— Пистолет! Вот мерзавец! — с деланным ужасом и возмущением воскликнула она.
«Неужели упустили? Найдешь его тут!» — глядя на бесконечные однообразно-скучные проходные дворы, белевшие в сумерках домики и заборчики, думал я, еще не успокоившись от азарта погони.
Кэти и ее коллеги выглядели спокойно:
— Он не слез с велосипеда, и это было даже лучше, чем ставить его к стене. Не представляла, что он сможет так сорваться...
В нашей машине раздался звук зуммера и замигала лампочка вызова. Кэти Кинг взяла трубку.
— В машину! — скомандовала она, и мы снова рванулись с места.
В паре кварталов, на боковой улочке мы увидели впереди еще две стоящие полицейские машины со включенными мигалками. Их красный и голубой свет то и дело выхватывал из темноты отдельные лица собиравшейся вокруг толпы. Один из полицейских держал за руку нашего беглеца.
Подошла Кэти, еще раз обшарила парня, на этот раз положив его лицом на одну из полицейских машин, и защелкнула за его спиной наручники. Продолжая и после этого держать его за руку, она отдавала своим коллегам распоряжения. Из толпы появился какой-то мужчина, представившийся отцом задержанного. Полицейские записали его имя и адрес, а парня посадили в машину с жесткой скамейкой и решеткой и увезли в участок. Толпа, взиравшая на все это не особенно дружелюбно, стала понемногу расходиться...
Мы тоже сели в машину.
— А чего вы второго, что у бара был, не задержали? — спросил я.
— А куда он денется, — спокойно ответила Кэти и сказала напарнику:
— Поехали, возьмем у него показания.
Второй парень, к моему удивлению, все еще был на прежнем месте, у входа в «Чачанилью». И только посмотрев на часы, я понял, что с тех пор, как мы в первый раз подъехали к бару, прошло чуть более двадцати минут.
Мигель записал его имя и адрес.
— Он нам нужен как свидетель, — объяснила Кэти.
— Если вам нужны свидетели, можете рассчитывать и на меня, — полушутя-полусерьезно предложил я.
— А кстати: запишите-ка мне свои данные, — серьезно ответила детектив Кинг.
Мы двинулись обратно в участок по уже совсем ночному Лос-Анджелесу. Теперь те же пустынные улицы мне не казались столь безобидными, как пару часов назад. Взяв фонарик, Кэти проверяла по бортовому компьютеру какие-то данные и записывала что-то в блокнот.
— Слушай, как же фамилия того полицейского из второй машины, а? Мне нужно для рапорта, — обратилась она к Мигелю. Тот покачал головой. Кэти стала что-то набирать на клавиатуре, и через полминуты компьютер выдал нужную фамилию. — Точно, он.
У полицейского участка, в недрах которого уже допрашивали нашего задержанного, стояло несколько коллег Кэти.
— Ему шестнадцать лет. И уже два ареста. Мы по дороге поговорили с ним немного. Сначала сказал, что купил пистолет за 50 долларов. Зачем? Будто кто-то хотел отнять у него велосипед, и нужно было защищаться. Мы проверили — оказалось, пистолет матери, спер у нее... Еще что-нибудь всплывет, — делились с нами своей информацией «копы».
Кэти вытащила из кармана тот самый револьвер, из-за которого и разгорелся весь сыр-бор:
— Я такого и не видела раньше.
Один из мужчин повертел в руках маленькую, элегантную и с виду безобидную игрушку, и открыл ее. Револьвер был заряжен.
— А почему вы решили проверить именно этих парней? — задал я Кэти вопрос, который давно уже вертелся у меня в голове.
— Ведь с виду они были совершенно безобидные.
