она так старательно воздвигала между ними?
— Ладно. — Она сжала перед собой руки и посмотрела ему в глаза. — Что ты хочешь узнать?
Николас не ожидал такой покорности.
— Откуда ты знаешь Мэдисона? Что он для тебя значит?
— Много лет назад мы занимались… одним делом. Можешь считать, что мы партнеры.
Он озадаченно сдвинул брови:
— Одним делом? Каким же, .. — Его осенила догадка. — Так вот почему мы здесь? Это то самое деловое предприятие, в котором мы сейчас участвуем? И он тоже?
— Надеюсь.
— А раньше какими делами ты занималась?
— О, перевозки, торговля, все такое.
Сабрина старалась говорить уклончиво. Как назвать контрабанду, чтобы она не звучала как… контрабанда?
Николас задумчиво посмотрел на нее, казалось, он осторожно подбирал слова.
— Насколько близким партнером он был?
У Сабрины сжало горло.
— Ты спрашиваешь, были ли мы любовниками?
Николас кивнул. Он ждал с таким напряжением, что ей казалось, протяни она руку — и почувствует, как потяжелел от этой напряженности воздух. Так легко было бы подтвердить то, во что ему хотелось верить. Он заслуживал этого.
— Я всегда любила Мэтта, — медленно произнесла она. — И всегда смотрела на него как на брата.
— Брата? — с недоверием повторил Николас.
— Брата, — настойчиво подтвердила она.
— Это не выглядело братскими объятиями!
Она не верила своим ушам.
— Ты упрекаешь меня за эту ничего не значащую встречу? Я несколько лет не видела Мэтта.
— Мне все равно, хоть всю жизнь. По-моему, можно понять мое возмущение, когда я увидел тебя в объятиях такого человека, как Мэдисон.
— Что ты хочешь этим сказать: «такого человека, как Мэдисон»?
— Судя по тому, что я видел, — презрительным тоном ответил он, — он слишком свободно ведет себя с женщинами.
— Не сомневаюсь, тебе это знакомо! — не растерялась она.
— Что касается твоего поведения, которое я наблюдал сегодня, я больше подобного не допущу.
Она приоткрыла рот от удивления. Ревность ревностью, но это было уже слишком.
— Не допустишь? Не думаю, что ты имеешь право говорить об этом. Из условий нашего брака у меня создалось впечатление, что ты собираешься продолжать свои знаменитые интрижки. И если у тебя есть такое право, то, уверена, оно есть и у меня.
— Нет, ты не имеешь такого права, — отрезал он.
Сабрина пришла в ярость:
— Черт побери, я буду делать то, что пожелаю, и, если я захочу поцеловать старого друга, человека, которого люблю как брата, будь я проклята, если не сделаю этого!
— Братьев так не целуют.
— О, в самом деле? — с сарказмом спросила она. — Представляю, с твоим опытом в таких деликатных делах ты прекрасно знаешь, как целуют брата?
Николас схватил ее за плечи и прижал к себе так, что она не могла пошевелить руками.
— Если ты помнишь, у меня есть сестра. И вот каким должен быть братский поцелуй. — Он слегка коснулся губами ее лба. — По ее телу пробежала дрожь. — Или таким. — Он нежно поцеловал ее щеку, затем другую.
Она сердито посмотрела на него и попыталась высвободиться из его объятий.
— Хорошо, а теперь отпусти меня.
Его черные глаза блеснули.
— Но урок еще не закончен. Брат никогда не должен целовать вот так. — Он прикоснулся губами к ее векам. — Или так. — Он несколько раз, чуть касаясь, поцеловал ее шею.
Ей стало трудно дышать. От его прикосновения ее гнев испарился. Он не отрываясь смотрел ей в лицо, и она чувствовала, как ее влечет к нему, как исчезает ее сопротивление, как уходят ее силы.
— И никогда… — он поцеловал кончик ее носа, — никогда… — он добрался до ее ушка, — брат не должен целовать вот так.
Он прижался к ее губам крепким, но нежным поцелуем. Она забыла обо всем от этого головокружительного ощущения. Внезапное желание пронзило ее, и она судорожно ухватилась за его рубашку. У нее подгибались колени, и она прильнула к нему. Он отнял у нее способность дышать, волю и душу. Он отшатнулся, лицо его было непроницаемо и сурово. Она смотрела на него, уже не заботясь о том, что ее глаза выдают страсть.
— Теперь, когда ты знаешь, чего нельзя делать с братом, постарайся, чтобы этого больше не было. Особенно с Мэдисоном. — Он отпустил ее и, направившись к двери, обернулся: — Я запрещаю.
Страсти больше не было, она презирала его.
— Я буду делать все, что пожелаю. У тебя нет никакого права…
— Есть, моя дорогая. — Он открыл дверь и улыбнулся. — Я все-таки твой муж. И у меня есть особые права.
Он вышел и захлопнул дверь. Сабрина смотрела ему и гнев клокотал в ней. Что за невыносимый, надменный, самодовольный, заносчивый осел! Ей хотелось закричать во весь голос, дать волю своему гневу. Уже давно она не испытывала такой потребности сделать что-то, что угодно, лишь бы избавиться от отчаяния. Если бы в эту минуту он вернулся, она бы голыми руками разорвала его на кусочки.
