ее для графского ложа как хотят.
Белла повязала ей лоб шелковой лентой, а потом высоко подхватила ею волосы, которые стали ниспадать на плечи огненно-рыжим каскадом.
— Я похожа на невинную пастушку, — пробормотала Джулиана.
— Да, это верно, — согласилась Белла. — Наверное, его светлость хочет видеть вас сегодня именно такой.
— Скажи, а господа всегда сообщают о своих пожеланиях заранее?
— Нет, не всегда. Иногда дамам приходится на ходу перестраиваться, если выясняется, что у клиента есть какое-нибудь особенное пристрастие. Тогда мы с Минни им помогаем. — Белла собирала таз, кувшин, полотенце. — Я отнесу все это, мисс, и вернусь с прохладительными напитками.
Джулиана подошла к окну. Сгущались сумерки, с Пьяццы доносились какие-то беспорядочные звуки, свидетельствующие о том, что там начинается бурная ночная жизнь. Из общей какофонии выделялась разухабистая музыка. В конце улицы на тротуаре сидел слепой арфист и меланхолично перебирал струны. Его заунывная песнь изредка прерывалась криками чистильщика обуви, уже отчаявшегося зазвать кого- нибудь в столь поздний час.
Джулиана ждала графа Редмайна. За последний час дверной молоток стучал неоднократно, и, похоже, многие девушки уже встретили своих гостей. В доме звучали торопливые шаги, шепот, приглушенный смех — значит, кому-то из дам понадобилось зайти к себе, чтобы поправить какую-нибудь деталь туалета. Правда, мужских голосов слышно не было, но не исключено, что господа все еще пьют чай в гостиной, беседуя с хозяйкой, как заведено в порядочных лондонских домах.
— А вот и мы. — В дверях показалась Белла, за ней стоял лакей с огромным подносом. Он поставил его на столик перед камином и замялся, избегая смотреть на Джулиану. Наверное, в этом доме было так принято. Потоптавшись какое-то время на месте, лакей наконец вышел, а Белла принялась расставлять принесенную снедь и напитки.
— Граф обычно пьет кларет, — наставляла ее Белла. — Мистер Гарстон проследил, чтобы он был нужной выдержки, так что не беспокойтесь на этот счет. Лимонад для вас. Дамы, как правило, не пьют во время визита господ. Но я на всякий случай принесла еще один бокал для вина. — Белла оглядела стол. — Так… омары… салат из спаржи. Его светлость любит, салат из спаржи, заправленный маслом и уксусом.
Джулиана ненавидела спаржу, а на омаров не могла смотреть без содрогания, но ее вкусы, по- видимому, в расчет не принимались. Белла принесла к тому же розетку свежей клубники и блюдо пирожных, которые при других обстоятельствах очень порадовали бы Джулиану, но она, к несчастью, была так взволнована, что мысли о еде вызывали в ней дурноту.
— Все ли мы приготовили? Ничего не упустили? — Белла задумчиво оглядела комнату. — Кувшин теплой воды я принесла. Хотите, я раскрою постель, мисс? Никогда не угадаешь, как лучше сделать. Некоторые господа любят, чтобы их медленно соблазняли, им не нравится, когда в комнате уже все приготовлено. А другие, наоборот, не любят терять время.
— Оставь все как есть, — ответила Джулиана, понимая, что не сможет ждать графа у разобранной постели.
— Да, вы правы. — Белла еще раз окинула взглядом комнату, потом Джулиану и почтительно присела. — Если вам что-нибудь понадобится, позвоните. Я постучу, прежде чем войти.
— Спасибо, Белла, — вымученно улыбнулась Джулиана.
— Разумеется, когда его светлость уйдет, я тотчас приду к вам. Сделаю соляную ванну, принесу рома с молоком. — С этими словами она выскользнула в коридор, улыбнувшись на прощание.
