– Вы что-то хотели спросить? – В его глазах читались насмешка и нечто другое, очень и очень опасное.
Она набрала в легкие побольше воздуха.
– Я хочу знать, может быть, вы… я… мы… прошлой ночью…
– Ничего подобного. – Он медленно и серьезно покачал головой. – Только не прошлой ночью.
Джоселин вздохнула с облегчением, стараясь не обращать внимания на смутное чувство разочарования.
– Просто подумала… События последних двух дней как-то перемешались у меня в голове, и я с трудом вспоминаю…
– Мы приехали сюда сутки назад. – Она удивленно раскрыла глаза, а он засмеялся. – И вы, и я, и мы с тех пор занимались только тем, что спали. – Рэндалл взял ее руку и поднес к губам. – И могу вас уверить, что когда вы, я, мы займемся в этой кровати чем-то другим… – Тут он провел губами по ее ладони, и девушку бросило в жар. Его глаза загорелись странным огнем, и Джоселин затаила дыхание. – Вы это не забудете.
Долгие секунды она могла только молча смотреть в его темные как ночь глаза. Она поняла – стоит Рэндаллу захотеть, и она отдастся ему безропотно. С радостью. Эта мысль мгновенно отрезвила ее, и девушка поспешно отняла свою руку.
– Не сомневаюсь, что мы оба это запомним, – заявила она с уверенностью, которой в действительности не чувствовала.
– Великолепно. – Он опять засмеялся. – Возможно, вы умнее, чем мне показалось вначале.
– Благодарю вас, добрый сэр, то есть Рэнд. – Джоселин театрально захлопала ресницами… – Я польщена тем, что вы сочли возможным заново оценить мой характер. Но что там было еще? Ах да. Я по-прежнему мелочна, как вы решили вначале? Все так же капризна, испорчена, и мои моральные принципы вызывают сомнение?
– Испорченная и капризная? Дайте подумать. – Он скрестил руки на обнаженной груди, и Джоселин постаралась не смотреть, как заиграли мышцы. Он откинулся на подушки, словно обдумывая ее вопрос, затем с улыбкой изрек: – Вероятно, да.
Она рассмеялась, и удивление, отразившееся на его лице, послужило ей наградой.
– Вы прямой человек, Рэнд, надо отдать вам должное. – Джоселин запрокинула головку и кокетливо улыбнулась. – А как все-таки насчет моих моральных принципов?
– В настоящий момент я еще не пришел к окончательному выводу. Более того, сейчас я сам не знаю, чего хочу сильнее – ошибиться… – Его лицо медленно расплылось в улыбке. – Или оказаться правым.
Она снова рассмеялась. Брак с лордом Бомоном, с Рэндом, мог оказаться гораздо занимательнее, чем ей представлялось.
– Нам давно пора быть на ногах. Я собираюсь встать. – Он взглянул на нее предостерегающе.
– На здоровье.
– Но я полностью раздет, – добавил он.
– Я так и полагала, – мило улыбнулась Джоселин.
– Значит, вы собираетесь любоваться мной? – недоверчиво уточнил он.
– Если только вам не нужна помощь. Но я уверена, что вы и сами прекрасно оденетесь. – Она повернулась, взбила подушку и откинулась назад. Как забавно бить Рэнда его же оружием. – Комната эта, как вы любезно заметили, настолько же моя, насколько ваша, а поскольку я в данный момент вставать не собираюсь, то, пожалуй, просто полежу и поразмышляю о своем замужестве и его возможных последствиях.
– Вы даже не собираетесь отвернуться? – В его голосе прозвучало искреннее возмущение. Джоселин еле сдержалась, чтобы не ухмыльнуться во весь рот. Давно она не получала такого удовольствия, как сейчас, дразня Рэнда. Кто бы мог подумать, что он окажется таким скромником? Ничего, теперь его очередь волноваться и смущаться.
– Я, конечно, могла бы, но мне самой не дают покоя мои моральные принципы. Помимо того унизительного инцидента – я имею в виду свидание с принцем…
– Этот незначительный инцидент завел нас очень далеко.
– Да… Так вот, кроме него, я еще напрямую не сталкивалась с моральными проблемами. Так что это будет своего рода проверкой.
– На мне ничего нет, – выдавил Бомон.
– Потому-то это и будет настоящая проверка. – Джоселин лучезарно улыбнулась. – Так мне смотреть или зажмуриться?
– Мне безразлично, знаете ли.
– Ну да, ведь не ваши моральные принципы под сомнением! Я в подобной ситуации еще не была, но не сомневаюсь, что вас видело без одежды несметное число женщин.
– Ну не то чтобы несметное, – фыркнул Рэндалл, – скажем, немалое.
– А были случаи, когда они… как бы это выразиться… – Джоселин призадумалась. – Оставались недовольны?
– Ни разу. – Он посмотрел на нее с негодованием, явно удивляясь, как у нее хватило смелости задать подобный вопрос.
– Значит, и я останусь довольна. – Она сделала пригашающий жест. – Давайте. Не обращайте на меня внимания.
