он. — Ты будешь далеко от короля Джона и его приспешников, и они не смогут приехать сюда за тобой. Здесь ты будешь в безопасности.
— Это важное соображение.
— Мак-Бейн ненавидит Англию и нашего короля.
Джоанна закусила нижнюю губу.
— Это другой серьезный довод «за», — согласилась она.
— Места, которые сейчас кажутся тебе такими неуютными, однажды станут настоящим раем, и ты поможешь возродить их. Ты здесь нужна.
— Да, я помогу их возродить, — сказала она. — К тому же я тоскую по теплу. Я и впрямь согласилась приехать сюда единственно из-за твоих уверений, что эта земля гораздо ближе к солнцу. Должна признать, что возможность одеваться в тяжелый плащ лишь один месяц в году показалась мне весьма привлекательной. Ты говорил еще: странно, что такая холодная погода все еще стоит в это время года.
Боже праведный, Николас совсем забыл про эту свою маленькую ложь! Джоанна ненавидела холод и абсолютно ничего не знала о Шотландском Нагорье. Он обманул ее, чтобы увезти из Англии целой и невредимой, и вот теперь чувствовал себя страшным грешником. Он даже уговорил священника поддерживать эту его выдумку.
У отца Мак-Кечни были свои причины желать, чтобы Джоанна вышла за лаэрда Мак- Бейна, и потому он хранил молчание всякий раз, когда она упоминала о привлекательности теплого, солнечного климата. Однако он со значением поглядывал на Николаса, когда бы ни всплывала эта животрепещущая тема.
Николас вздохнул. Он догадался, что, оказавшись по колено в снегу, Джоанна поняла его ложь. Оставалось только надеяться, что со временем ее мнение о Мак-Бейне смягчится.
— Ты оставишь меня одну, Николас?
— Да.
— Ты ничего не рассказывал о моей жизни с Рольфом?
— Нет, конечно нет. Я не нарушил данного тебе слова.
Она кивнула:
— Но он, разумеется, знает, что у меня не будет детей?
Они возвращались к этому по крайней мере раз десять, пока ехали сюда по холмам. Николас не знал, чем еще он может успокоить ее:
— Он знает, Джоанна.
— Почему это неважно для него?
— Ему нужна земля. Теперь он лаэрд и должен ставить интересы своего клана выше своих собственных. Женитьба на тебе — самый простой путь для достижения его целей.
Это был холодный, честный ответ. Джоанна кивнула.
— Я встречусь с ним, — наконец согласилась она. — Но я не обещаю, что выйду за него, так что ты прямо сейчас можешь перестать улыбаться, Николас.
Мак-Бейн уже устал дожидаться, когда его невеста подъедет к нему. Он соскочил с лестницы, как только она подтолкнула своего коня вперед. Он до сих пор не мог как следует рассмотреть ее, так как она была закутана в темную накидку с капюшоном. То, что она была небольшого роста, удивило его. Он ожидал, что она будет под стать брату.
Но внешность не имела для него значения. Этот брак был лишь выгодной сделкой, не более. Однако Мак-Бейн предполагал, что сестра Николаса будет смуглой и темноволосой, как ее брат.
Он ошибся.
Николас спешился первым. Бросив поводья солдату, он подошел к Джоанне, чтобы помочь ей сойти. Он взял ее руки в свои и улыбнулся ей, глядя сверху вниз. Было ясно, что он чрезвычайно заботится о своей сестре. Мак-Бейн подумал, что его братская преданность несколько преувеличена.
Пока Джоанна развязывала шнуровку, соединявшую полы ее плаща, солдаты начали выстраиваться за спиной своего вождя. Люди Маклорина сгруппировались сзади на левой стороне широкой лестницы, в то время как воины Мак-Бейна выстроились на правой стороне. Шесть ступенек были забиты любопытствующими — все желали увидеть невесту своего лаэрда.
Мак-Бейн услышал глухой одобрительный гул, как только Джоанна сняла плащ и оперлась на руку своего брата. Мак-Бейн полагал, что сам он не издал ни звука, однако он не был в этом уверен: при виде суженой у него перехватило дыхание.
Николас ни слова не сказал о ее внешности, а Мак-Бейн не настолько интересовался ею, чтобы спрашивать. Теперь он взглянул на барона и увидел смех в его глазах. «Он знает, что я оглушен», — подумал Мак-Бейн и постарался скрыть свое изумление, обратив все свое внимание на красивую женщину, направляющуюся к нему.
Господи, да это прекрасная девушка! Ее белокурые, до пояса волосы трепетали при каждом шаге. Казалось, в этой женщине нет ни одного изъяна, разве что на переносице были едва видны легкие веснушки, но ему понравилось и это. Живые глаза глубокой голубизны, цвет лица свеж, а губы, Боже праведный, ее губы могли и святого ввести в соблазн страстных мечтаний. Ему понравилось все.
Не все маклоринские солдаты умели так хорошо владеть собою, как Мак-Бейн. Двое из стоящих прямо за спиной лаэрда от изумления издали протяжный хриплый свист, и Мак-Бейн не спустил им такой невоспитанности. Полуобернувшись, он схватил каждого за шиворот и швырнул обоих с лестницы. Остальные быстро пригнулись, чтобы избежать удара.
