молодой леди Пеннингтон…
Графиня в раздражении проговорила:
— Так что же тут произошло? — Она взглянула на гостя.
— Рад познакомиться с вами, леди Пеннингтон, — сказал Таунсенд.
— Я также, — пробормотала она. Реджи между тем продолжал:
— Он заявляет, что имеет права на девочек. Видите ли, у него есть письмо…
— Права на моих девочек? — перебила графиня.
— Мне кажется, что это письмо выглядит довольно странно, — заметил Маркус.
— И он хочет взять на себя опекунство над девочками, — выпалил Реджи. — Маркус поехал в Лондон…
— Чтобы поговорить со мной, — вмешался в разговор Уайтинг, и Хелен улыбнулась ему. (Маркусу же показалось, что в этой улыбке было что-то… очень личное.)
— Жена решила не дожидаться моего возвращения. — Граф скрипнул зубами. — Она уехала вместе с детьми.
— Уехала? — Хелен недоуменно покачала головой. — Что вы хотите этим сказать?
— Она уехала, — отрывисто проговорил Маркус. — Очевидно, ускользнула ночью.
— Не верю, — заявила графиня.
— Но это правда, леди Пеннингтон, — сказал Таунсенд. — Вчера вечером моя кузина была крайне расстроена. Честно говоря, мне показалось, что она вела себя довольно странно. Теперь я понимаю: она думала о бегстве. Уверяю вас, моя кузина совершенно не подходит на роль опекунши. Полагаю, что и в качестве гувернантки она была не на высоте.
— Ах вы… — Реджи с угрожающим видом шагнул к Таунсенду.
— Не сейчас, — проворчал Маркус.
— Возможно, Гвендолин действительно была не очень хорошей гувернанткой, — сказала графиня. — Она еще слишком молода, и я по собственному опыту знаю, что не все женщины подходят для такой службы. Но Гвендолин любит девочек, а они любят ее, и это самое тлавное. Что же до странностей, которые вы, лорд Таунсенд, заметили… Уверяю вас, она прекрасно заботится о детях. И я тоже успела к ним привязаться. Маркус… — Графиня повернулась к сыну. — Я слишком много сделала, чтобы все это кончилось… таким вот образом. Гвендолин — это лучшее, что было в вашей жизни, и вы поступите очень глупо, если позволите ей уехать.
— У меня нет ни малейшего намерения отпускать ее. — Граф внимательно посмотрел на мать. — Что вы имели в виду, когда сказали, что слишком много сделали?
— Неужели я так сказала? — В глазах ее промелькнул страх, и она перевела взгляд на Уайтинга. Стряпчий едва заметно улыбнулся. — Думаю, в данный момент это не имеет никакого значения, — продолжала графиня. — Ведь все получилось очень удачно. К тому же… Мне кажется, это действительно довольно забавная история. Тем не менее, вам, пожалуй, следует узнать… — Она немного помолчала, собираясь с духом. — В действительности вам не было необходимости жениться на ней.
— Не было необходимости? — Маркус прищурился. — Прошу вас, матушка, объяснитесь.
— Джеффри… — Графиня вопросительно посмотрела на стряпчего.
— Это была не моя идея, — заявил Уайтинг. — На самом деле, дорогая моя Хелен, я в этом деле ничего не понимал. Впрочем, вы сами это знаете. Вот и объясните все сыну.
«Дорогая моя Хелен»? Граф с любопытством посмотрел на мать.
— Что ж… хорошо. — Графиня смиренно вздохнула. — Маркус, дорогой, вы помните, что я помогала вашему отцу в его делах? В основном с его корреспонденцией?
— Да, помню, — кивнул Маркус.
— У него был на редкость плохой почерк, почти неразборчивый. — Она покачала головой. — Просто стыд. Он умел очень изящно выражать свои мысли, только вот прочесть их…
Маркус стиснул зубы.
— Продолжайте, матушка.
— Позвольте мне говорить так, как я могу, иначе это будет совершенная бессмыслица, — заявила графиня. — Как я уже сказала, даже в начале нашей семейной жизни я ему помогала. И, в конце концов, взяла на себя всю его переписку, и даже… — она поморщилась, — ставила за него его подпись.
— Что вы хотите этим сказать? — Маркус затаил дыхание.
— Видите ли… — Она помолчала, очевидно, собираясь с силами. — Письмо вашего отца к отцу Гвендолин, касающееся устройства вашего брака, и документы, которые этому сопутствовали… В общем, их написала я.
— Что?! — Маркус в изумлении уставился на мать.
— Я подставила подписи за вашего отца и за лорда Таунсенда. У меня где-то была подпись лорда Таунсенда, кажется, на каком-то счете за покупку, и я просто скопировала ее. — Она взглянула на Реджи. — Все оказалось очень просто. Я без труда скопировала подпись этого джентльмена.
— Очень интересно, — пробормотал Реджи.
— О, я уверена, что он отнесся бы к этому с одобрением, — продолжала графиня. — Они с лордом Таунсендом действительно говорили о возможности такого брака, и я не сомневаюсь, в конце концов, они договорились бы. Именно поэтому ваш отец, прежде всего, продал ему старый дом неподалеку от Холкрофт-Холла. К несчастью, они не успели ни о чем договориться — сначала умер ваш отец, а потом и лорд Таунсенд.
