стиснутым не только физически, из-за узкого коридора, но и морально. Я скосил глаза и увидел, что моя одежда приобрела серый цвет. Мишка, продвигавшийся передо мной, и Салик, идущий впереди всех, тоже были похожи на подземных дьяволов, а не на людей. На вид эта церковь маленькая, невзрачная, подумал я, а под собой имеет такие обширные подземелья! Очень странно...»
У Олега в доме был роман Льва Толстого «Воскресение», издания начала века. Церковная цензура изъяла главу о богослужении. Хозяин книги тех лет переписал ее на обычной «тетрадной» бумаге и вклеил. Один листок остался свободным. Олег его вырвал и написал на нем текст примерно такого содержания: «Идя по проходу и спускаясь все ниже, увидишь, как вода сочится, а справа будет железная дверь. Ее не открывать, ибо вода хлынет!» Олег намекал на Москву-реку. И подпись — гимназист такой-то.
Изложив на старинной бумаге «старинный» текст, Олег упаковал записку в железную старинную коробку кондитерской фабрики «Сиу». Коробку он подложит Левке в подземелье. Будет у Левки физиономия, когда Левка обнаружит записку!
Но потрясающий план с треском лопнул. Причина? Олег спохватился — текст создан без ятей и других старинных премудростей, чего не мог сотворить даже самый завалящий гимназист, потому что «премудрости» эти элементарны. Левка человек научно дотошный — сразу разоблачит фальшивку. И когда теперь у нас в квартире доктор наук Олег Владимирович Сальковский вспомнил и рассказал эту трагикомическую историю, мы долго смеялись. Мы с Олегом читали Левины дневники, вновь совершали далекое, азартное путешествие. Во многом и безрассудное, если учитывать конечную цель — Кремль... И полное отсутствие последовательности, разумности в действиях — искатели приключений!.. Подземные коридоры. Залы. Высокие и узкие оконца и страшные камеры с крючьями и кольцами на потолке. Скрипы. Шорохи. Плесень. Угольная темнота или луч света. Черепа ад кости — грудами. Малютины тайные доклады Грозному — сколько человек погублено «ручным усечением», сколько еще «надежно пытают». Кого заживо поджарили на большой сковородке: было и такое. Я даже запомнил фамилию подобным способом казненного боярина — Щенятев. Короче говоря, настоящая жуть! Что ни говори. Эту выписку из книги академика Веселовского я сделал уже теперь. Мы имеем в дошедших до нас списках синодика не хронологический и не полный список казненных, а весьма не полный перечень лиц, погибших за весь период массовых казней... Перечень этот был составлен не в порядке событий, а задним числом, наскоро, по разным источникам.
«... Не прошли мы и нескольких шагов от двери, как коридор под прямым углом повернул вправо и сделался уже прежнего. Продвигаться боком и то стало труднее: стены коридора касались даже моих ушей. Мы оказались в гигантских тисках.
— И на кой они делали такие проходы? — удивился Мишка.— Кому нужны такие узкие?
— Тут опять поворот? — вскричал Сало.
— Да тише ты,— прошептал Мишка.— Ну что ты все время забываешь об осторожности! Мы тут уже были, и ты знаешь, что поворота два.
Первый мы уже прошли, а вот этот — второй. И нечего орать.
Неожиданно где-то в глубине мы услышали шепот. Мы замерли. Простояв несколько секунд, продолжали путь более осторожно. В правой стене я опять увидел оконца.
— Вот, смотри,— сказал Мишка, повернув ко мне голову.
— Что? — спросил я сдавленным голосом.
Он сунул горящую свечу в окно. Я заглянул туда и увидел квадратную камеру, стены которой состояли из посеревших кирпичей.
— Видишь, какая камера? — спросил меня Мишка.
— Вижу,— ответил я, пристальным взглядом, оглядывая мрачную камеру...»
Мы тогда вздрагивали и замирали от этих доносившихся до нас из неведомых глубин истории шепотов. И сейчас я, переписывая Левины страницы, отдаюсь былым переживаниям.
«... И вот мы дошли до окончания прохода. Стена, преграждавшая нам путь, под самым потолком имела квадратное отверстие в метр шириной: это было начало наклонного хода, ведущего куда-то налево. Около отверстия, так же под потолком, темнела длинная, низкая ниша. Для того чтобы попасть в наклонный ход, нужно было сначала взобраться в нишу, а уж из нее переползать в наклонный ход.
— Ну, чего же ты стоишь? — сказал Мишка Олегу.— Лезь туда в нишу, только не сорвись. Потом я полезу к тебе и осмотрю этот ход.
Я немножко отошел назад, чтобы дать Мишке возможность посторониться от взбиравшегося в нишу Олега: тот мог попасть Мишке ногами в лицо...»
Все дальнейшее, что было в тот день, вынуждены рассказать мы с Олегом: продолжения Левиных записей нет. Нет следующей тетради. Она в числе пропавших. Не сомневаемся, что в эту тетрадь под номером VI было все точно, даже скрупулезно, занесено: количество таинственных оконцев, таинственных камер с черепами и костями, люков, ступеней, коридоров, входов и переходов. И как в одном месте сочилась вода и утекала куда-то между камнями, образовав там за долгое время глубокий желоб. Так что же с нами было дальше? Чем завершилось путешествие?
