сцене страны, выбранной в качестве мишени для переворота, в обычные времена, «особые условия переворота» означают, что только некоторые из них имеют для нас значение в момент совершения переворота.
Политические силы могут воспрепятствовать перевороту двумя путями:
а) мобилизовать и вывести на улицы народные массы или их часть с протестами против нового правительства;
б) манипулировать техническими средствами, находящимися под их контролем, чтобы воспрепятствовать консолидации власти нового режима.
Действия отдельных политических, религиозных, этнических или интеллектуальных лидеров, способных мобилизовать против нас организационные структуры своих партий или сообществ, являются примером первого вида вмешательства; забастовка персонала службы теле- и радиовещания может быть примером второго вида. Всеобщая забастовка, по сути, соединяет в себе оба вида.
Нейтрализация политических сил I: общие соображения
У политики, как и у экономики, есть своя инфраструктура. Для нормального функционирования промышленности и торговли необходимо наличие дорог, портов и источников энергии, реализация прямого политического действия также требует некоторых технических средств. Мобилизация французского общественного мнения, которая имела место во время попытки переворота в Алжире и стала главной причиной его провала, не могла бы произойти без использования целого набора технических средств. Правительство обратилось к общественному мнению через средства массовой информации, в основном через радио и телевидение; профсоюзы и другие организованные силы координировали свою агитацию через свою сеть местных организаций, связанных со штаб-квартирами линиями средств общественной связи. Массовые демонстрации, наконец, также не могли бы состояться без использования частного и общественного транспорта.
Наша
Мы нейтрализуем некоторые политические силы — например, выявив и изолировав их лидеров и дестабилизировав их организации; это потребуется только в отношении тех сил, которые достаточно упорны и воинственны для того, чтобы выступить против нас, даже если нейтрализована их инфраструктура.
Обе формы нейтрализации потребуют выбора объектов, которые должны быть захвачены или выведены из строя группами[73], сформированными из тех частей государственной машины, которые нам удалось полностью привлечь на свою сторону.
Если наша страна-мишень не слишком мала, а ее физические и политические структуры — не просты до предела, то система организации ее правительства будет сложной, ее техническая инфраструктура — обширной, а ее политические силы — многочисленными, что сделает очень трудным предсказание возможностей и вариантов их вмешательства.
Таким образом, мы начнем с анализа руководства правительства, чтобы выявить тех людей, которых придется изолировать на время активной фазы переворота, и тех, кого можно без угрозы для дела проигнорировать. Затем мы изучим физические объекты и выберем те из них, которые могут иметь значение во время переворота, для того чтобы спланировать их захват или нейтрализацию. Наконец, мы изучим возможную природу тех политических сил, которые все равно сохранят ту или иную степень способности к вмешательству после того, как будут осуществлены наши
Члены правительства
Каким бы бескровным ни был наш переворот, какими бы прогрессивными и либеральными — наши цели, нам все равно придется арестовать некоторых людей во время и сразу после переворота. Из них самую важную группу будут составлять ведущие фигуры прежнего режима, то есть лидеры правительства и их ближайшие соратники, независимо от того, являются ли они формально политиками или нет. Члены кабинета министров обычно представляют собой большую группу от 10 до 50 человек; и, прибавив их помощников и близких советников — которые могут организовать оппозицию против нас, — мы получим группу численностью в пять раз больше. Помимо того, что эта группа имеет неудобно большие размеры, она наиболее решительно настроенную и опасную группу. Личный престиж и авторитет членов этой группы дают им возможность собрать против нас дезорганизованные силы государства или неорганизованные массы: это может позволить им навязать свою волю команде, посланной для того, чтобы арестовать их, и превратить ее членов из потенциальных захватчиков — в их союзников. Например, сержанты французской армии в Алжире рассматривали генерала Шалле как своего патрона, и даже после полного провала попытки переворота правительство в Париже не решалось доверить военному конвою сопровождение Шалле во Францию. Правительству пришлось использовать для этих целей CRS[74], где у генерала никогда не было личного авторитета.
В любом случае, если молодой солдат, действующий за пределами своей привычной роли, встречается лицом к лицу с видным политическим деятелем, чье поведение пропитано привычкой «заставить людей себе подчиняться», то трудно быть абсолютно уверенным в том, что этот солдат выполнит то, что ему было приказано, а не контрприказы, данные именитым политиком.
Большое количество объектов, а также то обстоятельство, что некоторые из них «излучают» популярность, указывает нам, что высылаемые для ареста политических и военных лидеров команды должны быть как достаточно многочисленны, так и особенно тщательно подобраны. Поскольку наши ресурсы будут ограничены, придется сконцентрировать усилия на самых важных фигурах внутри этой группы, оставляя других «на потом», когда наши ряды возрастут за счет «выжидающих» элементов. Мы не можем арестовать всех, кто представляет потенциальную опасность, но обязаны арестовать реально опасных для нас людей, то есть ключевые фигуры в руководстве страны, не важно, значатся ли они или нет первыми в официальном «табеле о рангах».
Формализованная структура правительства распадается на две широкие категории (проиллюстрированные в Таблице X): структуры «президентского» типа, где власть и право принимать решения находятся в руках главы государства (как, например, в США, Франции и большинстве афро- азиатских стран), и структуры «премьер-министерские», где глава государства имеет чисто символические или церемониальные полномочия, а реальный процесс принятия решений происходит на теоретически более низком уровне (как в Британии, Индии и в большей части Европы, а также в СССР).
Третья альтернативная форма — вовсе не структура, а скорее ее отрицание — форма правительства в виде «сильного человека».
