благодарную улыбку.
— Идите с Богом, миледи.
Джулиана в первый момент не заметила, что у Тарквина был посетитель, и влетела в комнату, тараторя на ходу:
— Не будет ли госпожа Деннисон сердиться на Лили и Розамунд? Откуда она узнала, что они здесь? Вы уверены, что она не причинит им вреда?
— Нет. Я сообщил ей об этом. Уверен, — в тон ей ответил Тарквин и встал с кресла. — А теперь успокойся, крошка, и поздоровайся с мистером Боннелом Торнтоном.
Джулиана перевела дыхание. К ее удивлению, Тарквин улыбался ей теплой, ласковой улыбкой, без тени холодности, которую она ожидала встретить. Собеседник графа тоже поднялся и поклонился Джулиане.
— Прошу прощения, сэр. — Она взяла себя в руки и сделала книксен перед господином в дорогом розовом камзоле.
— Счастлив с вами познакомиться, мадам, — ответил джентльмен. — Его светлость поведал мне обо всех ваших злоключениях.
Джулиана вопросительно посмотрела на Тарквина, не зная, как реагировать на слова незнакомца. Господин в розовом камзоле протянул ей листок бульварной газеты:
— Прочтите это и, может быть, по-иному взглянете на происшедшее в таверне мадам Коксэдж.
Никогда прежде она не держала в руках газету «Друри-Лэйн джорнэл». Смысл ее подзаголовка «Однажды в Лондоне…» стал ясен Джулиане с первых же строк. Газета специализировалась на муссировании грязных, площадных слухов, на перевирании непроверенной информации о скандалах, которые происходили в великосветской среде и в которых были замешаны видные политические деятели и финансовые воротилы. Все это было довольно отвратительно, и Джулиана недоуменно обратилась к Тарквину, не понимая, какой реакции тот ждет.
— Я проглядела всю газету, включая критические статьи о последних театральных постановках…. Все это, конечно, любопытно, но…
— В правом верхнем углу статья некоей Роксаны Фурии, — заметил мистер Торнтон.
Джулиана быстро нашла нужную заметку и от неожиданности открыла рот. Мисс Фурия подробно описывала так называемый скандал в таверне мадам Коксэдж, прямо обвиняла госпожу Митчел и саму хозяйку в провоцировании драки и введении в заблуждение судебных исполнителей с целью сфабриковать обвинение против трех дам, одна из которых — достопочтенная супруга виконта Эджкомба. Статья заканчивалась возмущенной критикой в адрес властей, которые позволяют себе стать неправедным оружием в руках подлых бандерш, стремящихся опорочить ни в чем не повинных женщин, собравшихся вместе, чтобы обсудить, как им улучшить условия своего труда и жизни.
— А кто эта мисс Фурия? — спросила Джулиана.
— Она перед вами, мадам, — галантно поклонившись, ответил мистер Торнтон.
«Возможно, именно поэтому он носит столь несвойственный мужчине розовый цвет», — подумала Джулиана и смутилась.
— Его светлость рассказал вам все об этом происшествии?
— Подобные истории случаются чаще, чем вы думаете, мадам. Любая попытка куртизанок добиться признания своих прав заканчивается полным их поражением. Однако… — Он взял из рук Джулианы газету и взмахнул ею в воздухе. — Действуя на общественное мнение таким вот образом, подвергая их хозяев безжалостному осуждению и осмеянию, мы многое можем сделать для беззащитных женщин. К сожалению, мне трудно отразить в прессе все неприятные инциденты, которые имеют место, — не обо всем удается узнать. Так, например, мимо меня прошел случай с мисс Люси Тибет. В связи с этим я хотел бы сделать вам одно предложение, леди Эджкомб.
Джулиана присела на подлокотник кресла и взглянула на Тарквина, который не сводил с нее глаз.
— Как видишь, не все члены нашего общества глухи и слепы к несправедливости и беззаконию, крошка, — сказал он. — Мистер Торнтон имеет большое влияние в Ковент-Гардене. И поверь, методы его деятельности более эффективны, чем подстрекание проституток к мятежу и молотьба пеньки в Брайдвеле.