— То есть вы хотите сказать, — проговорил Маркус, — что мне не нужно было жениться на Гвен, чтобы сохранить свое состояние?
— Можете истолковать это и так… — кивнула графиня.
Маркус взглянул на стряпчего:
— Значит, мне ничего не угрожало? Не существовало никакого предельного срока в связи с моим тридцатилетием? Не существовало… ничего?
— Ничего, насколько мне известно, — ответил Уайтинг.
— Я решила, что мысль о предельном сроке послана мне вдохновением, — смущенно сказала графиня.
— Замечательная подробность, — пробормотал Реджи. Маркус усмехнулся:
— Что ж, теперь все ясно. Поначалу мне казалось, что все это нелепо, в особенности ограничение срока. Мне было совершенно непонятно, почему меня держали в неведении, пока до дня моего рождения не осталось три месяца. Да и все остальное представлялось глупостью. И все же, — Маркус посмотрел на мать, — когда я узнал об этом, вы, как мне показалось, тоже были удивлены.
— Полагаю, что я недурно сыграла свою роль. — Графиня улыбнулась. — Из меня вышла бы великолепная актриса.
— Просто вдохновенная, — усмехнулся Реджи.
— Позвольте заметить… — вмешался в разговор Уайтинг. — Я понятия не имел, что леди Пеннингтон сама написала это письмо. Мне казалось, я узнал руку вашего отца, и у меня не было причин сомневаться. Только после вашей женитьбы мне все рассказали.
— И я умоляла его ничего вам не рассказывать, — добавила графиня. — Это ведь совершенно ни к чему. У вас с женой сложились прекрасные отношения, и мне не хотелось мешать вашему счастью.
Маркус пожал плечами:
— Я совершенно сбит с толку.
Реджи сунул ему в руку стакан с бренди:
— Это тебе поможет.
— Сомневаюсь, — пробормотал Маркус, но все же выпил.
— Видите ли, дорогой… — Графиня взглянула на сына. — Эта мысль пришла мне в голову только тогда, когда я узнала, что Джеффри разыскивает Гвендолин. Мысль показалась мне превосходной. Почти судьбоносной, если хотите. Но только когда Уайтинг действительно отыскал Гвендолин, все стало на свои места. — Она улыбнулась стряпчему. — Я знала: если покажу вам это письмо сразу же, вы, возможно, поймете, что оно… не совсем подлннное.
— Не совсем?.. — пробормотал Маркус.
— Благодарю вас, миледи. — Уайтинг усмехнулся. Маркус взглянул на стряпчего, потом снова посмотрел на мать.
— Простите за любопытство, но почему вы…
— Мы с Джеффри очень близки. — Графиня пристально посмотрела сыну в глаза. — Мы близки… вот уже некоторое время. Несколько лет, по правде говоря. И я твердо намерена сохранять эту близость в обозримом будущем.
— Я уже не один раз просил ее стать моей женой, но она.и слышать об этом не желает, — проговорил Уайтинг. — Эта женщина меня просто с ума сведет.
— Помолчите, Джеффри. — Она кокетливо ему улыбнулась.
— О Господи, — пробормотал Реджи, покосившись на друга.
Маркус снова пожал плечами:
— Я просто не знаю… Не знаю, что сказать.
— Вы могли бы извиниться, — сказала графиня.
— Извиниться? — Маркус с удивлением посмотрел на мать. — За что же?
— Если бы вы серьезно относились к своему долгу и давно были бы женаты, мне не пришлось бы предпринимать такие шаги. Вы просто вынудили меня самой взяться за дело.
Маркус невольно рассмеялся:
— То есть вы хотите сказать, что это я во всем виноват?
— Полагаю, что так. Но теперь это вряд ли имеет значение, дорогой. У вас есть жена, которую вы, судя по всему, очень любите и которая отвечает вам тем же. Если не считать сегодняшнего незначительного затруднения, все получилось превосходно. — Графиня улыбнулась сыну. — Я думаю, что вы должны поблагодарить меня.
— Поблагодарить? Поблагодарить вас? — Маркус пожал плечами. — Что ж, благодарю вас, матушка.
— Не стоит благодарности, дорогой.
— Но в будущем я бы предпочел, чтобы вы не вмешивались в мою жизнь.
— Я попытаюсь, но… — Она покачала головой. — Я, конечно, ничего не могу обещать.
— Можете. И пообещаете, — заявил Маркус, хотя понимал, что его требование не будет выполнено. — Мы все это обсудим, когда я вернусь из Лондона. Со своей женой.
— Значит, ты думаешь, что она поехала именно туда? — спросил Реджи.
— Это не конечный пункт ее путешествия, — ответил Маркус. — Но я уверен, что сейчас она направилась в Лондон. Если повезет, я еще сегодня ее настигну. Но если понадобится, то буду искать ее всю жизнь.
— Я поеду с тобой, — сказал Реджи. — Ты ведь не против?
Маркус улыбнулся другу:
— Нет, конечно. Спасибо, старина.
— Маркус, — графиня положила руку на плечо