Джоанна резко остановилась, взглянула на солдат, растянувшихся на земле, а затем опять перевела глаза на их вождя. У лаэрда даже не участилось дыхание.
— Добрый человек? — шепнула она Николасу. — Ведь это тоже ложь, не так ли?
— Дай ему шанс, Джоанна. Ты должна сделать это — и для него, и для меня.
Прежде чем обернуться к лаэрду, она кинула на брата недовольный взгляд.
Мак-Бейн шагнул вперед. Его волкодав двинулся вместе с хозяином, прижимаясь к его ногам.
Джоанна вздрогнула, моля Бога послать ей достаточно мужества, чтобы продолжать идти. Она остановилась в двух шагах от Мак-Бейна и сделала безупречный реверанс.
Колени ее подгибались, и она была рада, что ей удалось сохранить равновесие и не упасть. Она стояла, склонив голову, и слышала громкое сопение и какое-то урчание, не понимая, означает этот шум одобрение или недовольство.
На лаэрде был плед его цветов. Она старалась не смотреть на его лицо и видела только его чрезвычайно мускулистые ноги.
— Добрый день, лаэрд Мак-Бейн.
Ее голос дрожал. Она боялась его. Это не удивило Мак-Бейна. Его вид заставлял не одну молодую женщину бежать назад под защиту своих отцов. Ему никогда и в голову не приходило изменить свои манеры, поскольку он никогда о них особенно не задумывался.
Теперь, однако, он задумался о них. Он никогда не убедит женщину выйти за него, если не сделает чего-нибудь, чтобы ее успокоить. Она испуганно поглядывала на собаку. Мак-Бейн понял, что пес ужасает ее.
От Николаса напрасно ждать помощи. Он стоял тут же, усмехаясь, как дурак.
Мак-Бейн взглядом потребовал его содействия. Он уже решил, что ему здесь ничего не добиться, как вдруг Джоанна быстро отступила назад.
— Говорит ли она по-гэльски?
Мак-Бейн адресовал свой вопрос Николасу, однако ответила Джоанна:
— Я изучала ваш язык.
Но сказала она это не по-гэльски. Ее руки были скрещены на груди, и она сжимала их так, что побелели суставы.
«Светский разговор мог бы успокоить ее», — решил Мак-Бейн.
— И долго ли вы изучали наш язык?
Она, очевидно, не поняла его вопроса. Конечно, это его вина. Он смотрел на нее сурово, во всем ощущалась какая-то напряженность, так что вряд ли она отдавала себе отчет в происходящем. Святой Боже, да она не сознает даже, о чем они говорят!
Он терпеливо повторил вопрос.
— Около четырех недель, — произнесла она наконец. Он не рассмеялся. Один из солдат было усмехнулся, но Мак-Бейн взглядом остановил его.
А Николас нахмурился, удивляясь, зачем она не сказала лаэрду правды. Прошло уже почти четыре месяца с тех пор, как отец Мак-Кечни начал заниматься с нею. Но сестра взглянула на него, и он, заметив панику в ее глазах, все понял. Джоанна просто слишком нервничала.
Наконец Мак- Бейн решил, что при таком важном свидании он не нуждается в зрителях.
— Подождите здесь, Николас. Мы с вашей сестрой должны побеседовать.
Отдав это распоряжение, Мак-Бейн шагнул вперед, чтобы взять руку Джоанны. Пес двинулся следом за ним. Сначала Джоанна инстинктивно отступила, но, сообразив, каким трусливым должно показаться лаэрду ее отступление, быстро шагнула вперед.
Огромная собака угрожающе зарычала. Мак-Бейн рявкнул на нее, приказывая сидеть тихо. Ужасный рык тут же оборвался.
Казалось, Джоанна вот-вот потеряет сознание. Николас понял, что ей необходима передышка, чтобы вновь обрести самообладание. Он подошел ближе.
— Почему вы не разрешили отцу Мак-Кечни и моим людям пересечь Раш-Крик?
— Мы с вашей сестрой должны еще договориться, а потом уже отцу Мак-Кечни будет разрешено войти сюда. Но вашим людям никогда не позволят ступить на нашу землю, Николас. Разве вы забыли мои условия? Ведь мы уже обсуждали все это в ваш прошлый приезд.
Николас не возражал.
— Отец Мак-Кечни очень расстроился, когда вы приказали ему подождать внизу, — сказала Джоанна.
Мак-Бейн пожал плечами. Он, как видно, не слишком интересовался чужим священником. Она была весьма удивлена. Живя с Рольфом, она научилась опасаться священников; те, которые их окружали, были властными и злопамятными людьми. Разумеется, Мак-Кечни не похож на них. Он был человеком добросердечным, он рисковал жизнью, приехав в Англию, чтобы ходатайствовать за маклоринцев. И ей не хотелось, чтобы его обижали:
— Отец Мак-Кечни утомлен долгой дорогой, милорд, и наверняка нуждается в пище и питье. Пожалуйста, окажите ему гостеприимство.
Мак-Бейн кивнул и повернулся к Колуму:
— Позаботься об этом, — распорядился он.
Он подумал, что, соглашаясь на ее просьбу, он успокоит ее страхи на свой счет. Кроме того, он доказал этим, что может быть любезным. Все же она явно готова была сбежать. Проклятье,
