образованный, но, не в пример отцу, знает гэльский диалект и очень силен физически. Он настоящий воин и истинный ценитель женщин. И не чурается общества знати. Словом, именно тот человек, которого мы хотели бы иметь своим королем.
– Но король жив и в добром здравии, – возразил Конал.
– Да, но он так глубоко скорбит по королеве Маргарите, что заперся в Стерлинге и никого не желает видеть. Не принимает никаких решений. Недалек тот час, когда кланы свергнут его и провозгласят правителем принца. Только они ошибаются, если воображают, будто возьмут власть. Принц станет настоящим королем!
– Да, но повторяю: мне не хочется быть в долгу у принца. Что, если графы решат сменить короля, а меня попросят встать на чью-то сторону? Еще, не дай Бог, затеют свои игры в неподходящее время, проиграют, а меня объявят заговорщиком!
– Жизнь – это вообще игра, – сухо заметил Дункан. – Придется решать, чего ты хочешь больше. Чтобы твой сын родился в законном браке? Или предпочтешь трусливо прятаться в Клайте, боясь рискнуть и в полной уверенности, что тебе ничто не грозит?
– Не знаешь, где сейчас принц? – спросил вместо ответа Конал, уязвленный резкими словами Дункана. Последний был вторым сыном его матери первого мужа, Уильяма Армстронга, лэрда Даффдура. Его старший брат Йен стал лэрдом после смерти отца. Когда тот умер, Юфимия Армстронг вышла за лэрда Клайта, имея троих детей. Дочь воспитывалась в семье будущего мужа. Дункан – единственный, кто приехал в Клайт вместе с ней. Но он много путешествовал и не раз оказывался по другую сторону границы. У него было много знакомых, охотно делившихся новостями.
– Да, он в Хейлзе, у Хепберна, – сообщил Дункан. – Хочешь, чтобы я поехал к нему и попросил помощи?
– Поедем вместе, – решил Конал.
– Не боишься оставлять Адэр одну?
– Адэр никуда не сбежит. Мердок станет ее развлекать, а Элсбет приглядит, чтобы она не наделала глупостей. Завтра же отправимся в путь.
Дункан кивнул:
– Да, куй железо, пока горячо. Она просто создана для тебя.
– Эта фурия? У тебя странные идеи, братец, – пожал плечами лэрд. – Я бы отказался от нее, но она носит мое дитя.
– Ты совсем не умеешь лгать, Конал, – хмыкнул Дункан. – Ты любишь ее, а она любит тебя. Не понимаю, почему никто из вас не желает этого признавать? Когда ты болел, она ухаживала за тобой как за ребенком. Почти не спала. Все время была рядом. Лично я буду счастлив, когда вы наконец заключите мир.
Вечером Конал объявил, что утром уезжает на несколько дней.
– Дункан отправится со мной. Мердок остается за хозяина. Адэр, ты снова можешь вести мой дом. Но если попытаешься сбежать, Мердоку приказано запереть тебя в спальне. Тебе понятно?
– Куда я пойду? – гневно взвилась Адэр. – Элсбет твердит, что Стентона больше не существует. Последнее время мне постоянно хочется спать, а при виде еды тошнит. Вряд ли я смогу пройти много миль до Стентона, милорд.
– Ты поняла? – повторил Конал.
– Поняла, поняла, – фыркнула Адэр. – Куда ты едешь?
– У нас с Дунканом дела в Хейлзе, – коротко ответил он. Адэр не стала допытываться, а наутро Конал ушел, когда она еще спала.
Они скакали с рассвета почти до заката. С наступлением осени дни становились все короче. Прибыв в замок Хепберна, они нашли хозяина и принца в парадном зале, где как раз подавали ужин.
Только когда со столов было убрано и мужчины расселись перед очагом, Конал объяснил, что привело его в Хейлз.
– Иисусе, Брюс! – взорвался хозяин, когда Конал замолчал. – Неужели ты так и не сказал девушке, что любишь ее? Признай ты правду, и ничего бы этого не было!
– Не мужское это дело – разливаться в нежностях перед женщиной, – буркнул лэрд, краснея.
– Черт, да Джейми то и дело признается своим женщинам в любви. У него уже есть один бастард, не так ли, дьяволенок? Женщины любят ушами, и признания тешат их сердце. Ничего в этом такого нет. Если так уж боишься, сделай это в порыве страсти.
– Теперь Адэр мне не поверит, – вздохнул лэрд. – Она много месяцев ждала, что я скажу ей о любви, но у меня язык не слушался. Тогда она пригрозила, что уйдет, когда кончится срок ее службы, и наверняка ушла бы, но мой младший брат проболтался, что она носит ребенка. Теперь мы постоянно скандалим, и даже если я скажу Адэр, что люблю ее, она посчитает меня лжецом. Но я не стану ее убеждать. Наш ребенок должен родиться в браке. Поэтому мне и нужна помощь, ваше высочество.
– Но чем я могу помочь, милорд? – удивился Яков Стюарт.
– Священник сказал, что, если кровный родственник Адэр согласится стать ее опекуном и устроит брак, она будет обязана смириться. Адэр – побочная дочь Эдуарда Четвертого. Этот король – потомок Лайонела Антверпенского, третьего сына Эдуарда Третьего. Вы, милорд, тоже произошли от шестого ребенка короля Эдуарда Третьего, его четвертого сына, Джона Гонта, герцога Ланкастера. Его внучка, леди Джоан Бофор, вышла за короля Якова Первого, вашегодеда. Выходит, что вы иАдэр – родичи. Ее настоящий отец мертв. Ричард Глостер тоже мертв. Других родственников мужского пола у нее не осталось. Если вы станете законным опекуном Адэр и официально согласитесь на брак между нами, она будет вынуждена пойти под венец. Хепберн из Хейлза медленно присвистнул.
– В жизни не думал, что ты способен на подобное коварство, Конал Брюс! – восхищенно выпалил он.
