что у других на уме. Разумеется, Макдональд не умел читать чужие мысли, но мог предсказать поведение людей в тех или иных обстоятельствах.
– Брось это, Макдональд, – сказал Кол, направляясь к стойлам. Ему надоело ждать, пока старый Симпсон оторвет свой зад от стула и оседлает его лошадь – он решил заняться этим сам.
– Что бросить? – не понял Харрисон.
– Пытаться понять ее, – объяснил Дуглас. – Тебе вовек не разгадать Мэри Роуз.
Дойдя до задней двери конюшни, Кол обернулся:
– Харрисон, может, ты все-таки заберешь своего коня? Кажется, он собрался провожать мою сестру до самого ранчо.
Макдональд чертыхнулся и метнулся вдогонку, не понимая, что с ним происходит – он даже не заметил исчезновения Мак-Хью. Его оплошность не ускользнула от внимания Кола, который всласть посмеялся над Позорищем Макдональдом, хотя и признавал, что такое поведение довольно невежливое.
Реакция Мак-Хыо на Мэри Роуз нисколько не удивила Кола. Жеребец точно так же, как и подавляющее большинство животных, населяющих округу, хорошо разбирался в людях.
Впрочем, так относились к Мэри Роуз не только животные, но и мужчины. И те, и другие ходили за ней по пятам.
Девушка жила в настоящем раю. Взобравшись на вершину холма, поднимавшегося над ранчо Клэйборнов, Харрисон в изумлении уставился на лежащую внизу долину. Ее устилал ковер из пышной травы, покрывавший и подножия высящихся на горизонте гор. Макдоиальд невольно прищурился: казалось, будто солнце опустилось прямо на землю и превратилось в сверкающие россыпи изумрудов. По ярко- зеленому фону были щедро разбросаны бесчисленные островки диких цветов, поражающих глаз богатством и разнообразием красок. Их сладковатый аромат смешивался с чистым воздухом.
На севере и на западе высились величественные, древние словно само время горы; на востоке неслась вниз извилистая широкая река. Пейзаж был поразительно красив и очень напоминал долину в горах Шотландии, где Харрисон когда-то появился на свет. Внезапно на него нахлынули воспоминания о родной стране и о доме, который ему пришлось покинуть.
Меланхолическое настроение, впрочем, исчезло так же быстро, как и возникло, и на него снизошли мир и спокойствие. Он упивался этим ощущением, и с каждым вздохом тоска отступала. Харрисон подумал, что здесь он с удовольствием остался бы навсегда.
Эта мысль поразила его. Он тут же попытался прогнать ее из своего сознания – сердце его принадлежало Шотландии, и рано или поздно он возвратится на родину, чтобы вернуть себе то, что принадлежало ему по праву.
Наконец Харрисон переключил свое внимание на ранчо Клэйборнов. Ему казалось, что они живут в таком же бревенчатом доме, какие на каждом шагу попадались ему во время путешествия. Но жилище Клэйборнов было двухэтажным, отделанным доской клиновидной формы и выкрашенным белой краской. Дом был довольно скромным как по размерам, так и по архитектуре, но Макдональду показался весьма внушительным. С трех сторон строение опоясывала веранда, поддерживаемая белыми столбами.
На довольно большом расстоянии от жилища стояли два огромных сарая, служившие, судя по всему, конюшнями. Вокруг этих строений, которые разделяли шестьдесят – семьдесят ярдов, располагались пять корралей.
– Сколько у вас лошадей? – спросил девушку Макдональд.
– Иногда мне кажется, что их тут сотни, – ответила она. – От лошадей зависят наши доходы. Мы выращиваем их и продаем. По моим подсчетам, у нас их никогда не бывает больше шестидесяти или семидесяти, а порой остается всего голов тридцать. Время от времени Кол пригоняет диких мустангов. Конечно, у нас, кроме этого, есть скот, но его поголовье гораздо меньше того, которое, по мнению Трэвиса, мы должны держать.
– Трэвис самый младший из ваших братьев?
Мэри Роуз нашла очень приятным желание Харрисона выяснить как можно больше об их семье.
– Да.
– Сколько ему было лет, когда родились вы?
– Девять, шел десятый. А почему вы об этом спрашиваете?
– Интересно, – ответил Макдональд, пожимая плечами. – Трэвис похож на Дугласа или на вас с Колом?
– Он похож на… себя. Вы задаете много вопросов, Харрисон.
– Правда?
Девушка кивнула.
– Как вам место, где я живу?
