походила на мать.
Правда, глаза у девочки были нежно-голубыми, как небо.
Джулиан никогда особо не восторгался детьми, но все-таки был тронут.
– Я не обижал твою маму, – пояснил он мягко, опускаясь на корточки и заглядывая девочке в глаза. – Что-то ее расстроило, и она заплакала.
– О! – воскликнула малышка, размышляя. Гнев медленно уступал место раздумью, и это было заметно по ее лицу. Подумав, она сказала: – Должно быть, это потому, что мама не любит находиться в этой комнате. Знаете, здесь умер мой папа.
– Челси!
Анна бросилась к дочери и опустилась возле нее на колени. Она обняла малышку, будто пытаясь защитить ее.
Анна с укоризной посмотрела на Джулиана поверх головки Челси, но тот не обратил на это внимания, а сосредоточился на маленьком серьезном личике.
– Я этого не знал, – сказал он. – Очень сожалею о твоем папе.
– Спасибо. Мы с мамой тоже очень сожалеем.
Она смотрела на Джулиана ясными глазами, будто изучала и запоминала каждую его черту. Удовлетворенная, она спросила:
– Вы мой дядя?
На мгновение Джулиан смутился, а потом сказал:
– Думаю, да.
– Дядя кто?
– Джулиан, – ответил он со смехом. – А ты Челси? Она кивнула. Джулиан протянул ей руку.
– Ну, здравствуй, Челси, – сказал он, когда девочка протянула ему свою ладошку.
– Вы знаете моего дядю Грэма? Он подлый, – проговорила Челси с заговорщическим видом.
– Челси!
Анна попыталась взять дочь на руки, но та воспротивилась и принялась извиваться.
Хмуро поглядывая на Джулиана, Анна явно волновалась за дочь. Джулиан поднял глаза и заметил неприкрытую враждебность в зеленых глазах, потом снова переключил внимание на ребенка.
– Я его знаю, и ты права, потому что он и в самом деле подлый.
– Мама его боялась. Когда мы были в Гордон-Холле, иногда ночью она приходила и пряталась в моей комнате. Я тоже его боялась. Но, думаю, вас я бояться не буду.
– Спасибо, – ответил он серьезно, решив, что обдумает свое открытие позже, на досуге.
В его мозгу постепенно вырисовывался образ Анны, совершенно непохожий на тот, который у него сложился во время пребывания в Ньюгейте и позже, на корабле.
Челси ему улыбнулась, и Джулиан отвлекся. Даже сейчас было понятно, что эта милая девочка когда-нибудь станет сногсшибательной красавицей и будет разбивать сердца, как ее мать. Эта мысль ему явно не понравилась. Он нахмурился, поднялся на ноги, а Челси все смотрела на него снизу вверх, чего-то недопонимая, и улыбка ее тускнела, уступая место какому-то неопределенному выражению.
– Пойдем, Челси, поищем Кирти. Ты согласна? – спросила наконец Анна, когда девочка позволила взять себя на руки. – Она, наверное, гадает, куда ты подевалась. Ты снова от нее убежала?
Челси опустила головку, не зная, что ответить.
– Ты не должна этого делать, – сурово пожурила ее Анна. – Ты же знаешь, что если бы осталась с Кирти, то не наткнулась бы на змею.
– Мне жаль, мама. Но я проголодалась, и она пошла готовить мне пудинг. Ее долго не было.
– Ясно. Но, как мне известно, ты должна была дожидаться ее в детской?
– Да, мама.
– Так вот, моя дорогая, когда в следующий раз Кирти скажет, чтобы ты ждала ее, ты так и сделаешь. Поняла? Пойдем-ка посмотрим, где она. Возможно, она с пудингом уже вернулась в детскую и ищет тебя под кроватью, в гардеробе – всюду. Она, наверное, гадает, куда же ты запропастилась.
Челси поняла, что мама шутит, и улыбнулась. Анна ласково потрепала дочь по плечу, холодно кивнув Джулиану, и направилась к двери.
Там нерешительно переминался с ноги на ногу Джим, по-видимому, только что вернувшийся из холла. Когда Анна проходила мимо, он посторонился и мотнул головой, а Руби сверкнула на Джима глазами. Очевидно, эти двое только что обменялись колкостями.
– Я нашел комнаты, которые подойдут нам больше. Если вам все равно, миссис, то нам там будет хорошо.
Анну удивил его тон. В нем слышалось почтение, а это уже было нечто новое.
Она посмотрела на него с недоверием.
– И прекрасно, – согласилась она, – очень хорошо.
– А вы тоже дядя или нет? – спросила тонким голоском Челси.
– Нет, мисси, нет. Меня зовут Джим, – ответил он.
– Слава Богу! Одного дяди вполне будет достаточно. Вы согласны? – спросила Челси, заставивстоявшего сзади Джулиана чуть л и не задохнуться от смеха. Однако он не посмел рассмеяться вслух из страха ранить чувства ребенка.
Анна вышла из комнаты.
Девочка внимательно посмотрела на нового родственника.
– Ты мне нравишься, дядя Джулиан, – сказала она, – и моей маме тоже. Так ведь, мама?
Анна поспешила прочь, пробормотав что-то невнятное.
