шикарным.
– Мне кажется, тебе давно пора объяснить…
Не успела она договорить, как муж шагнул к ней и заключил в объятия.
– Думаю, мне давно пора сказать тебе, каким изумительным чудом я тебя считаю. Без тебя едва ли мы добрались бы сюда.
– Уверена, что добрались бы – в целости и сохранности. – Она с улыбкой обвила руками его шею. Еще будет время обсудить состояние его финансов. Сейчас Джоселин ничего не имела против, чтобы разговор принял другое направление. – Правда, по пути вы с Алексисом могли бы запросто прикончить друг друга.
– К счастью, ты была рядом и следила, чтобы мы вели себя прилично, как подобает воспитанным леди, – усмехнулся он.
Джоселин рассмеялась, теснее прижалась к нему и легко коснулась губами его губ.
– По-твоему, время быть пай-мальчиком закончилось?
– Как сказать… – Рэнд провел губами по ее шее, задержался на впадинке за ухом, и восхитительный трепет предвкушения пробежал по спине Джоселин. – Завтра Алексис уезжает в Авалонию, а это значит, что он и окружающие его заговорщики перестанут быть нашей заботой и навсегда исчезнут из нашей жизни.
Джоселин едва понимала смысл слов и не особенно огорчалась из-за этого. Она невольно закрыла глаза и упивалась ощущением его шепчущих губ на своей коже.
– И мы наконец сможем начать жить своей собственной жизнью… вдвоем…
– Разумеется, мой дорогой супруг, – мягко проговорила она.
– Моя дорогая женушка!
Их губы слились в нежнейшем поцелуе, а слова, которые он все еще не сказал ей, витали в воздухе. Блаженное тепло разлилось от пальцев ее ног вверх по телу. Но вот он оторвался от нее и жалобно улыбнулся.
– Я должен идти.
– Знаю, – вздохнула Джоселин.
– Долго не задержусь. – В его глазах горело желание.
– Знаю, – улыбнулась она.
– Но мне страшно не хочется уходить.
– И это я знаю.
Ему явно не хотелось разжимать объятия, а ей – отпускать его, но она все же высвободилась.
– А теперь иди, пока я не передумала и не заставила тебя остаться.
– Я могу помочь тебе передумать. – На губах Рэндалла появилась опасная улыбка. – По поводу того, чтобы я остался, и других вещей…
– Да, это, несомненно, в твоей власти, – рассмеялась Джоселин. – И я стану с нетерпением дожидаться, когда ты начнешь это делать.
Он направился к двери, но внезапно остановился, повернулся к ней, порывисто обнял ее и крепко поцеловал. Затем с улыбкой кивнул ей.
– Значит, до встречи.
– До встречи, – выдохнула она. Джоселин знала, что станет считать каждую минуту до возвращения мужа.
Никогда прежде ей не приходилось видеть ванны таких размеров. Джоселин погрузилась в воду до самого подбородка, вытянула ноги во всю длину, но места все равно оставалось достаточно. Вверх поднимались легкие струйки пара, тепло проникало в самые косточки. Ощущение было божественное. Хотелось закрыть глаза и остаться здесь навсегда.
Горничные объяснили, что эта огромная металлическая ванна была сконструирована по чертежам самого милорда и установлена в комнате, смежной с его спальней. Они с гордостью продемонстрировали ей работу кранов, соединенных с трубой, исчезавшей в круглом отверстии, проделанном в полу. Девушки еще сказали, что наполнять такую ванну довольно хлопотно, зато чистить ее потом – одно удовольствие. Обе явно были очень довольны своим местом в таком современном доме.
Их слова дали Джоселин пищу для раздумий, как и количество слуг, которых она успела здесь увидеть, размеры самого дома, обстановка и многое другое. Было очевидно – Рэнд обеспечен намного лучше, чем она заключила вначале.
Но насколько лучше? Был ли тот пресловутый коттедж в деревне и правда коттеджем или очередным замком? Конечно, дом его дяди нуждался в ремонте, а сумма, которая тратилась на его содержание, была ничтожной. Но имело ли это какую-то связь с собственностью самого Рэнда? Или, скорее, с разными видами его собственности? Городской дом производил более чем внушительное впечатление.
Джоселин погрузилась глубже и подула на воду, лениво наблюдая, как вокруг разбегается легкая рябь. Финансовое положение Рэнда представлялось любопытной загадкой, даже если и не имело существенного значения. В замке она сказала Ричарду чистую правду: ей было безразлично, сколько денег имел или не имел Рэндалл Бомон, хотя, конечно, лучше, чтобы он не был совсем неимущим. Джоселин успела познать бедность и хлебнула ее сполна. Приятно было узнать, что деньги у Рэнда есть, хотя сейчас ей было ясно, что с этим мужчиной и бедность была бы терпимой. Рэнд значил для нее гораздо больше, чем любое, даже самое значительное состояние.
– Вижу, ты оценила мою ванну. – Предмет ее размышлений стоял в дверях, ведущих в его – их – спальню, прислонясь к косяку плечом, со скрещенными на груди руками.
