Рэмзи распустил телохранителей, предварительно разоружив их.
— Не все еще закончилось, — ответил О'Киф.
— Почему? — спросила Пенни, останавливая машину. — Ведь Ротмер получил все, что хотел, А Ноуэла мы отправили в полицию.
— Ты забыла о бриллиантах.
— Но они потеряны где-то между настоящим и будущим.
Рэмзи не ответил, и Пенелопа посмотрела на него. Увидев ее вопросительный взгляд, Рэмзи медленно покачал головой.
Пит Мэтерс взял пульт дистанционного управления и остановил просмотр видеоматериалов. Откинувшись на спинку стула, он проглядел свои записи и задумчиво постучал пультом по столу.
— Не похожа она на ту женщину, которую мы видели в прошлый раз, — сказал он после минутного молчания.
— Да, — согласился Даунинг.
— А как тебе вообще эта история?
— Она вынуждает меня отказываться от моей версии.
— Я же говорил тебе, что Ренфри вынудили прыгнуть за борт.
— Похоже, ты прав.
— А Гамильтон была соучастницей в этом деле.
— Но как продолжать расследование после этого? — Даунинг кивнул на экран телевизора. — Ведь у нас к тому же нет никаких доказательств. И поэтому мы должны проверить слова Пенелопа и осмотреть машину Тесс. Может быть, мы и правда найдем в ней пулевые отверстия.
Капитан, их непосредственный начальник, просунул голову в дверь кабинета и, косо взглянув на телевизор, полуутвердительно спросил:
— Просматриваете интервью? Заметили здорового парня на заднем плане?
— Вы имеете в виду О'Кифа? — поинтересовался недовольный его вторжением Мэтерс.
— Нет, другого, с седыми волосами. Питер перемотал пленку назад и внимательно осмотрел движущиеся по экрану фигуры.
— Тоже мне детективы! — насмешливо улыбнулся капитан, заходя в комнату. — Да вот же он.
— Вижу, — ответил Пит, пожимая плечами. — И что?
— Это Александр Блэквелл.
— Что? — удивился Мэтерс, с недоумением поглядывая на своего напарника.
— Я еще только начинал службу, когда его кораблестроительная компания была известна всему городу. Потом что-то случилось, и о нем долго ничего не было слышно. Я уж думал, что он давно умер. А вот, поди ж ты, живой и невредимый стоит себе в доме Пенелопы Гамильтон и ведет изящную светскую беседу. Кстати, в свое время он был каким-то образом связан с Ротмером. Так что имейте это в виду. А заодно, — начальник хитро улыбнулся и бросил на стол тяжелую папку с секретными материалами, — прочтите вот это.
Глава 38
Все пять дверей кинотеатра были распахнуты настежь. Из них то и дело как бы невзначай выбегали взволнованные зрители, радостно улыбаясь направленным на них кинокамерам. Тоненькая изящная блондинка, в меру кокетничая, держа в левой руке небольшой микрофон, непринужденно сообщала всматривавшемуся в нее объективу:
— Итак, мы находимся в двух шагах от прославленной «Юниверсал студио». Только что закончилась демонстрация нового кинофильма «Золотая маска». Еще не смолкли в зале отзвуки бурных аплодисментов, но уже с уверенностью можно сказать, что мы попали на настоящее празднество киноискусства. Этот фильм стал истинной сенсацией года, Восхитительные натурные съемки, прекрасные, тщательно отделанные костюмы героев, интригующий и все время держащий в напряжении любовный сюжет — все это делает картину шедевром нашего времени. Простой молодой американец и титулованная аристократка, изумительно сыгранная ведущей актрисой нашего кино Пенелопой Гамильтон, находят друг в друге неиссякаемые источники вечно юной любви и страсти. Их роман с великолепной стремительностью разворачивается на глазах очарованных зрителей, и порой кажется, что сама богиня возвышенной страсти сходит в зал с сияющего энергией и счастьем экрана. И поэтому неудивительным представляется появление на этом изысканном празднике кино нашей очаровательной кинозвезды мисс Гамильтон в сопровождении романтичного и таинственного незнакомца Рэмзи О'Кифа. Затворничество, похоже, больше не прельщает обаятельную мисс Гамильтон. И все указывает на большие перемены, произошедшие в ее настроении и судьбе. — Темпераментная блондинка перевела дух, поправила прическу и продолжила восторженный лепет:
