– Тем лучше.., впрочем, может, и хуже, потому что в ваших проницательных глазах я не нахожу ни наивности, ни спокойствия, свойственных юности.
– Я уже говорил вам, сударь, – с грустью заметил Жильбер, – что я был несчастлив, а в несчастье скоро стареешь. Так мы уговорились? Вы меня завтра отпускаете?
– Да, я вас отпускаю, друг мой.
– Благодарю вас, сударь.
– Знайте, что в то время, как вы будете любоваться церемонией, я займусь составлением гербария и буду наслаждаться великолепием природы.
– Сударь, – сказал Жильбер, – неужели вы не оставили бы все гербарии мира в тот день, когда собирались на свидание с мадмуазель Галлей, после того как бросили ей на грудь букет цветущей вишни?
– Вот это прекрасно! – воскликнул Руссо. – Теперь я вижу, что вы молоды! Отправляйтесь в Сен-Дени, дитя мое.
Радостный Жильбер вышел, притворив за собой дверь.
– Это не честолюбие, – пробормотал Руссо, – это любовь!
Глава 14.
ПОДРУГА КОЛДУНА
Пока Жильбер грыз на чердаке хлеб, макая его в холодную воду, и полной грудью вдыхал воздух окрестных садов, у ворот монастыря кармелиток в Сен-Дени спешилась изящная всадница, закутанная в длинный плащ. Она галопом промчалась на великолепном арабском скакуне по дороге, ведущей в Сен- Дени. Дорога была пока пустынна, но на следующий день она должна была заполниться толпой народа. Спешившись, женщина робко постучала пальцем по решетке в воротах. Она держала коня за уздечку, он пританцовывал и нетерпеливо рыл копытом землю.
Незнакомку окружили любопытные. Их привлекло странное выражение ее лица, а также настойчивость, с какой она стучала в дверь.
– Что вам угодно, сударыня? – спросил один из них.
– Вы же видите, сударь, – отвечала незнакомка с сильным итальянским акцентом, – я хочу войти.
– Вы не туда обратились. Эти ворота открываются только раз в день для раздачи милостыни, а этот час уже миновал.
– Что же я должна сделать, чтобы переговорить с настоятельницей? – спросила стучавшая в ворота дама.
– Нужно постучать в небольшую дверь в конце этой стены или позвонить у главного входа. Подошел еще один любопытный.
– А вы знаете, сударыня, – сообщил он, – что настоятельницей недавно стала ее высочество Луиза Французская?
– Знаю, спасибо.
– Чертовски хороший конь! – вскричал королевский драгун, разглядывая лошадь незнакомки. – Знаете, если этот конь нестарый, ему цена пятьсот луидоров – это так же верно, как то, что мой жеребец стоит сто пистолей. Его слова произвели на толпу сильное впечатление. В эту минуту каноник, который в отличие от драгуна заинтересовался не конем, а всадницей, протолкался к ней сквозь толпу и, зная секрет замка, стал отпирать дверь.
– Входите, сударыня, – сказал он, – и коня своего за собой ведите.
Дама желала как можно скорее избавиться от жадного внимания собравшихся вокруг нее людей, их взгляды были ей, казалось, невыносимы, поэтому она поспешила скрыться за дверью вместе с конем.
Незнакомка осталась одна на широком дворе. Она потянула коня за уздечку; он резко тряхнул попоной и столь мощно стукнул копытом оземь, что привратница, ненадолго отлучившаяся из своей кельи рядом с входом, бросилась на монастырский двор.
– Что вам угодно, сударыня? – закричала она. – Как вы сюда проникли?
– Каноник сжалился надо мной и отворил мне дверь, – отвечала она, – я бы хотела, если можно, переговорить с настоятельницей.
– Настоятельница сегодня не принимает.
– А я думала, что настоятельницы монастырей обязаны принимать своих мирских сестер, приходящих к ним за помощью, в любое время дня и ночи.
– Обыкновенно это так и бывает, однако ее высочество прибыла к нам третьего дня, она только что вступила в должность, а, кроме того, сегодня вечером она собирает капитул.
– Сестра! Сестра! Я приехала издалека, – продолжала умолять незнакомка, – я еду из Рима, я проехала шестьдесят миль верхом, я в отчаянии.
– Что вы от меня хотите? Я не могу нарушать приказания настоятельницы.
– Сестра! Я должна сообщить вашей настоятельнице нечто весьма важное.
– Приходите завтра.
– Это невозможно… Я всего на один день приехала в Париж, и этот день уже… Кстати, я не могу переночевать в трактире.
– Почему?
– У меня нет денег.
Привратница в изумлении оглядела увешанную драгоценностями даму, имевшую в своем распоряжении великолепного коня. А дама утверждала, что ей нечем заплатить за ночлег.
– Не обращайте внимания ни на мои слова, ни на платье, – взмолилась молодая женщина, – это не совсем то, что я хотела сказать; разумеется, мне в любом трактире поверили бы в долг. Нет, нет, я к вам пришла не за тем, чтобы проситься на ночлег, я ищу убежища!
– Сударыня! В Сен-Дени наш монастырь – не единственный, и во всех монастырях есть настоятельницы.
– Да, да, знаю, но мне не хотелось бы обращаться к рядовой настоятельнице, сестра.
– Вам не следует упорствовать. Ее высочество Луиза Французская не занимается больше мирскими делами.
– Это не имеет значения! Передайте ей, что я хочу с ней поговорить.
– Я же вам сказала, что у нее капитул.
– А после капитула?
– Он только что начался.
– Тогда я пойду в церковь и помолюсь в ожидании ее высочества.
– Я очень сожалею, сударыня…
– Что такое?
– Не надо ее ждать.
– Мне не следует ее ждать?
– Нет.
– Значит, я ошибалась! Значит, я не в Божьей обители! – вскричала незнакомка, и в ее взгляде и голосе почувствовалась такая сила, что монахиня не осмелилась более ей противоречить:
– Раз вы так настаиваете, я попытаюсь…
– Скажите ее высочеству, – заговорила незнакомка, – что я еду из Рима, что, не считая двух недолгих остановок в Майенсе и Страсбурге, я задерживалась в пути лишь для сна, а последние четверо суток я позволяла себе отдыхать ровно столько, чтобы удержаться в седле и, разумеется, конь тоже должен был перевести дух, перед тем как нести меня дальше.
– Я все передам, сестра.
Монахиня удалилась.
Спустя минуту появилась послушница. За ней следовала привратница.
– Ну что? – обратилась к ним незнакомка, торопясь услышать ответ.
– Ее высочество просила вам передать, сударыня, – отвечала послушница, – что вечером она не сможет вас принять, но, независимо от этого, монастырь окажет вам гостеприимство, раз вы так ищете убежища. Итак, можете войти, сестра. Вы совершили долгий путь и очень утомлены, как вы говорите, можете лечь в постель.
