Китайская земля поразила даже много повидавшего уже к тому времени Ибн Баттуту. «Китай — одна из безопаснейших стран для путников,— писал он.— С большими деньгами человек может отправиться один в девятимесячное путешествие, ничего не опасаясь». Но если иностранец пускался в бегство по каким-либо причинам, его изображение рассылалось по всей стране для розыска. И когда Ибн Баттута увидел на стене свой собственный портрет, причем достаточно схожий с оригиналом, он был немало удивлен этому.
Но, несмотря на все восторги, Китай задел чувства правоверного мусульманина: «Китайцы — это гяуры, поклоняющиеся идолам и сжигающие своих мертвецов как индусы. Они едят свинину и собак, продавая их на базарах». Это и в наши дни можно увидеть в Гуаньчжоу (Кантоне), на рынках которого торгуют собаками, кошками, свиньями, черепахами...
Здесь, как нигде, путешественник почувствовал, как далек он от дома.
В Китае странствия Ибн Баттуты завершились. Он вышел к океану, который за несколько столетий до Магеллана назвал «Тихим». Океан представлялся ему бесконечным, а далекая страна, куда он попал,— краем земли.
Наступило время возвращаться домой.
Три года добирался он до своей страны, которая, по его словам, «лучшая из всех, потому что в ней есть в изобилии фрукты, протекает много рек, а сытной пищи имеется в достатке». Слова эти явно продиктованы тоской по родине, не угасшей за долгие годы странствий... Уже в Марокко он узнал о смерти матери, случившейся всего лишь за несколько месяцев до его прибытия; столь уважаемый им отец умер еще 15 лет назад.
Недолго пробыл Ибн Баттута в родных местах. Неугомонная натура жаждала новых впечатлений — и вот он уже на юге Испании, с отрядом марокканских добровольцев, защищающих Гибралтар от крестоносцев; потом были Малага и Гранада. А через три года после восточных странствий — изнурительный поход на верблюдах по Сахаре. 1500 миль через пески, в «Землю негров», как говорил Ибн Баттута, где у Марокко были свои торговые интересы.
Этот трудный путь повторил и неутомимый Томас Эберкромби, которому по-своему помогали записки Ибн Баттуты, предупреждая о том, чего можно ожидать в пути. А было все — песчаные бури, жажда, восстание туарегских племен, сводящие с ума миражи...
В последнем своем путешествии Ибн Баттута пересек западноафриканскую империю Мали, общаясь с мусульманами и воздавая хвалу Аллаху. И наконец, на два года осел в Фесе, работая над трудом о своих путешествиях.
Помощником у него был андалузский поэт по имени Ибн Джузая. Из арабских источников нам известно, что последние годы прославленный путешественник служил судьей неподалеку от Феса и умер в 1369 году в возрасте 64 лет. Где находится его могила — остается загадкой. Одно из предполагаемых мест его захоронения — Танжер, где установлено небольшое надгробие. Но достоверных сведений об этом нет. Вероятно, Ибн Баттута согласился бы с турецким суфием, которым он восхищался: «Когда мы мертвы, ищите наши могилы не на земле, а в сердцах людей».
Праздники всегда с нами
Отчего появились праздники? Не оттого ли, что ход жизни нашей нуждается в перебивке, перемене, чтобы не приелась и не навязла в зубах обыденность. Или чтобы не забывали люди важные в истории даты... Да сколько их может быть, этих причин...
Начала одних праздников четко зафиксированы: День основания, День рождения монарха и наоборот — День избавления от монархии, а то и День восстановления монархии (что имело уже место в последнее время). К этим дням, торжественным датам раздают ордена, почетные звания, и страны узнают своих лауреатов в области науки, техники и изящных искусств.
Корни других праздников в религии — Пасха, Рождество, Курбан-байрам. Их ритуал и порядок проведения четко регламентированы: когда вставать, куда идти, что есть. От этого они не менее радостны.
Еще есть праздники, о которых никто вам толком не скажет, откуда они взялись (хотя существует масса ученых и весьма обоснованных теорий). Начались они в далекой древности, в других культурах, а то и у совсем других народов — исчезнувших с карты мира, но вошедших в состав новых, появившихся на их месте. Ушло название, ушла этническая память, но остались — иной раз до мельчайших подробностей — праздники и обряды. Даже если никто не может толком объяснить: почему в этот день мужчинам следует переодеться в женское платье, а женщинам наклеить бороды и усы. И почему хозяин в этот день бежит выполнять приказы своего мелкого служителя. Такова стихия карнавала, когда все поставлено с ног на голову, когда разрешено — но только на эти дни! — запретное.
Мы хотим рассказать — в этом номере и нескольких следующих — о разных праздниках.
На 14 июля — День взятия Бастилии (праздник государственный) — во Франции устраивают карнавал
