Даже по этому отрывку легко представить, какой была в жизни Александра Гончарова, сколь изначально много было заложено в ее характере доброты и сострадания, воли и страсти. Ведь не зря так доверительно-дружески относился к ней сам поэт.
Когда-то Александрина увезла с собой альбом с видами Полотняного — дорогих ее сердцу мест. Ныне в экспозиции музея Бродзян всего лишь одна фотография калужского имения Гончаровых с запечатленными на ней въездными Спасскими воротами.
При жизни Александры Николаевны в замке была собрана богатейшая библиотека. И ныне в мемориальных залах дома теснится на полках книжных шкафов множество книг в старинных дорогих переплетах. В их числе — и книги из знаменитой русской библиотеки Смирдина.
Не менее страстно, чем чтение, Александрина любила музыку. Еще в 1835 году она признавалась в письме брату Дмитрию: «Ты, наверное, знаешь, что я беру уроки пиано... Это единственная вещь, которая меня занимает и развлекает. Только занимаясь моими заданиями, я забываю немножко мои горести».
В залах бродзянекого дома будто и по сей день ждут хозяйку раскрытые клавикорды, старинные немецкие фортепиано, помнившие теплоту ее рук. Как и прежде, на них — любимые ноты: Чайковский, Бетховен, Штраус, чьи мелодии часто звучали в стенах старого замка.
Наталья, герцогиня Ольденбургская
Маленькая Таша, единственная дочь баронессы Александры, родилась 8 апреля 1854 года. В отрочестве и в юности получила прекрасное образование: владела пятью иностранными языками, читала в подлинниках работы немецких философов. Блистала недюжинными талантами: замечательно рисовала, музицировала, писала стихи. Но, к величайшему сожалению, язык русских предков был ей неведом.
Вся жизнь этой необыкновенной женщины, хотя и приходилось ей подолгу жить в австрийской столице и имении мужа Эрлаа, связана с любимыми ею Бродзянами.
В словацком селе о Наталье Густавовне по сей день сохранилась добрая память. Еще живы люди, которым она когда-то помогала. С одним из них, шестидесятивосьмилетним Иозефом Кубини, мне довелось познакомиться.
Самое первое воспоминание — рождественский подарок, врученный ему, деревенскому мальчишке, старой, но еще статной и красивой женщиной. Помнит он, как каждое утро спускалась Наталья Густавовна верхом на лошади из своего замка на холме, будто добрая фея, и записывала все просьбы поджидавших ее жителей. Она открыла в Бродзянах родильный дом и дом престарелых, организовала сельскохозяйственный кооператив и воскресную школу.
Наталья Густавовна любила всякую живность — коней, птиц, в особенности собак. Эта четвероногая братия в огромном количестве обитала в ее доме. Знала она в окрестностях Бродзян все норы диких зверьков, которых не забывала подкармливать.
Современники упоминают об эксцентричности герцогини Ольденбургской, но отдают должное ее уму и доброте.
Наталья Густавовна получила титул герцогини, став в 1876 году женой герцога Элимара фон Ольденбургского, ведущего свой род от династии шведских королей. Правда, власти великого герцогства Ольденбургского сочли этот брак морганатическим и не признали за Натальей Фризенгоф прав на герцогский титул. Герцог Элимар из-за своей неравнородной женитьбы был лишен доходов Ольденбургского дома, хотя и оставался при этом весьма состоятельным человеком. Став вдовой, Наталья Густавовна вынуждена была принять для своих детей — сына Александра и дочери Фредерики титулы графа и графини фон Вельсберг, по названию одного из замков Ольденбургского дома. Свой титул герцогини Ольденбургской она все же сумела сохранить.
После смерти мужа, а потом и дочери, Наталья Густавовна переселилась в выстроенный на вершине холма замок, поблизости от часовенки, где покоился прах дорогих ей людей, и вела там почти отшельническую жизнь.
От некогда романтического замка, прозванного Вавилоном, ныне остались лишь живописные руины. Битая, чудом сохранившаяся лестница ведет на площадку второго этажа. Кое-где уцелели стрельчатые проемы окон и островки мозаичного пола. Где-то здесь и была спальня Натальи Густавовны со встроенным по ее просьбе стеклянным потолком. Засыпая, она любила глядеть на яркие бродзянские звезды...
Об этой удивительной комнате впервые я услышала в Москве от восьмидесятисемилетнего Игоря Леонидовича Новосильцева, приезжавшего не так давно в Москву из Флориды. В начале тридцатых годов, когда семья Новосильцовых бедствовала в эмиграции, его матери Наталье Дмитриевне, урожденной Гончаровой, в Прагу из Бродзян пришло письмо, в коем немолодая уже герцогиня приглашала внучатую племянницу с сыном к себе в гости. Описывая свои любимые занятия, она вскользь упомянула и о своей необычной спальне. Возможно, именно это описание и заставило тогда Новосильцевых отказаться от приглашения — не пристало гордым российским дворянам являться бедными родственниками ко двору титулованных особ.
В январе 1937 года, в канун столетней годовщины со дня смерти поэта, старая герцогиня умерла. И вместе с ней ушла в небытие тайна последних преддуэльных дней поэта. Ее, бесспорно, знала Александра Гончарова, свидетельница тех томительных и скорбных дней, знала ее и единственная дочь Александры Наталья.
Реликвии Бродзянского замка
