Что, черт возьми, вы здесь делаете?
23
Анна подняла голову. Над ней возвышалась фигура Джулиана. Он сейчас показался ей больше и мощнее, чем всегда, будто ночь превратила его в какое-то немыслимое существо, окутанное мраком. Она поспешно отвернулась и принялась вытирать щеки руками, отчаянно стараясь, чтобы он не увидел ее слез. Но оказалось, он не обратил на это внимания, склонившись над ней и приподняв ее лицо за подбородок.
Два черных сердитых глаза уставились на нее. Джулиан казался разъяренным.
– Вы, чертова маленькая дурочка! – рявкнул он. – Простудитесь насмерть.
Она даже не успела ничего ответить, как он уже грубо схватил ее на руки и понес с кладбища. Анна уткнулась лицом во влажную ткань его рубашки, вдохнула его запах и зарылась в тепло его плеча.
Он был благословенно живым, теплым, уютным. Ей так хорошо было с ним! Но чувство вины не покидало ее, и Анна снова заплакала.
Почувствовав, что ее тело сотрясает новый приступ рыданий, Джулиан чертыхнулся сквозь зубы.
Он опустил ее на землю и прижал к своей груди. Анна подняла на него удивленные глаза, но не успела понять его намерения, как Джулиан завладел ее ртом.
Он целовал ее с жадностью, с яростью, не оставляя возможности для нежности. Целовал с остервенением, от которого у нее подкашивались ноги, и качало из стороны в сторону.
Этот поцелуй лишил ее разума. Анна почувствовала, как плавятся ее мозги, и отлетает воля. Она оказалась бессильной.
Джулиан прижал ее крепче, заставив подняться на цыпочки. Теперь она чувствовала все его мускулистое тело, каждый дюйм его кожи. Анна затрепетала в его объятиях, и ее руки обвились вокруг его шеи. Он прижал ее голову к своему плечу и безжалостно заставил ее разомкнуть губы. Она не сопротивлялась. И не хотела сопротивляться.
С тихим стоном Анна сдалась. Ее руки легли на влажные широкие плечи Джулиана, а губы раскрылись навстречу поцелуям.
И он совершил вторжение. Его язык, как дерзкий захватчик, покорял ее и получал все, что хотел. Он ласкал языком ее язык и рот, проводил им по ее зубам, требуя от нее равного отклика. Анна трепетала и содрогалась, отвечая страстью на страсть.
Никогда в жизни не испытывала она такого всепоглощающего желания. В его объятиях она похожа была на ожившее пламя. Никогда в жизни она ничего так не хотела, как в эту минуту желала его.
Они стояли так неизвестно сколько времени, целуясь в ночной темноте в саду, а дождь и ветер трепали их волосы и одежду, но они не замечали ничего.
Потом они как будто опомнились и поняли, где находятся. Он что-то пробормотал, а потом снова сжал ее в объятиях.
Сердце ее застучало. Анна обняла его за шею и покорно лежала в его объятиях, когда Джулиан понес ее к галерее.
Ни один из них не произнес ни слова. И на этот раз Анна не заметила внимательного взгляда Моти. Сердце ее стучало как барабан, голова кружилась от страсти, а он нес ее вверх по лестнице с очевидной легкостью, не уставая. Она то и дело открывала глаза, глядя на его лицо.
И тут в безмолвной темноте спящего дома она перестала быть тем, кем была до сих пор. Сейчас она была женщиной. Он же был только мужчиной.
И проснувшаяся в ней женщина, жадная, ненасытная, страстная, взывала к мужчине, моля о любви.
24
– Ты не отошлешь меня, не прогонишь?!
Это был хриплый шепот, отчасти приказ, отчасти вопрос.
Зарывшись лицом в его плечо, Анна покачала головой. Она скорее почувствовала, чем увидела, с каким трудом он вздохнул. Дверь захлопнулась, и Джулиан бережно и нежно опустил Анну на пол. Таких чувств он еще не проявлял к ней до сих пор.
– Позволь снять с тебя эту мокрую одежду.
Анна не сопротивлялась. Джулиан, такой деловитый, большой, неуклюже возился с ее бантами и пуговицами. Он склонил к ней свою голову так низко, что она могла разглядеть сверкавшие в его черных волосах капли дождя, похожие на бусинки. Ресницы скрывали его глаза, но рот она видела четко. Он был прямым, жестким, неулыбчивым, придавая Джулиану угрюмый и мрачный вид.
Спустив пеньюар с ее плеч, он поднял на Анну глаза. Их взгляды встретились.
Он все еще не улыбался, а просто смотрел на нее, и его темные цыганские глаза вдруг заблестели.
Протянув к ней руку, он накрыл ее упругую грудь. Тонкий слой влажной ткани все еще кое-как прикрывал ее, но не защищал от прикосновений Джулиана.
Анна со всхлипом вздохнула, наслаждаясь этим прикосновением. Оно вызвало в ее теле нечто похожее на боль. Откинув голову назад, она закрыла глаза, вся дрожа, но отступать не собиралась. Она даже подняла свою маленькую руку и положила ее поверх его большой и мужественной руки, сильно сжимавшей ее нежную грудь.