– Я и не собираюсь. – Он явно не испытывал желания вставать. – Мои вещи в гардеробной вон за той дверью. – И кивнул в направлении ближайшей стены. – Ваша сумка там, возле шкафа. Вчера я ненадолго вставал и запретил горничным ее распаковывать, не хотел, чтобы вас потревожили.
– Признательна вам за заботу.
– Хорошо, а вот сейчас я действительно встаю! – Но тем не менее не сдвинулся с места ни на дюйм.
– Рэнд, могу я задать вам вопрос?
– Конечно. – На его лице отразилось облегчение, словно ему объявили об отсрочке приговора. Джоселин широко распахнула глаза с выражением святой простоты. – Кто именно снимал с меня одежду?
Он некоторое время молча смотрел на нее, затем медленно улыбнулся с искренним восхищением.
– А вы неплохо меня разыграли. – У него был вид человека, открывшего, что мир вокруг совсем не таков, как ему представлялось. – Совсем неплохо.
Он коротко рассмеялся и, прежде чем она успела ответить, поднялся на ноги и направился через комнату. Стоило Джоселин увидеть его со спины, как у нее потеплело на сердце. Все прочее было ничуть не хуже, чем обещали его плечи. Но напрасно Рэнд беспокоился о том, что она могла увидеть или не увидеть. Едва он сделал несколько шагов, как превратился для нее в большое расплывчатое пятно телесного цвета. Известно ли ему, что у нее не все в порядке со зрением? Джоселин не помнила, говорила об этом или нет, но Томас, конечно же, предупредил друга. Впрочем, все это было совершенно не важно.
Он продолжал держаться к ней спиной, и она была ему благодарна, хотя ни за что не призналась бы в этом. Джоселин сомневалась, что готова увидеть обнаженного мужчину лицом к лицу… Она и тыльную сторону не очень-то готова была увидеть. Но ради того, чтобы привести его в некоторое замешательство, она была готова это терпеть. С самой первой их встречи Бомон держал себя с видом превосходства, и ей это порядком надоело. Джоселин устала думать, что ничто в жизни от нее не зависит. Ей была необходима пусть ничтожная, но все же победа.
Когда Рэнд исчез в гардеробной, Джоселин морщась поднялась с постели. Каждая мышца ее тела онемела, затекла. Она осторожно двинулась к большому коричневому пятну у дальней стены, в надежде, что это и есть шкаф, и сразу же наткнулась на свою сумку, открыла ее и вытащила платье. Сгодится. Она не знала, скоро ли вернется Рэнд, но предпочитала к его возвращению быть полностью одетой. Затем девушка собиралась разыскать умывальник, который скорее всего находился в гардеробной. Джоселин быстро натянула платье через голову – простенькое, повседневное. С его застежками она способна была справиться без посторонней помощи. Джоселин положила сумку на кровать и села рядом посмотреть, что еще сестры умудрились втолкнуть в нее. Порывшись в содержимом, отыскала щетку для волос, кое-какие полезные вещицы и маленький продолговатый сверток, перевязанный голубой лентой, Под бант была засунута записка. Джоселин вытащила ее и развернула.
Дорогая Джоселин!
Возможно, ты когда-нибудь захочешь видеть дальше вытянутой руки, и тогда тебе понадобится это.
Твоя любящая сестра М.
О чем это она? Джоселин развязала ленточку и развернула бумагу. На ладони оказались очки. Джоселин с досадой сдвинула брови. Марианне было прекрасно известно, что она не собирается их носить. Несомненно, в этом виновата была мелочная и тщеславная сторона ее натуры.
Джоселин повертела очки в руке. Наверное, Марианна заказала их специально для нее. Во всяком случае, их можно было просто померить.
Она нацепила дужки на уши и взглянула… Комната словно прыгнула ей навстречу, так что девушка вздрогнула. Потом огляделась. Ощущение было такое, будто с окружавшего ее мира сдернули дымчатую вуаль. Стены из серого камня с легкой вязью узора гляделись отчетливо и ясно. Потолок, парящий высоко вверху, опирался на резные каменные арки. С каждым новым открытием ее восторг рос. У одной из стен действительно стоял шкаф, у другой – комод для белья, третью закрывал гобелен, а рядом, отметила Джоселин с удовлетворением, находилась дверь в гардеробную. Через окно с частым освинцованным переплетом вливался ясным потоком утренний свет, на подоконнике было устроено удобное сиденье. Девушка подбежала к окну и распахнула его.
В бескрайнюю даль убегала гряда зеленых холмов. Здесь и там в небо тянулись высокие деревья. Вверху плыли легкие пуховые облака. О Боже, неужели там вдали – озеро? Потрясающе! Она могла разглядеть все до самого горизонта, а возможно, и дальше.
Джоселин облокотилась на каменный подоконник, положила подбородок на кулачки, смотрела вокруг и не могла насмотреться. Почему никто никогда не рассказывал ей об этом? Она постаралась не обращать внимания на голос совести, напомнивший ей, что Марианна, да и все подряд в ее семье твердили в один голос о пользе очков.
– Джоселин! – окликнул ее Рэнд из
