Он начал расшнуровывать ее полусапожки. У Верити не хватало силы воли даже попытаться вырваться. Он без труда поймал бы ее, если бы она побежала.
Руки, касавшиеся ее голых ног, были прохладными. Она уже выстирала свои чулки, и они в данный момент украшали незаметный куст боярышника за домом. Верити напряглась. Возможно, она не так уж готова смириться с судьбой, как ей это казалось.
– Расслабься, – тихо сказал он, – а то я забуду свои добрые намерения.
– Как будто они у вас есть, – проворчала она. – Как будто они у вас когда-нибудь были… О-ох!
Все, что она собиралась сказать, утонуло в долгом вздохе наслаждения, когда эти умелые руки начали разминать мышцы на ее икрах.
– Достаточно, – наконец заставила она себя сказать.
А сама думала, что если он перестанет касаться ее, то она разрыдается.
– Еще минуту, – ответил он, и она не смогла больше протестовать. – Перевернись, – сказал он после нескольких минут блаженства.
Без единого звука протеста она перевернулась на живот и не пошевелилась, когда он поднял ее юбки. Долгое время в доме, освещенном лишь горящим очагом, царила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров. Руки герцога массировали ее бедра.
Верити уплывала в мир дремотного блаженства, а тут почувствовала, как Кайлмор начал расстегивать лиф ее платья. Его пальцы коснулись ее груди, и она инстинктивно насторожилась.
– Что вы делаете? – дрогнувшим голосом спросила она.
Он спустил платье с ее плеч.
– Уверен, твоя спина болит не меньше, чем все остальное, – спокойно сказал он.
– Вы должны…
Он начал разминать ее напряженные плечи. Это дало ей возможность вспомнить, что она собиралась сказать.
– Вы должны остановиться на этом. Я чувствую себя намного лучше.
Эти дьявольски умелые руки не остановились. Она попыталась убедить себя, что это ее не радует.
– Завтра, Верити, тебе предстоит еще целый день в седле.
О!
Конечно, эта бедная развалина была только местом короткой остановки. Верити закрыла глаза и позволила герцогу продолжать.
Какой смысл сопротивляться? Он все равно всегда побеждает.
Она снова погрузилась в усыпляющий туман, как вдруг почувствовала, что он приводит в порядок ее одежду. Порыв воздуха, и на нее опустился плед.
– Спи, Верити, – с нежностью в голосе сказал он.
Верити уютно устроилась в тепле, наслаждаясь восхитительной расслабленностью своих мышц. Она почти засыпала, и его забота уже не могла удивлять ее.
– Спасибо, – прошептала она, но он уже ушел.
Только утром Верити поняла, что это была первая ночь за все их бесконечное путешествие, когда герцог не связал ее.
На следующий день к вечеру они остановились на крутом обрыве. Герцог обернулся к Верити.
– Вот куда мы направляемся. – Его тон был холоднее, чем обычно.
Вероятно, путешествие наконец отразилось и на его терпении. В этот день она не замечала в нем и намека на доброго самаритянина с его бескорыстной добротой и ласковыми руками.
После проведенного в седле дня Верити чувствовала себя такой же усталой и была в таком же дурном расположении духа, как и накануне. И то, где они остановятся на ночь, не могло пробудить в ней интереса. Она поклялась себе, что после всего этого никогда не будет относиться с пренебрежением к обычным прозаическим удобствам. К теплой воде. К чистой одежде. К горячей еде за столом. Она будет наслаждаться этой скромной роскошью и благодарить Создателя даровавшего ее.
Конечно, если у нее останется шанс снова насладиться этими радостями.
Ее пони без понуждения подошел к пони Кайлмора и остановился. Верити взглянула вниз, на долину, такую же как и многие другие в Шотландии. Леса. Чистый ручей, бегущий к большому сверкающему озеру. Никаких признаков людей.
Затем она поняла, что эта долина не совсем такая же как другие. В центре стоял большой внушительный дом вокруг которого располагались строения поменьше. Дом был в хорошем состоянии. И в нем даже жили люди, если идущий из трубы дым мог служить этому доказательством.
Верити ожидала, что Кайлмор что-нибудь пояснит, но он лишь направил пони вниз по тропе, спускавшейся по склону.
Их маленький и довольно странный караван – дворянин, куртизанка, два гиганта, несколько пони с грузом и чистокровный конь, стоивший не дешевле небольшого имения – спускался вниз в долину. Обещание герцога не трогать Верите заканчивалось в этом доме, очевидно, это и был тот охотничий домик, о котором он упоминал в Уитби тысячу лет назад.
Изнурительное путешествие окончилось. Теперь начиналось ее настоящее наказание.