— Что же… вы согласны помочь мне? — с сомнением спросила Джулиана у графа. В это невозможно было поверить, но другого объяснения поведению Тарквина просто не находилось.
— Давай считать, что ты открыла мне глаза на эту проблему, — невозмутимо ответил Тарквин.
Джулиана была настолько потрясена, что не сразу отдала себе отчет в том, что мистер Торнтон уже начал говорить. Тогда он кашлянул, чтобы привлечь ее внимание, и повторил:
— Насколько я понимаю, леди Эджкомб, у вас есть друзья в Ковент-Гардене. Среди них, безусловно, есть женщины, которые в курсе всех несправедливостей и жестокостеи, там происходящих. Так вот, если бы вы доверительно поговорили с ними, а потом сообщили полученную информацию мне, у нас появился бы материал для развертывания крупномасштабной кампании против злодеяний их хозяев.
— Вы предлагаете мне стать шпионкой?
— Осведомительницей, — поправил ее Тарквин.
— Кроме того, — продолжал мистер Торнтон, — я мог бы взять на себя хранение средств, которые нам удалось бы собрать для нужд самих женщин, и распределение их среди бедствующих. Их работодатели не смогут никак отомстить мне. Так что если я возглавлю это движение, опасаться возмездия не придется никому.
— Я предпочитаю заниматься делом, — сказала Джулиана, — а не охотиться за скандальными историями по Ковент-Гардену.
— Да, но для тебя это всегда выходит боком, — заметил Тарквин. — Вся беда в том, что ты плохо соизмеряешь свои возможности с реальностью. Тебе не справиться в одиночку.
— Именно об этом я и говорила вам вчера.
— Как видишь, я принял твои слова близко к сердцу.
— Да, — согласилась Джулиана, все еще не веря, что ее слова так подействовали на графа. Она обратилась к мистеру Торнтону: — Если вы в самом деле уверены, что ваше предложение принесет всем пользу, тогда я согласна.
— Прекрасно. В скором времени вы сами убедитесь, что мало-помалу можно сдвинуть дело с мертвой точки… К сожалению, мне пора… Ваша светлость… — Он поклонился графу, который поднялся, чтобы проводить гостя до двери. Джулиана сделала книксен, а Торнтон взял ее руку и поцеловал. — Всего хорошего, леди Эджкомб. Надеюсь, что наше сотрудничество будет плодотворным.
Тарквин закрыл за ним дверь и обернулся к Джулиане.
— Я подозреваю, что такая деятельность кажется тебе мелкой и недостойной. Но поверь, моя дорогая, она тебе по силам, и ты прекрасно с ней справишься.
Джулиана с сомнением отнеслась к словам графа.
— Прежде чем я окончательно соглашусь работать на мистера Торнтона, мне нужно посоветоваться со своими друзьями, — заметила она.
— Конечно, — согласился Тарквин, наливая себе шерри. — Только обещай мне, что на этот раз не забудешь взять с собой Теда, хорошо?
— Почему вы так резко изменили свое отношение к моим друзьям?
Тарквин отставил бокал и подошел к Джулиане. Он взял ее обеими руками за голову и прикоснулся губами к ее векам.
— Ты обладаешь удивительной магией, крошка. Я убежден, что если только ты задашься целью, то сможешь растопить и мраморное сердце, не то что ледяное. — Он поцеловал ее в нос и улыбнулся. — Не могу сказать, что мне нравится быть объектом твоих волшебных преобразований. — Тарквин внимательно всмотрелся ей в лицо и сказал: — А теперь иди к себе, тебе надо отдохнуть.
Джулиана вдруг почувствовала себя обессиленной. Она с трудом воспринимала слова Тарквина. Что он имеет в виду? Джулиана пыталась объяснить себе смысл его слов, подыскать какой-то разумный ответ, но что-то во взгляде Тарквина убеждало ее в ненужности всего этого. Он мягко развернул ее за плечи к двери и легонько подтолкнул.
— Иди, Джулиана, и ни о чем не думай.
