— Это потому, что ты такой густошерстный, — сказал Сквинтэм. «И твердолобый», — подумал он.
— Они, наверное, рассердились? — спросил Лабер. — Люди в Собачьем Приюте?
— Конечно, — сказал Сквинтэм. — И не только на тебя. Думаю, мне лучше некоторое время держаться от них подальше.
— Разве у тебя нет хозяев? — спросил Лабер. — У меня есть.
Сквинтэм предпочёл не отвечать на этот вопрос. Вместо этого он сказал:
— Ты говорил о своём доме. И где же он?
Лабер поник головой.
— Я не знаю, — сказал он.
Сиамец легко вспрыгнул на балюстраду, которая окаймляла беседку. Эта позиция давала возможность обозревать парк. Он устроился поудобнее.
— Скажи мне, Лабер, — начал он, — как же ты потерялся?
Лабер вздохнул.
— Ты, наверное, думаешь, что я твердолобый, — сказал он.
— Ну что ты! — сказал Сквинтэм. — Зачем так!
— Наверное, чудно слышать, что я не знаю, где мой дом. Но видишь ли, Сквинтэм, он далеко от этого города. Должно быть, он за сотни миль отсюда.
— Ты проделал сотни миль пешком?
— Нет, я ехал.
— На машине?
— Нет, в фургоне для перевозки мебели.
— Расскажи всё с самого начала, — сказал Сквинтэм.
— Хорошо, — сказал Лабер. — Я жил у двух сестёр в доме под тростниковой крышей, в маленькой деревне у подножия большого холма. Они меня очень любят… любили, и я был очень счастлив. Конечно, ходили они уже плоховато, хотя у каждой было по три ноги.
— Три — у каждой?! — сказал Сквинтэм.
Глаза Лабера под кустистыми бровями сверкнули.
— Да, — сказал он. — Две обычных и одна деревянная: они обе с палочкой ходили. Это я пошутил. Ну вот… Мы никогда не ходили далеко, что для меня было благом, так как я не очень склонен к моциону. Напротив, я, большей частью, не прочь вздремнуть.
Он зевнул.
— Вся эта гонка меня измучила, — сказал он. — Можно, я остальное доскажу позже?
— Нет, — твёрдо сказал Сквинтэм, — Давай сейчас.
— Однажды, — продолжил Лабер, — переселялась семья из соседнего дома. Приехал большой фургон, в котором перевозят мебель, и остановился на улице. Мои хозяйки ушли в магазин, на другой конец деревни. Я улизнул от них — это ведь добрая четверть мили — и потом, когда начался дождь, не мог войти в дом. И я забрался в этот фургон. Грузчики были в доме у соседей, Погрузку вещей они уже закончили, я думал, что они решили попить чаю, и считал, что могу побыть немного в своём укрытии. Среди всяких вещей в фургоне оказалась очень уютная софа, и я вдруг почувствовал непреодолимое желание чуть-чуть вздремнуть. Что было потом, ты, конечно, уже догадался.
— Они закрыли дверь и поехали, — сказал Сквинтэм.
— Да, Когда я проснулся, мы уже мчались куда-то. Выглянуть я не мог и не знал, куда мы едем. Я ещё надеялся, что не слишком далеко и что я смогу вернуться домой пешком.
— Для тебя это было бы весьма утомительно, не так ли?
— Думаю, что да, — сказал Лабер. — Но получилось так, что прошла целая вечность, прежде чем они наконец остановились и открыли двери, Я выпрыгнул. Я уже говорил тебе, что оказался, должно быть, в сотнях миль от дома. Некоторое время бродил по городу, спал где попало, питался отбросами, ну и так далее, пока какой-то человек в форменной одежде не поймал меня…
— …из Надзора за животными…
— …и поместил меня в тот дом, где ты жил.
— И где ты чуть не умер.
— Б-р-р-р-р-р! — Лабера передёрнуло. — Что же мне делать, Сквинтэм?
Сиамец встал и с балюстрады оглядел парк, нет ли какой опасности. Не заметив ничего подозрительного, он с удовольствием потянулся, выпустил когти и передними лапами поочерёдно царапнул деревянные перила.
— Искать иголку в стоге сена! — сказал он. — Дом под тростниковой крышей в маленькой деревне у подножия большого холма. Чёрт возьми! Да таких домов — тысячи!
— А, подожди! — сказал Лабер. — Я вспомнил. На холме Белая Лошадь, Её можно было видеть из сада.
— Таких белых лошадей тысячи, — сказал Сквинтэм, — К тому же лошадь могут перевести в другое место или продать, или ещё что-нибудь.
— Нет, нет! Не живая лошадь, а её изображение, громадное, вырезанное в дёрне на склоне холма.
Кончик хвоста у Сквинтэма вздрогнул.
— Это интересно, — сказал сиамец. — Здесь, на севере, такого нет. Должно быть, это там, где есть залежи известняка. Похоже, что нам следует двинуться на юг.
Лабер, который уже улёгся, изнурённый столь продолжительным разговором, вскочил.
— Нам? — переспросил он. — Ты хочешь сказать…
— Думаю, я могу составить тебе компанию, — ответил Сквинтэм, — Здесь я не так уж счастлив, а я ещё молод, и многое у меня впереди. Не будешь возражать, если я отправлюсь с тобой?
— Возражать? — гавкнул Лабер. — Да что ты! Ведь с твоей помощью у меня куда больше шансов найти дорогу домой. И мои старые хозяйки полюбили бы тебя!
«Какой же Сквинтэм хороший!» — подумал он.
— Но, — продолжил Лабер, — непонятно, почему ты готов это сделать для меня. И я не знаю, почему ты спас мне сегодня жизнь. Других собак, прежде, ты спасал?
— Нет, — сказал Сквинтэм.
— А почему же меня? — спросил Лабер.
«И сам не знаю, — подумал сиамец. — Ты просто мне понравился».
— Не задавай вопросов, и мне не придётся лгать, — сказал он. — А теперь поспи немного. Я посторожу. Как только стемнеет, мы отправимся в путь.
Глава третья. «Агромадный» взрыв
Никто в тот день не появился около беседки, и Лабер спал без задних ног. Сквинтэм подрёмывал.
Стемнело, взошла луна.
— Подъём! — резко сказал Сквинтэм.
— Что?.. Почему?.. Куда?.. — вскочив, забормотал Лабер.
— Отвечаю на твои вопросы по порядку, — сказал Сквинтэм, — Первое — мы трогаемся в путь. Второе — потому что ты этого хочешь. И третье — к дому под тростниковой крышей в маленькой деревне у подножия большого холма с Белой Лошадью.
Он сбежал по ступеням беседки и направился к воротам парка.
— Но подожди, — сказал Лабер, подстраиваясь к шагу мягко ступающего Сквинтэма. — Откуда ты знаешь, каким путём идти? Как мы узнаем, где юг?
Сквинтэм возвёл свои голубые глаза к усеянному звёздами небосводу и остановил взгляд на той,
