боги наложили проклятие душевной слепоты!
Тем временем Реймонд оказался возле Фионы.
Он обратился к ней, намеренно подавив в себе все теплые чувства и сосредоточившись на мыслях о ее коварном обмане.
— Фиона!
— Они подождут и не будут начинать обед без тебя, де Клер, — заверила она, расставляя приборы на дополнительном столе. — Отдай приказ — и все будет так, как ты захочешь.
— Пусть начинают. Я еду на стройку.
— Ты не обязан передо мной отчитываться. — Чародейка что-то поправила на столе и снова отвернулась. — Точно так же, как и я…
— Нет, — отрезал он тоном, не предвещавшим ничего хорошего, — ты никуда не уйдешь! Ты останешься здесь до тех пор, пока я не вернусь. Нам нужно многое обсудить.
— Разве мы не все обсудили? — устало спросила она.
— А как насчет твоей дочери? — прошептал Реймонд ей на ухо.
Фиона охнула от неожиданности и отшатнулась.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
Она поспешила прочь, как будто не замечала, что Реймонд следует за ней по пятам. Наконец ему надоело гоняться за Фионой по всему залу. Он рывком подтащил ее к себе и спросил так, чтобы слышала она одна:
— Хочешь, я спрошу ее сам?
Как назло, именно в этот момент Шинид снова выскочила в главный зал. Фиона проводила девочку тревожным взглядом, а потом вырвала руку и устремила на де Клера пылающий яростный взор.
Она напомнила ему разъяренную львицу, вынужденную защищать своих детенышей. Реймонду оставалось лишь сожалеть о том, что сейчас нет возможности обсудить ту паутину лжи, что Фиона плела вокруг него все это время.
— Оставляю все на ваше усмотрение, миледи. — Он отвесил ей шутовской поклон и был таков.
Фиона без сил рухнула на первую попавшуюся скамью, опираясь локтями на стол и пряча лицо в ладонях. Она едва дышала от ужаса.
— Фиона!
Ее руки медленно опустились. Напротив нее за столом сидел Йен Магуайр.
— Чего ты хочешь от меня?
— Разве ты не знаешь?
— Ты ведешь себя так, будто от моего прощения что-то зависит! — Чародейка вскочила и попыталась спастись бегством, но Йен схватил ее за руку и сказал:
— От него зависит больше, чем ты представляешь!
Фиона подняла голову, и Йен болезненно поморщился под ее пронзительным взглядом. Однако Магуайр не сдался и кивнул, приглашая ее отойти к очагу. Фиона вырвала свою руку, но не спешила уходить. Наконец она согласно наклонила голову и пошла следом за ним. Йен устроился возле очага, и Фиона тут же оказалась рядом. Одно усилие воли — и пламя полыхнуло так, что посыпались искры.
— Сядь и успокойся, пока не спалила дотла весь замок! — вполголоса посоветовал Йен.
Фиона застыла, следя за тем, как рвутся на свободу языки огня. Наконец она совладала с собой и села на низенькую скамейку.
Йен опустился перед ней на одно колено.
— Не надо! — всполошилась она, испуганно оглядываясь: а вдруг кто-то увидел? — Я больше не держу на тебя зла, Йен. Теперь мне ясно, что я не могу жить по-старому. Это позволило бы прошлому по- прежнему держать меня в руках.
— Так же, как оно держит меня?
— Я хотела, чтобы ты заплатил за свое предательство!
— Ты имела на это право.
— Нет. Я не верховный суд, и я не меньше твоего виновата в том, что между кланами чуть не началась война. А теперь я знаю, что мое прощение было для тебя крайне важно, и моя злопамятность стоила тебе недешево.
— В глубине души я все еще раскаиваюсь в том, что сделал тогда, Фиона! И дня не прошло без того, чтобы я не подумал о причиненных тебе горе и обиде. И я умоляю вас, миледи, — он покаянно склонил перед ней голову, — простите меня!
Она едва успела выплакать свою обиду на груди у Реймонда и еще не свыклась с новообретенной свободой, однако это помогло ей взглянуть на своего обидчика иными глазами. Ведь он явился сюда по доброй воле, чтобы смиренно просить прошения. Перед ней стоял не прежний самовлюбленный сумасброд, а взрослый мужчина, готовый отвечать за свои поступки и не постеснявшийся унизиться перед Фионой на глазах у всего замка. Ради нескольких коротких слов.
— Твое покаяние и смирение приняты, Йен Магуайр, — проговорила чародейка, возлагая руку на темноволосую голову. — Я даю тебе свое прощение. Да будет так.
Широкие плечи Йена опустились. Он заслонил глаза рукой. Сейчас его не волновало то, что в зале повисла напряженная тишина: люди замолчали и таращились на них во все глаза.
— Ну, слава вам, великие духи! Я все-таки дожила до этого дня!
Фиона коротко рассмеялась, мигом узнав этот ворчливый голос. Старая Изольда стояла у нее за спиной с полным кувшином в руках.
— Вот и еще один шаг! — загадочно сообщила она Фионе и напустилась на слуг, совсем забывших про свои обязанности.
— Спасибо! — Йен поднял голову, и Фиона увидела, что в глазах у него стоят слезы.
Она сдержанно кивнула. Не так-то просто было в один миг сменить гнев на милость и вернуть их былую дружбу. Йен выпрямился и предложил ей свою руку. Она долго разглядывала эту сильную, загрубевшую от меча ладонь, прежде чем приняла ее. И в тот же миг ей показалось, что за ней наблюдают. Чародейка затравленно оглянулась. Но все вокруг были заняты своим делом. Людей больше волновал горячий обед, чем ее переживания. Тем временем Йен откланялся и пошел во двор, а Фиона вернулась к господскому столу и встала возле кресла Реймонда. Ее внимание привлекло еще одно кресло по правую руку от кресла де Клера. Оно казалось не таким массивным, как хозяйское, но тоже было украшено искусной резьбой. А в следующую секунду у нее перехватило дыхание от неожиданности. Потому что на сиденье она увидела свою аккуратно сложенную меховую накидку.
Фиона впилась взглядом в толпу, как будто ждала, что кто-то может наброситься на нее и растерзать на части. И тут она увидела де Клера. Он стоял на пороге и надевал латные рукавицы.
Возле него показался Йен, и Фионе стало ясно, что Реймонд ждал Магуайра. Она снова посмотрела на накидку и подняла взгляд на де Клера. Их глаза встретились. Подтвердились самые худшие ее опасения.
Реймонд узнал о том, что она была леди Гленн-Тейза.
И это его совсем не обрадовало.
Глава 18
Реймонд спешился, поспешил к бастиону и медленно обошел его по кругу. Вернее, обошел то, что от него осталось. Вся восточная стена лежала в руинах, а западная и южная пострадали настолько, что могли обрушиться в любую минуту. Толстые сваи, с таким трудом вбитые в плотный грунт на целых пять футов, были вывернуты из земли, как корни деревьев, поваленных ураганом.
Йен остановил коня в нескольких футах позади него, соскочил на землю и осторожно приблизился к развалинам. Он долго разглядывал обломки бревен.
— Древесина была достаточно прочной. Если это не удар молнии, то есть лишь одна причина, по которой они могли не выдержать…
— Изволь объяснить, что же это за причина!
Йен встал перед де Клером и посмотрел ему в глаза.
— Приказать возвести на этом месте бастион — все равно… — Йен замялся в поисках подходящего сравнения, — все равно что строить казарму на том месте, где прежде была церковь!