— Романтический спутник звезды, мистер О'Киф, пока еще не проронил ни одного слова. Но внимание, которое он оказывает кинематографическому светилу, говорит само за себя. И светило не возражает. Мы можем не сомневаться, что Рэмзи О'Киф и есть тот волшебный похититель заколдованных дамских сердец, которому удалось выманить сиятельную красавицу из ее одинокой кельи. Блондинка еще долго рассуждала на темы любви и кинематографии, наделяя самыми восторженными эпитетами имя Пенелопы и то и дело поглядывая на ревущую за кинокамерой толпу. Сама же виновница торжества в это время двигалась по неширокому коридору, образованному натянутыми между столбиками ленточками, и время от времени ненадолго останавливалась, чтобы расписаться на протянутых к ней со всех сторон листочках бумаги. Подписав один из них, она заметила, что девушка, протянувшая его, с восхищением смотрит на идущего рядом Рэмзи. Пенни подошла к нему поближе и тихо шепнула ему на ухо:
— А вон та красавица, кажется, влюблена в тебя.
О'Киф приблизился к очарованной им девушке и галантно поцеловал руку. Та тихо вздохнула и вдруг, взвизгнув, запрыгала от восторга. Рэмзи испуганно отшатнулся, а Пенелопа, засмеявшись, взяла его за руку и быстро повела к машине. Оказавшись на сиденье, она сбросила жавшие ей туфли и лукаво покосилась на качавшего головой О'Кифа:
— Ты поступил очень мило.
— Не сошла ли она с ума от радости?
— А хоть бы и так, — засмеялась Пенни. — Надеюсь, вечер будет чуть спокойнее дня.
Он помахал рукой обступившей автомобиль толпе и вновь повернулся к Пенелопе, с восхищением глядя на ее обтянутую чулком ногу, пока она поправляла сбившийся мысок. Еще раз окинув критическим взглядом ее темно-зеленое с бусинками платье, Рэмзи подумал, что оно чересчур экстравагантно и откровенно. И хотя Пенни объяснила ему, что это специальное платье для коктейля и в двадцатом веке принято носить такие наряды, Рэмзи все же остался при своем особом мнении, решив тем не менее воздержаться от комментариев, видя, как она волнуется перед премьерой.
— Я в восторге от твоего таланта, — сказал О'Киф, склоняясь над ней.
— Тебе понравился фильм? — спросила она, прижимаясь к нему, обрадованная его похвалой.
— Да, — ответил он, ласково гладя ее по ноге. — Все получилось очень удачно.
— Но я видела, что тебе было не по себе во время любовной сцены.
— Пожалуй, — согласился он. — Я чувствовал себя человеком, подглядывающим в замочную скважину.
— Но это необходимо по сюжету.
Пенни успокаивающе погладила его по руке, думая о том, что он восхитительно смотрится в черном смокинге. Ей хотелось сейчас же, сняв с него это роскошное одеяние, предаться любви, но незатененные окна препятствовали осуществлению этого желания.
— Даже если это так, — тихо проговорил Рэмзи, — я все равно не хочу видеть тебя в руках другого мужчины, хотя бы и актера.
Ей нравилась его ревность, она говорила об истинности чувств. Пенелопа понимала, что сейчас творится в его душе.
Хотя сцены, показанные в фильме, были скорее чувственными, чем эротическими, она знала, что они показались бы чересчур откровенными любому мужчине восемнадцатого столетия.
— Я больше не буду делать то, что тебе неприятно, — виновато сказала она, заглядывая ему в глаза.