– Наверное, она стоит кучу денег, – мягко заметила Джоселин.
Он немного помолчал, потом пожал плечами.
– Да. Ты считаешь, я потратил их попусту?
– Вовсе нет. – Она блаженно вздохнула. Горячая вода делала свое дело. Джоселин чувствовала себя отдохнувшей и освеженной. – Это чудесно. В будущем я хочу проводить здесь все свободное время.
– Ах, вот как? – Он выпрямился и шагнул к ней, и Джоселин подавила желание прикрыть некоторые части своего тела ворсистой тряпочкой, которой привыкла мыться.
– Ну конечно. – Она запрокинула голову на бортик ванны, наблюдая за супругом из-под полуопущенных ресниц. – Хотя это не просто приятно, но еще и греховно, поскольку служит ублажению плоти.
– Я всегда любил ублажать плоть. – Рэндалл подошел еще ближе, скользнул глазами по поверхности воды. – Маленькие корыта меня всегда раздражали. А эта ванна идеально подходит для того, чтобы снять мышечное напряжение и дать покой переутомленному мозгу.
– Со мной она сотворила настоящее чудо, – пробормотала Джоселин.
Рэнд тем временем стащил сюртук и отбросил его в сторону.
– Должен признаться тебе, что дело не в одном только ублажении плоти. Ванну я предназначал для более практических целей. После возвращения домой боль в плече временами становилась непереносимой, и я обнаружил, что горячая ванна помогает ее облегчить.
– А что ты делаешь? – невинно поинтересовалась она, отлично зная, что именно он делает.
– Раздеваюсь. – Он развязал галстук. – Я всегда так поступаю, прежде чем лечь в воду.
– Как? Неужели ты опять чувствуешь дискомфорт?
Рэндалл приподнял бровь, но Джоселин прекрасно сознавала, какую двусмысленность только что сказала. Он расстегнул жилет.
– Еще какой!
– А ты не боишься, что сюда заглянет твой камердинер?
– У меня нет камердинера. Чесни иногда исполняет его обязанности, но, как правило, мне не составляет труда одеться самостоятельно и раздеться тоже. – Рэнд снял жилет, который отправился следом за остальной одеждой. – А дверь я запер.
– Ты очень предусмотрительный.
– И еще я послал лакея в Эффингтон-Хаус за подходящими платьями для тебя на сегодняшнее торжество.
– И очень распорядительный.
Джоселин еще не успела подумать над тем, что наденет на праздник. Те платья, что она брала с собой, лежали нераспакованными в сумке и абсолютно не годились для нынешнего события. Забота Рэнда согрела ей сердце так же, как согревало его прикосновение.
– Я старался. – Он снял через голову рубашку, придвинул стул и, присев на край ванны, принялся разуваться.
– Просто чтобы удостовериться, что я правильно истолковала твои намерения, – насколько я понимаю, ты собираешься присоединиться ко мне?
– Ну разумеется. – Его губы изогнулись в коварной улыбке. – Ты не против? – Он встал и снял бриджи.
Она пропустила вопрос мимо ушей и взглянула на него вызывающе.
– А прежде когда-нибудь бывало, что эту ванну принимали сразу двое?
– Дай подумать… – Рэнд глубокомысленно наморщил лоб и подошел к краю ванны. Он явно намеревался забраться в ванну, и, несомненно, на уме у него было вовсе не купание. – Разве что она?… Нет. Или та, с которой мы… – Он широко улыбнулся и покачал головой. – Нет. Никогда.
– Ты уверен?
Неужели ей когда- нибудь надоест смотреть на него обнаженного? А он определенно стоил того, чтобы на него смотреть… Шрам был розовый, сморщенный, довольно свежий. Джоселин надеялась, что когда-нибудь муж расскажет ей, как получил его. А если нет – что ж, она проживет и без его секретов, решила Джоселин, чувствуя, как ее охватывает трепет желания.
– Я уверен, что удержал бы в памяти такое событие. Это я наверняка не забуду.
Джоселин подтянула колени к груди, освобождая ему место. Рэнд переступил через край ванны и опустился в воду. Они, улыбаясь, сидели друг против друга, затем он молча привлек жену к себе, так что она оказалась у него на коленях. Джоселин обхватила его шею и медленно отыскала губами его губы. Поцелуй был долгим и томным, словно им принадлежало все время на свете. Ощущения обостряла теплая вода, плескавшаяся вокруг.
Его руки скользнули вниз по ее спине, обхватили ягодицы, он притянул ее ближе к себе. Она немного приподняла бедра, и он овладел ею. Джоселин вздохнула от счастливого ощущения наполненности, и долгие мгновения оба упивались чувством соединения. Она зажмурилась и запрокинула голову назад, чтобы он поцеловал ее в подбородок и шею. Ее груди прижимались к его мокрому торсу, и Джоселин наслаждалась ощущением жестких волосков на своей чувствительной коже. Вода обволакивала, окутывала, омывала их со всех сторон.
Он медленными движениями проникал все глубже в ее лоно, и она двигалась вместе с ним. Вода плескалась о стены