Джулиана осталась стоять посреди комнаты, скрестив на груди руки. Соляная ванна! Как мило! Интересно, сколько девственниц подготовила Белла к потере невинности? И вдруг ей пришло в голову, что лишиться невинности в этом роскошном доме гораздо приятнее, чем в мрачной спальне старого Джона Риджа. Перед свадьбой она понятия не имела о том, что ее ожидает. Леди Форсет не считала нужным подготовить ее к первой брачной ночи.
Дверь тихо открылась. Джулиана уронила руки вдоль туловища и не отрываясь смотрела на графа Редмайна. Он поймал ее взгляд и ласково улыбнулся. Потом оглядел ее с головы до ног и уверенно шагнул в комнату.
Глава 9
— Я рад, что ты не воспользовалась ни помадой, ни румянами, — сказал Тарквин, беря ее за руки. — Я забыл предупредить миссис Деннисон, что мне не нравится косметика… по крайней мере на тебе. — Он отступил, не выпуская ее рук, и еще раз внимательно оглядел.
— У вас очень необычные пристрастия, ваша светлость, — бесцветным голосом произнесла Джулиана, изо всех сил стараясь скрыть, что от пристального взгляда графа ее бросает то в жар, то в холод.
— Не более необычные, чем у других мужчин, — возразил он. — Но мои пристрастия время от времени меняются, в чем ты еще сможешь убедиться.
— Надеюсь изучить свои обязанности достаточно быстро, чтобы не огорчать вашу светлость! — Она опустила глаза, будучи не в силах подавить сверкающую в них ненависть.
Тарквин взял ее за подбородок и вынудил поднять голову.
— Похоже, ты готова зажарить меня на адском огне, крошка, — улыбнулся он.
— К сожалению, у меня нет трезубца, чтобы подпихнуть вас в самое пекло, — дерзко ответила Джулиана.
— Я чем-нибудь обидел тебя? Тогда прошу прощения. — Такая резкая перемена в голосе Тарквина сильно обескуражила Джулиану. Прежде чем она снова обрела душевное равновесие, он поцеловал ее. От нежного, мимолетного прикосновения его губ по ее телу побежали мурашки.
— Иногда я бываю несколько высокомерным, — сказал Тарквин, ласково поглаживая кончиками пальцев ее щеку. — Боюсь, что это врожденный недостаток, и тут уж ничего не поделаешь. Но я оставляю за тобой право ставить меня на место в некоторых случаях.
— В каких же?
— В таких, как этот. Когда мы одни и заняты… заняты интимной беседой. — Он продолжал ласкать ее, и Джулиана понемногу успокоилась.
Когда перемена, происшедшая в девушке, стала очевидной, Тарквин оставил ее и подошел к столику.
— Хочешь глоток кларета, Джулиана?
— Да, пожалуйста.
Возможно, проститутки в борделе Деннисонов и не пьют во время работы, но ей просто необходимо сделать несколько глотков. Она взяла из рук графа бокал и залпом осушила его. Тарквин нахмурился:
— Ты чего-то боишься, крошка?
— Нет, — быстро ответила Джулиана, хотя ее пальцы судорожно теребили складки пеньюара.
Граф пригубил вина и, перегнувшись через стол, внимательно посмотрел на Джулиану. Девушке показалось, что его взгляд проникал в самую душу.
— Скажи мне, что с тобой случилось в первую брачную ночь?
— Вы хотите, чтобы я рассказала вам о том, как сначала задыхалась, а потом била мужа раскаленной грелкой?
— Нет, не об этом.
— А зачем вам знать остальное?
— Мне нужно понять некоторые вещи, — ответил граф. — Ты знаешь, что такое любовные ласки? Твой муж возбуждал тебя каким-либо образом?
Джулиана опустила глаза и отрицательно покачала головой.
— Вы были раздеты?
Джулиана кивнула.
— Значит, тебе известно ощущение мужского тела? Ты хорошо знаешь, как оно выглядит? — Граф спрашивал почти с лекарским пристрастием.
— Я знаю, что значит задыхаться под его тяжестью, — ответила Джулиана.
— Следовательно, ты не знаешь ничего, — подытожил Тарквин и поставил бокал на стол, затем ногой
