убийцу. Он толкнул дверь в гостиную — посмотреть, закончили ли рабочие ремонт.
В sejour царил настоящий хаос. Мастера сняли со стены книжные полки и как попало свалили сотни книг на столы, стулья и большую часть пола. На их место водворилась огромная белая доска два на три метра. Полюбовавшись ею, Энцо начал расчищать себе путь к столу, чтобы поставить компьютер.
В дверь квартиры постучали, и девичий голосок позвал:
— Мсье Маклеод!
— Проходите, я дома.
Молодая девушка, ровесница Софи, появилась на пороге. Увидев ее, Энцо сразу вспомнил, кто она и зачем пришла, и мысленно проклял свою забывчивость. Невысокая девушка не была дурнушкой, но двигалась довольно неуклюже. Ее широкий таз в Шотландии назвали бы хорошими бедрами для будущей роженицы. Джинсы тесно облегали полные ягодицы, а футболку с V-образным вырезом натягивали упругие груди, которые один из преподавателей, коллега Энцо, сладострастно назвал однажды дыньками канталупами. От них трудно было отвести глаз, и Энцо, к своему стыду, спохватился, что посмотрел не раз и не два. Вошедшая, хорошенькая круглощекая брюнетка с длинными волнистыми волосами, стянутыми в конский хвост, пролепетала, пунцовая от смущения:
— Извините, мсье Маклеод, я не помешала?
— Николь! — Энцо поднял ладони в жесте раскаяния. — Прошу прощения, я совершенно забыл. Понимаешь, тут такие дела… ну… — Он оставил попытки что-нибудь объяснить. — Просто из головы вон.
— Я знаю, я была в больнице. Там сказали: «Мы не в курсе».
— Они действительно не предупреждены. Я не успел побеседовать с доктором Коком.
— Сказали, я опоздала, в больницу уже набрали студентов на лето.
— Черт, — буркнул Энцо.
— Я очень рассчитывала на летнюю практику. Ну, в смысле денег… — Она уставилась в пол, слишком смущенная, чтобы встретиться с ним взглядом. — Извините, я не знала, что делать и куда еще идти.
— Господи, Николь, прости меня! — Он хотел обнять ее и заверить, что все будет хорошо, но не знал, насколько близко можно прижать обладательницу такой роскошной груди. Да и надежда на благоприятный исход была эфемерной: число вакансий для студентов ограничено и сейчас все уже заполнены. Он здорово подвел Николь. Движимый раскаянием, неожиданно для себя Энцо предположил: — Слушай, хочешь, приходи сюда и работай на меня!
Выпалив это, Маклеод сразу пожалел о сказанном. Как он собирается ей платить? Если он выиграет пари и получит по тысяче евро от префекта и начальницы полиции, тогда не поскупится, а вот если нет… Ладно, об этом будем думать позже.
Николь изумленно подняла глаза. Сквозь смущение на ее лице медленно проступило удовольствие.
— Работать на вас?
— У меня есть на лето один проект. Нужна помощница, умная и на ты с компьютером и Интернетом.
— Я подхожу, — живо откликнулась она.
— Я знаю.
— Я сижу в Интернете, сколько себя помню. Вы же не забыли «Николь звонит миру»?
Энцо кивнул, уже раскаиваясь в своем решении. Пусть Николь его лучшая студентка — никто не сомневается в ее академических талантах, но ей недостает элементарных навыков общения. Единственный ребенок в семье, Николь выросла на уединенной ферме в горах Аверона и оказалась совершенно не готова к студенческой жизни в четвертом по величине городе Франции. На первом курсе в Тулузе ей пришлось несладко, в том числе из-за жестокости товарок.
— О, — спохватилась Николь, снова приуныв, — но где же я буду жить? Ездить каждый день из дома слишком далеко.
Энцо ничего не оставалось, как предложить очевидный выход.
— У нас есть свободная комната, — сказал он, не веря, что решился произнести это вслух. Но в конце концов, он подвел Николь с работой в больнице.
Девушка снова расцвела.
— Вы не пожалеете, мсье Маклеод, обещаю! — И после паузы спросила: — А что за проект?
— Долго объяснять, Николь. Ты лучше поезжай домой, собери вещи и возвращайся завтра. Утром поговорим.
Когда он провожал Николь, из спальни появилась заспанная Софи в купальном халате и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала отца в щеку.
— Что случилось? — спросила она, разглядывая Николь и часто моргая, чтобы прогнать сон.
Энцо галантно представил гостью и хозяйку друг другу:
— Николь, студентка университета Поля Сабатье. А это Софи, моя дочь.
Николь прикрыла рот ладошкой, скрывая смешок.
— Ну, слава Богу, а то я уже подумала… — И решительно протянула руку Энцо: — До завтра, мсье Маклеод.
Когда Николь ушла, Энцо вернулся в гостиную, снова приложившись по пути к металлодетектору Бертрана.
— Господи Иисусе, Софи! Когда ты наконец избавишься от этой дряни?
— Извини, папа, я хотела положить его в свободную комнату. Сейчас перенесу.
— Нет, — остановил ее Энцо. — Там будет жить Николь.
Софи посмотрела на него так, словно он заговорил по-китайски.
— Эта девушка? — Энцо неловко кивнул. — Папа, что происходит? — Она пошла за ним в гостиную. Через распахнутые застекленные балконные двери с улицы веяло раскаленным воздухом.
— Всего на несколько недель.
— Недель?!
— Я обещал устроить ее на лето в больницу и забыл. Сейчас слишком поздно, все вакансии заняты.
— Это она так сказала? — скептически процедила Софи. — Папа, я видела, как она на тебя смотрит. Она по уши в тебя влюблена.
— Не говори ерунды, ничего подобного! — вспылил Энцо. — Она выросла на крошечной ферме в горах Аверона, родители с трудом наскребли денег ей на университет. Николь необходима работа. Я ее подвел и должен выручить. Ничего, поможет мне в расследовании убийства Гейяра.
Смягчившись, Софи взяла отца за руку и крепко стиснула.
— Слишком ты мягкий, себе во вред, — сказала она, глядя на него глазами Паскаль. — Из каких денег ты собираешься ей платить?
— Придется выиграть пари.
Тут Софи впервые заметила кавардак в гостиной, отпустила руку Энцо и огляделась:
— Что здесь творится?
Энцо окинул взглядом горы книг и белую доску.
— Это мой военный штаб, — пояснил он. — Отсюда я буду вести войну с убийцей Гейяра.
III
Софи ушла в спортзал, где Бернар вел занятия — от танцев до силовых тренировок. Энцо остался в квартире один. Компьютер был благополучно установлен и подключен — кабели тянулись во всех направлениях: к розетке на стене, к телефону и к принтеру. Скопировав снимки из цифрового фотоаппарата, он распечатал фотографии одну за другой — все пять предметов, найденных под площадью Италии вместе с черепом Гейяра. Взяв распечатки, Маклеод подошел к новенькой белой доске. Реконструкция Беллина, вырезанная из первой страницы «Либерасьон», заняла место в верхнем левом