Джулиан первым нарушил это волшебство. Он что-то быстро пробормотал себе под нос, снова притянул ее к себе и целовал ее без конца, целовал страстно, целовал так, что она поднялась на цыпочки, обхватила его за шею и тоже поцеловала. Когда же губы Джулиана спустились ниже, к ее уху, он задрожал, как и она. Анна почувствовала, как все его тело трепещет, как дрожат его руки.
– Господи, – прошептал он, отстранившись.
И она потянулась к нему, а он принялся расстегивать десятки крошечных пуговичек ее ночной рубашки. А пальцы его так сильно дрожали, что он пытался по нескольку раз расстегнуть каждую пуговицу. Анна не выдержала и отвела его руки.
– Позволь мне, – прошептала она, чувствуя себя более раскованной, чем могла себе вообразить.
И все же Анна не могла заставить себя смотреть на него прямо, пока расстегивала свою одежду. В ней боролись в этот момент отвага и робость, уверенность и стыдливость. Он же смотрел на нее своими темными глазами, выражение которых она никак не могла понять. Что-то подсказывало ей, что он так же изголодался по любви, как и она.
– Сними это, – произнес он низким и хриплым голосом.
Анна заметила, что блеск его глаз стал еще ярче. Он терпеливо ждал, пока она исполнит его просьбу. Во рту у Анны пересохло. Чувствуя себя греховной и одновременно свободной, медленным движением плеч она сбросила с себя ночную рубашку, намеренно оттягивая момент, когда полностью будет обнажена ее грудь с розовыми сосками, а потом и стройный стан, и плавно расширяющиеся бедра, и пепельный треугольник волос между ними, и длинные кремовые ноги. И вот настал момент, когда рубашка полетела в лужу, натекшую с мокрой одежды у ее ног, а глаза его уже источали неистовое пламя и в углу рта заметно подергивался мускул.
– Ты самое прекрасное создание, какое я когда-либо видел в жизни, – сказал он, снова собираясь заключить ее в объятия. Анна поспешно отступила назад и покачала головой, прошептав:
– Ты тоже промок.
С минуту он так и стоял, пожирая ее глазами, но уголки его губ уже сложились в едва заметную лукавую улыбку.
25
– Раздеться ради твоего удовольствия, радость моя?
Вопрос этот был провокационным. Он будто поддразнивал ее, хотя и говорил хрипловатым полушепотом. Не в силах довериться своему голосу, Анна кивнула и стала смотреть, как он это делает, затаив дыхание.
Джулиан снял сапоги, а потом принялся за свои манжеты и пуговицы на рубашке.
Анна почувствовала, как зачастило ее сердце, пока обнажалась его широкая волосатая грудь, о которой она никак не могла забыть. Когда же он стянул с себя рубашку, Анна жадно устремила на него взгляд.
Плечи Джулиана были широкими и мощными. На руках, словно огромные крученые веревки, вздувались мускулы.
Грудь его тоже была широкой, талия и бедра – узкими.
Анна не могла дождаться, когда же он расстегнет пуговицы штанов. И сердце ее начинало биться все сильнее и отчаяннее. Это продолжалось до тех пор, пока его бриджи не соскользнули к ногам. Джулиан переступил через них и стоял перед ней в своей ослепительной наготе.
Глядя на него, Анна забыла даже, что следует дышать. Никогда за всю свою жизнь она не видела такого великолепного мужчину.
Анна изучала его, блуждая глазами по его телу. А он желал ее, желал – это было очевидно. И Анна почувствовала какую-то боль в глубине своего тела. Трепеща, она взглянула на него.
– Иди ко мне, – прошептал он, протягивая к ней руки. Анна глубоко и трепетно вздохнула и шагнула в его объятия.
В этот момент она испытала удивительное чувство, будто он никогда не выпустит ее из объятий. Все преграды между ними были разрушены. Она чувствовала жесткость его волос, царапавших ее грудь и бедра, ощущала жар его тела, которое, как ей казалось, прожигало ее насквозь.
Она обвила его руками, зарывшись лицом в ложбинку на его плече, и глубоко вдохнула его мускусный запах. Джулиан взял ее за подбородок.
– Я хочу тебя! – прошептал он, слегка проведя кончиком пальца по ее нежным губам.
Губы ее беспомощно раскрылись. Анна потянулась к нему, позволяя себя целовать, обнимать, страстно целуя его в ответ.
Она вдруг почувствовала, что его руки скользят по ее обнаженной спине и по изящным бедрам. Анна закрыла глаза, позволяя себе отдаться этим чудесным ощущениям.
И вдруг она почувствовала, как он руками обхватил ее ягодицы. Анна даже задрожала как от озноба.
– Хочешь меня? – спросил он шепотом.
Губы его скользили по ее щеке, уху, мочке. Анна выгнула шею, желая предоставить ему полную свободу действий. Хотела ли она его? Анна ответила дрожащим голосом:
– Да. Да!
Она больше не пыталась вновь и вновь подавить собственные чувства. Хотела ли она его? В эту минуту Анне казалось, что она прошла бы по горячим
