рявкнул Джастин. – Обними меня за шею и поцелуй! Я хочу почувствовать, как твои губы молят меня о пощаде.
Меган наблюдала за ним сквозь полуопущенные ресницы. Она прекрасно понимала: Джастин способен на все. Ее руки были по-прежнему прижаты к его груди, и девушка чуть шевельнулась, чтобы высвободиться. Потом медленно потянулась к его шее… Ее грудь была прижата к его груди, и она чувствовала биение его сердца.
– А теперь целуй меня, – проворчал граф.
Увидев, как раздуваются ноздри Джастина, Меган повиновалась, робко коснувшись губами его губ. Но граф не вытерпел – впился страстным поцелуем в ее уста… Когда он наконец оторвался от ее губ, Меган едва дышала, сейчас она уже жаждала его прикосновений. Это Джастин научил ее искусству любви, и Меган тянулась к нему, ее тело требовало его ласк.
Граф, ликуя, смотрел на нее; он прекрасно видел то, чего она даже не пыталась скрывать.
– Итак, ты по-прежнему любишь Дональда? – ухмыльнулся он. – А ему известно, как ты хочешь меня? Ему известно, как выглядит его будущая развратная жена после поцелуев любовника?
Эти насмешливые слова ранили Меган в самое сердце. Почувствовав, как ее тело откликается на его ласки, Джастин выпрямился и посмотрел на нее с нескрываемым презрением.
– Сядь прямо, – приказал он. – И оправь свое платье. Кажется, я принял решение. Не важно, что ты говоришь. Судя по всему, ты будешь довольна, если станешь моей любовницей. Для тебя это не составит труда. А если окажешься послушной девочкой и постараешься угождать мне, то я буду неплохо обращаться с тобой. Многие «леди», – насмешливо фыркнул граф, – находились в таком же положении, а потом стали состоятельными дамами.
Джастин хотел обидеть, унизить Меган, и это ему вполне удалось. Меган была потрясена до глубины души; она молча смотрела на графа. Тот же, ухмыляясь, взял ее за плечи и встряхнул. И вдруг резким движением пересадил на противоположное от себя сиденье.
– Приведи себя в порядок, детка, – проговорил он. – Похоже, мы приближаемся к Эбингдону. И прояви терпение. У тебя будет все, что ты захочешь, и даже больше. Очень скоро, поверь мне.
Меган была не в состоянии отвечать на его жестокие слова. Казалось, она лишилась дара речи. Ведь граф заставил ее подчиниться, заставил почувствовать возбуждение. Какой стыд! Какой ужас!
Как Джастин и говорил, вскоре карета остановилась. Кто-то отпер дверцу, и Меган, покраснев до корней волос, поплотнее закуталась в плащ. Она надеялась, что Джастин оставил «отметки» только в ее душе, а не на теле. Бросив взгляд на графа, Меган поняла, что тот не видит в своем поведении ничего необычного.
– Милорд!.. – Дверь экипажа распахнулась, и кучер – один из графских слуг – высоко поднял фонарь, чтобы посветить им.
Джастин выпрыгнул из кареты и повернулся, чтобы помочь Меган.
– Я бы посоветовал тебе не делать глупостей, – прошептал он ей на ухо. – Я знаю хозяина заведения уже много лет, так что, можешь не сомневаться, тебе тут никто не поможет. А если ты попытаешься добиться его расположения или обратишься за помощью к кому-нибудь из прислуги, то, поверь, будешь так унижена перед всеми, как тебе и не снилось. – Не дожидаясь ее ответа, граф повернулся к кучеру. – Оботри и накорми лошадей, Прайор. Экипаж должен быть готов к рассвету. Завтра нам предстоит долгий путь.
– Слушаюсь, милорд, – кивнул кучер.
Отвернувшись от возницы, граф подтолкнул Меган к входу в гостиницу. Тепло и свет так и манили девушку после темноты и холода кареты.
– Добро пожаловать, милорд! – услышали они чей-то крик.
Обернувшись, Меган увидела высокого детину в грязном белом фартуке. Здоровяк, сияя улыбкой, спешил им навстречу. Этот человек, конечно же, был не слабее Джастина; если только он согласится помочь ей, то наверняка сумеет противостоять графу. Так что, возможно, еще не все потеряно, думала Меган. Но, взглянув на своего опекуна, тотчас же поняла: ее надежды призрачны, эти люди явно находились в сговоре. И великан, судя по всему, беспрекословно подчиняется Джастину. Так что, если она попытается привлечь хозяина гостиницы на свою сторону и обратится к нему за помощью, об этом сразу же узнает граф. Простой человек, даже очень сильный, не решится перечить знатному вельможе.
– Благодарю вас, Роджерс, – кивнул Джастин, останавливая Меган движением руки. – Надеюсь, комнаты готовы?
– Разумеется, милорд, – закивал великан, потирая руки и улыбаясь.
Казалось, хозяин гостиницы совершенно не замечал присутствия Меган. Девушка ужаснулась, подумав, что Роджерс наверняка считает ее любовницей графа. Потаскушкой. «Но ведь так оно и есть», – сказала она себе. И тотчас же подумала о том, что Джастин, возможно, будет открыто унижать ее.