Харрисон еще раз окинул взглядом поразивший его пейзаж. Если он просто скажет девушке, что долина красива, вряд ли он передаст ощущения, которые будит в нем окружающая природа. Макдональд не понимал, почему для него столь важно найти нужные слова, но он преисполнился решимости выразиться с максимальной точностью.
– Ваши края напоминают мне родину, а это, Мэри Роуз, самая высокая похвала, которую можно услышать из уст шотландского горца. Девушка улыбнулась от удовольствия. Макдональд ничуть не лукавил. Мэри Роуз вдруг снова захотелось глубоко вздохнуть. Господи, как же ей нравился этот добрый и любезный мужчина! Она чуть склонилась к нему с седла и шепотом спросила:
– Знаете, что я думаю?
– Нет, – шепнул Харрисон.
– Мы с вами очень похожи.
В тот же миг Харрисон испугался. По его убеждению, они с Мэри Роуз были полными противоположностями. Он уже понял, что поведение девушки полностью продиктовано эмоциями, чего ни в коем случае нельзя было сказать о нем. Сюрпризов он не выносил; в его работе это могло привести к гибельным последствиям, поэтому Харрисон тщательно планировал все свои действия. Он любил, чтобы в жизни был порядок, а Мэри Роуз, судя по всему, не смущает никакой хаос. К тому же она была очень доброй, невероятно наивной и гостеприимной по отношению к незнакомым людям. Господи Боже, эта девушка, казалось, могла довериться первому встречному!
Нет, Харрисон и Мэри Роуз ничуть не похожи. Он не верил никому и был циником – как по природе, так и в силу своей профессии.
Девушка скорее всего даже не представляла, как сильно ошибалась насчет Макдональда – она ведь ничего о нем не знала и свято поверила бы любым его россказням. Пока Макдональд будет притворяться простодушным городским парнем, она будет считать их родственными душами.
– Вас не интересует, почему я решила, будто мы с вами похожи? – спросила она.
– Почему? – повторил Макдональд, встряхнувшись.
– Мы одинаково смотрим на вещи, – ответила девушка. – Перестаньте хмуриться, Харрисон. Я вас вовсе не оскорбила.
Черта с два не оскорбила, подумал он.
– Разумеется, нет. А можно конкретнее?
– Мы слушаемся голоса сердца.
– Я уже давно научился обуздывать свои эмоции, – сказав Макдональд. – Моя жизненная философия очень проста.
– Ив чем же она состоит?
– Сначала ум, потом сердце.
– И вы никогда не позволяли себе жить… страстями? Вам обязательно надо прежде все обдумать?
– Конечно. – Харрисону понравилось, что Мэри Роуз его поняла. Было бы совсем неплохо и ей придерживаться этого принципа, подумал он.
– Какой вы правильный, Харрисон. И непогрешимый.
– Благодарю вас, – улыбнулся он.
– Вы понравитесь Адаму.
– Интересно, почему?
– Он придерживается тех же взглядов, что и вы. По-моему, иногда я просто свожу его с ума. Мне жаль, но когда я смотрю в мою долину…
Мэри Роуз внезапно запнулась, на ее щеках проступил густой румянец.
– В чем дело? – спросил Харрисон.
– Вы сочтете меня сумасшедшей.
– Нет.
Девушка перевела дыхание.
– Иногда я ощущаю свою связь с этой землей. Когда меня ничто не отвлекает, мне кажется, что я вот-вот услышу, как бьется ее сердце.
Девушка прямо-таки пожирала глазами Харрисона. Ей показ лось, что он сдерживает ухмылку, и Мэри Роуз решила как-то оправдаться:
– Я думала, вы тоже чувствуете это, Харрисон…
– Мэри Роуз, ты будешь наконец шевелиться? Боже правый, целый день только и делаю, что дожидаюсь, – прорычал сзади Кол и девушка тут же пришпорила лошадь.
– Мой брат не выносит всякие задержки. Вообще-то он очень добродушный, но скрывает это.
По наблюдениям Харрисона, добродушием Кол не отличался, и он недоумевал, как строптивца до сих пор не убили. Он был не просто вспыльчивым, а самым нетерпимым и задиристым человеком, с каким Макдональду приходилось когда-либо сталкиваться. И это, судя по всему, было далеко не худшим его качеством.
Самого младшего из братьев они застали около основной конюшни, но церемонии знакомства с ним Харрисону пришлось ждать довольно долго. Спешившись, он стал уговаривать Мак-Хью войти в стойло. У жеребца, однако, не было настроения слушаться хозяина. Он несколько раз взбрыкнул задними ногами, а потом принялся храпеть и