18
Было далеко за полночь, когда тишину пронзил крик. Анна села в постели, медленно приходя в себя, но уже через несколько секунд она поняла, что произошло. За первым отчаянным криком дочери последовал второй, за ним еще один, а потом еще... они следовали друг за другом, казалось, бесконечно. Анна спрыгнула с постели, схватив пеньюар, и выбежала из комнаты, на бегу набрасывая пеньюар поверх ночной рубашки.
Челси снова приснился кошмар.
После смерти Пола с малышкой это случалось очень часто. Сны пугали Анну своей силой. В Гордон-Холле кошмары случались реже, а после возвращения в Сринагар и вовсе прекратились. Анна надеялась, что все в прошлом, ведь казалось, дочь примирилась с утратой отца.
Однако ее надежда не оправдалась.
В открытую дверь можно было увидеть, как Кирти хлопотала над девочкой. Масляная лампа чадила и шипела на столе возле постели, отбрасывая неясный круг света. Анна увидела знакомое зрелище: Челси сидела в постели с вытянутыми руками, сжатыми в кулачки, с наполненными ужасом огромными глазами. Она кричала.
Анна по печальному опыту знала, что девочка ничего не видит, хотя глаза ее и были открыты. Этот ночной кошмар снова поймал, захватил ее, будто в ловушку. Когда она бывала в подобном состоянии, приходилось только ждать, пока кошмар иссякнет, изживет себя. После таких приступов Челси в полном изнеможении погружалась в тяжелый сон, будто куда-то проваливалась. Утром она не помнила о событиях ночи.
– Мэм-сахиб, это снова начинается! – сообщила Кирти с тревогой в голосе.
– Все хорошо, Кирти. Я сама справлюсь, – сказала Анна спокойно, подошла к кровати и села рядом. Погладила спутанные пряди волос на головке дочери, но крики все не утихали. – Ш-ш, цыпленочек, мама здесь, – пробормотала Анна.
К ее удивлению, взгляд Челси сфокусировался. Внезапно она осознала, что Анна рядом.
– Мне приснился плохой сон, – сказала она.
– Знаю, дорогая.
Челси уронила голову Анне на плечо.
– Это был Раджа Сингха. Он стоял надо мной и смотрел на меня, мама!
Анна почувствовала, что дочь дрожит.
– Но в этом нет ничего ужасного.
Она намеренно старалась говорить легким, успокаивающим тоном.
– Было страшно! Он смотрел так..., гадко. Я поняла, что он ненавидит меня.
Челси подняла голову с плеча Анны и умоляюще посмотрела на мать.
– И он сказал: «Скоро, маленькая мисси».
Дрожь в ее голосе проникла до самого сердца Анны. Она прижала к себе дочь, снова заставила ее положить голову себе на плечо, как на подушку, и принялась баюкать ее, тихонько покачивая.
– Это был только дурной сон, – сказала она, стараясь успокоить девочку. – Все хорошо. Постарайся снова заснуть.
– Почему Раджа Сингха ненавидит меня? – спросила Челси, уже успокоившаяся в объятиях матери. Анна только крепче сжала дочь.
– Ничего подобного, Челси. Он очень к тебе привязан. Дурные сны – только сны.
– Но этот показался мне реальным.
– Так всегда бывает. А теперь тише, закрой глаза. Анна поцеловала девочку в висок.
– Спой мне, мама, как раньше.
Голосок малышки был сонным, а тельце отяжелело. Анна раньше часто напевала Челси, чтобы убаюкать ее. Она вдруг вспомнила: за все месяцы, что прошли со смерти Пола, еще ни разу не пела дочери. Сердце ее сжалось. Как она могла забыть о потребностях девочки?
Постаравшись избавиться от спазмы в горле, Анна принялась вполголоса напевать без слов знакомый мотив колыбельной песни. Потом вспомнились и слова. Анна тихонько запела, укачивая девочку, а через некоторое время по ровному дыханию Челси поняла, что дочь заснула. Она осторожно уложила Челси на подушку. Та вздохнула и повернулась на бок. Ее ресницы раз-другой затрепетали, через несколько минут стало ясно, что Челси крепко спит.
– Что, черт возьми?..
Анна вздрогнула. Джулиан Чейз одет был только в бриджи. Судя по тому, что они были застегнуты всего лишь на две пуговицы, он натягивал их в спешке. Джулиан стоял в дверном проеме с поднятой рукой и оглядывал комнату. Анну ослепил вид его бронзового мускулистого тела и черных волос, она поспешно отвела глаза, встала, намеренно стараясь не спешить, задернула полог кровати, укрыла спящего ребенка, потом выпрямилась.
– Ты останешься с ней, Кирти? – тихо спросила Анна старую айю.
– Конечно, мэм-сахиб. Анна помедлила.
– Кирти, здесь никого не было? Раджа Сингха не заходил?
Вопрос был столь нелепым, что Анна, задав его, почувствовала всю его смехотворность, но Челси говорила так убежденно. Может быть, Раджа Сингха заглянул сюда, чтобы проверить, все ли в порядке с ребенком? Хотя на памяти Анны он никогда не делал ничего подобного.
– Нет, мэм-сахиб, здесь никого не было. Никого. Кирти отвела глаза. Когда же она снова