– Прошу вас, милорд, следуйте за мной, – проговорил Роджерс.
Говорливость и угодливость хозяина уже стали действовать Меган на нервы, но она молча пошла следом за ним. Джастин ни на шаг от нее не отставал; при этом он по-хозяйски положил руку ей на ягодицы. Она пыталась отстраниться, но тщетно.
– Моя лучшая комната, милорд. – Роджерс с поклоном распахнул дверь.
Джастин заглянул в комнату.
– А покои для леди? – спросил он.
– Как вы и велели, милорд, – смутившись, пробормотал хозяин.
Указав на следующую дверь, Роджерс вручил графу ключ.
– Благодарю вас. – Джастин взглянул на Меган. – Иди туда, детка, – сухо проговорил он. – И предупреждаю: я не позволю сбежать тебе в третий раз. Если наделаешь глупостей, пеняй на себя.
Меган вздрогнула. Джастин подтолкнул ее к двери. Она переступила порог отведенной ей комнаты, и граф, пожелав ей спокойной ночи, захлопнул перед ней дверь. В следующее мгновение в замочной скважине с лязгом повернулся ключ. Меган оказалась взаперти.
Глава 17
Какое-то время Меган стояла у запертой двери. Осознав наконец, что граф не собирается заходить в ее комнату – по крайней мере сразу, – она стряхнула с себя оцепенение и осмотрелась. Комната была совсем небольшой – не то что в Уэстон-Хаусе, но Меган догадалась: Джастин намеренно остановился в маленькой гостинице, а не в каком-нибудь роскошном месте, где они могли бы наткнуться на друзей или знакомых. Кроме деревянной кровати с высокой спинкой, в комнате имелись лишь умывальник да туалетный столик. Меган скинула плащ, хотя по-прежнему вся дрожала от холода. Огня в камине не было, но дрова и мелкие щепочки лежали наготове. Зябко потирая руки, чтобы немного согреться, Меган подошла к умывальнику. Сначала она умоется и воспользуется ночным горшком – его предусмотрительно для нее приготовили, – а уж потом затопит, если к ней не пришлют слугу, чтобы он развел в камине огонь.
Ополоснув руки и лицо прохладной водой, девушка с тоской подумала о ванне. Но похоже, ванны в гостинице не было. Да она и не решилась бы спрашивать о ней. В конце концов Меган решила, что просто оботрется влажной губкой.
Девушка уже несколько минут назад заметила дверь, находившуюся прямо напротив кровати. Дверь, разумеется, соединяла ее комнату с покоями Джастина. Пока что она была заперта, но, без сомнения, ее скоро откроют. Наверное, не следует раздеваться и ложиться в постель… Таким образом ей, возможно, удастся нарушить планы Джастина, который, конечно же, намерен провести с ней ночь. Впрочем, Меган понимала, что ей едва ли удастся избежать встречи с графом.
Однако хорошо уже и то, размышляла девушка, что граф не унизил ее еще более. Она бы умерла от стыда, если бы он прилюдно назвал ее своей любовницей. Так что Меган была даже благодарна своему опекуну, который нарочито громко объявил об их отношениях как об отношениях опекуна и воспитанницы. Граф был с ней очень строг, по-отечески строг, и хозяин гостиницы, несомненно, обратил на это внимание. Меган невольно улыбнулась – если бы только их отношения действительно были такими простыми…
Покончив с туалетом, Меган подошла к камину, опустившись на колени, взяла лежавшие рядом спички. Правда, ей не сразу удалось развести огонь. Но в конце концов дрова занялись. Потом девушка сняла с кровати покрывало и завернулась в него. Присев на край кровати, она принялась ждать Джастина.
Ради их ребенка она должна уговорить отпустить ее. Лишь замужество поможет ей избежать ужасного скандала.
Меган казалось, что она просидела в раздумьях уже несколько часов, когда дверь, ведущая в комнату графа, неожиданно отворилась. Девушка подняла голову и увидела Джастина, стоящего в дверном проеме. Он еще не переоделся, правда, снял фрак. Его черные волосы были взъерошены; на лице застыла гримаса. Заметив, что Меган вопросительно смотрит на него, граф прислонился к косяку. Сложив на груди руки, сардонически улыбнулся:
– Ждешь меня? Как трогательно!
Меган вспыхнула.
– Я надеялась, обдумав все как следует, ты поймешь, что ведешь себя по-идиотски, – проговорила она, вздернув подбородок. – Ты не заставишь меня стать твоей любовницей!
– Ты так думаешь?
Меган пристально смотрела на графа.
– Ты же джентльмен, Джастин! – выпалила она. – Если заставишь меня подчиниться тебе, это будет… изнасилование. А ты не насильник.
– Сомневаюсь, что мне придется насиловать тебя, – заявил граф, криво усмехнувшись. – Поправь меня, если я что-то говорю не так, но мне всегда казалось, что о насилии говорят, когда леди против ее воли заставляют вступать в связь с мужчиной.
Было совершенно очевидно, что имел в виду граф. Меган густо покраснела.
– Черт возьми, я и не желаю вступать с тобой в связь! – вскричала она.
– Я уже просил тебя не ругаться. Маленьких девчонок с грязными ртами я заставляю