В дверь постучали, и она распахнулась. Он вернулся. Не раздумывая, Сабрина схватила со стола тяжелую кружку и со всей силой швырнула ее. Кружка ударилась в стену над дверью, и на пол дождем посыпались осколки. Прислонившись к косяку и сложив на груди руки, в дверях стоял Мэтт и с веселым блеском в глазах смотрел на нее.
— А я-то думал, ты будешь рада видеть меня.
— Мэтт, Боже мой, прости. — Она откинула назад волосы, падавшие на лицо. — Я подумала, что это он.
— Муж? — Он удивленно поднял брови. Сабрина состроила гримасу, подтверждая его предположение. — Понятно. Нам, видимо, надо поговорить о многом?
Он закрыл за собой дверь и подошел к шкафчику, где хранил свой лучший бренди. Мэтт вынул бутылку, задумчиво посмотрел на нее и вопросительно взглянул на Сабрину.
— Понравился?
Она взяла кружку и протянула ему:
— Великолепный!
— Почему ты вышла за него? — тихо спросил он. Сабрина беспомощно пожала плечами.
— Даже не знаю. В то время мне казалось, что я поступаю очень мудро.
— Саймон рассказал, что ты на него сердилась, но не успел он и глазом моргнуть, как состоялась эта свадьба. Знаешь, ты могла бы выйти за меня.
Он усмехнулся, и на его лице появилась улыбка, от которой растаяло не одно женское сердце.
— Мэтт! — засмеялась Сабрина. — Мне действительно не хватало тебя.
Она поставила свою кружку. Он подошел сзади и обхватил Сабрину руками. Она прижалась головой к его широкой сильной груди, и ей было приятно стоять так, чувствуя его близость и защиту. Она скучала по нему.
— Ты помнишь, когда мы виделись в последний раз?
— Конечно! В ночь нашего последнего плавания. Этот настойчивый шпион слишком усложнял нам жизнь, и мы вынуждены были пристукнуть его.
Она мысленно перенеслась в те далекие времена, когда ее дни были заполнены интригами, а ночи приключениями. Она все еще помнила то восхитительное греховное возбуждение, которое испытывала в минуты опасности.
Странно, она уже давно забыла о том человеке, лица которого никогда не видела. Долгое время он не выходил у нее из головы. В своих снах Сабрина вновь и вновь переживала тот момент, когда неожиданно поцеловала его. Это был второй в ее жизни мужчина, которого она целовала, и потом она не могла понять, что побудило ее сделать это. Она тогда не сказала Мэтту об этом поцелуе и не собиралась говорить сейчас.
— Я помню, что, когда все закончилось, перед твоим отъездом мы гуляли по берегу,
— Я хотел, чтобы ты уехала со мной, — напомнил он,
— Мэтт, мне надо было растить дочь и налаживать жизнь. — Она тихо рассмеялась. — Мы бы не ужились вместе. Ты бы в каждом порту бегал за какой-нибудь юбкой. И я бы вырвала твое сердце.
— Но я любил тебя, Бри, — грустно сказал он.
Она снова рассмеялась.
— Насколько я помню, мы с тобой договорились.
— Напомни мне, — проворчал он, положив подбородок на ее голову.
— Я сказала, что мы слишком хорошие друзья, чтобы быть любовниками. Я говорила, что ты мне как брат, которого у меня никогда не было. И тогда ты поцеловал меня. И…
— Так, как целовал бы сестру, — вздохнул он.
Сабрина улыбнулась, вспомнив свой спор с Николасом о том, как следует и как не следует брату целовать свою сестру. Ей был приятен поцелуй Мэтта, но у нее не перехватывало дыхание, не дрожали колени и не колотилось сердце. Как при поцелуе этого проклятого человека, за которого она вышла замуж.
Мэтт повернул ее лицом к себе и испытующе посмотрел на нее.
— Ты с ним счастлива? Ты любишь его?
— Люблю? — усмехнулась Сабрина. — Любовь не имеет к этому никакого отношения. Это брак по расчету.
— Брак по расчету? — фыркнул Мэтт. — Что это еще такое?
— Честно говоря, это чертовски тяжело.
— Не заметно. Я видел, как он смотрит на тебя: как акула, нацелившаяся на рыбешку. Мне этот взгляд знаком. Этот человек грозился убить меня, если я только до тебя дотронусь.
— Правда? — Сабрина не сумела скрыть радостной улыбки. — Как грубо с его стороны.
Мэтт скептически взглянул на нее.
— Почему-то мне думается, что моя смерть от руки твоего мужа расстроит тебя меньше, чем я бы хотел надеяться. Ты и вправду неравнодушна к нему? — с удивлением спросил он.
— Сейчас я не могу сказать, что именно я к нему чувствую, — коротко ответила она. — И мне совсем не хочется говорить о нем.
Мэтт пожал плечами.
— Я буду только рад. У меня много дел, которые я бы хотел обсудить с тобой. — Он подошел к стулу и уселся, положив ноги на соседний. Откинувшись на спинку, он покачивался на его двух ножках. — Давай
