— А что, если да? — пропыхтела она.
Наступила минутная заминка. Порция видела, как он прищурился. В его взгляде появилась угроза с примесью чего-то такого, от чего у нее захватывало дух и все тело вздрагивало от возбуждения. Молчание все длилось и длилось, и она лежала все так же тесно прижатая к Руфусу, ожидая неизвестно чего…
Наконец Руфус разжал руки. Он взял ее за голову, запустив пальцы в густые рыжие локоны, и навалился всем телом сверху, не позволяя сдвинуться с места. Все чувства удивительным образом обострились: Порция ощущала каждый дюйм его сильного, мускулистого тела. Она ощущала излучаемое им тепло и жар его дыхания у себя на щеках.
— Считайте это расплатой за вашу выходку, мисс Уорт, — промолвил он и поцеловал девушку в губы. Это не был памятный ей легкий, дразнящий поцелуй. Он целовал ее жадно, неистово. Ее губы невольно уступили властному натиску его языка, который тут же ворвался к ней в рот. В следующий миг их языки сплелись — и вот уже Порция попыталась отвечать на его поцелуй столь же страстно. Она зажмурилась, отдаваясь на волю розовому туману, окутавшему рассудок. Налившееся кровью твердое мужское копье упиралось ей в пах, а она что было сил обхватила его спину, прижимая к себе еще сильнее. Но вот Руфус не спеша поднял голову и полюбовался на покрасневшие, припухшие губы и замутненные страстью глаза.
— С чего это мне вдруг вздумалось? Сам не знаю. — В игравшей на его губах улыбке чувствовалось удивление и лукавство. — Ведь я собирался сделать совершенно иное.
— Что же именно? — Порция облизала саднившие губы.
— Нечто гораздо менее приятное, — отвечал он с прежней улыбкой. — Каждый раз, когда дело касается тебя, гадкий утенок, я выкидываю что-нибудь неожиданное.
Он легко вскочил на ноги и выпрямился, отряхизая одежду. А потом наклонился и протянул ей руки:
— Вставай.
Порция безуспешно пыталась пригладить растрепанные волосы и привести в порядок свои чувства. Не иначе как земля у нее под ногами встала на дыбы — с таким трудом ей удавалось устоять на крутой тропинке.
— А ты и вправду гадкий утенок, — пробормотал Руфус в каком-то странном замешательстве. — Одни ноги да куча взъерошенных перьев. — И он принялся оглядываться, желая знать, не было ли свидетелей этой невероятной сцены. В этот миг на одной из северных вершин запела труба, и ее звонкий голос эхом прокатился по горным склонам.
От смущения и растерянности не осталось и следа. Звуки трубы могли означать только одно: часовые заметили нечто из ряда вон выходящее. Руфус заторопился обратно наверх.
Порция все еще оставалась на тропинке, окончательно приходя в себя. Но вот труба зазвенела снова, и без дальнейших колебаний девушка принялась карабкаться следом за Декату-ром. В этом чистом, пронзительном звуке содержался такой призыв, перед которым не смогла устоять ее живая натура.
Уилл, пританцовывая на месте от возбуждения, поспешно передал хозяину подзорную трубу.
— На севере, в четырех часах езды, замечен военный отряд.
— Грэнвилл? — спросил Руфус. Прежде чем посмотреть в трубу, он старательно протер запотевшее стекло своей перчаткой. Появлеиия Порции никто не заметил.
— Вряд ли. Они бы несли его штандарт.
— Похоже, над ними штандарт Левена, — заключил Руфус, рассматривая солдат, двигавшихся по голому заснеженному склону примерно в пяти милях от поста. — Человек пятнадцать — двадцать. Интересно, куда это их несет?
— Куда бы ни было — мимо нас они не пройдут, верно? — Уилл улыбался во весь рот, как человек, заранее знающий ответ на свой вопрос.
— Ну-ну, — поддразнил его Руфус, опуская подзорную трубу. — Не рано ли хвалишься?
— Сколько отправим наших? — спросил Уилл.
— Тридцать. С пиками и мушкетами. Пусть наденут легкие латы да поплотнее застегнут плащи. До поры до времени не стоит сверкать амуницией.
— Верно. Так я могу объявлять сбор?
— Конечно. — Руфус обернулся и увидел Порцию. — Не вздумай путаться под ногами, — велел он таким тоном, как будто не было и в помине недавнего поцелуя на тропинке. С этими словами Декатур стремительно направился вниз, тогда как за его спиной новый призыв, пропетый трубой, заставил Порцию затрепетать от тревоги и неясных предчувствий.
Она также спускалась в деревню, стараясь держаться на почтительном расстоянии и «не путаться под ногами». Если Руфус и заметил, что пленница следует за ним по пятам, он не подал виду. Декатур спешил на берег реки, где на плацу собирался его отряд. Солдаты на ходу застегивали доспехи и поправляли мушкетные ремни.
Откуда ни возьмись появился Уилл. Он уверенно отдавал команды — кому возвращаться к повседневным обязанностям, а кому строиться под старой ивой.
Когда к отряду из тридцати человек подошел Руфус, возбужденный гомон моментально затих. Все затаили дыхание и выжидательно смотрели на командира. Порция замерла как зачарованная.
— Не пора ли нам .пересчитать ребра солдатам Левена? — громко выкрикнул Руфус, широко расставив ноги и упираясь кулаками в бока. В его глазах бушевала неистовая жажда битвы, а все тело излучало такую мощь, что Порция чуть сама не присоединилась к восторженному реву, которым отвечали на его слова воины.
— Мы сможем здорово прищемить им хвост, — продолжал Руфус, — если проберемся потайной тропой до Йетхоль-ма. Там устроим засаду и возьмем их в кольцо. Есть вопросы?
— Как насчет пленных, милорд?
— Все пленные останутся живы и будут отконвоированы в Ньюкасл, в ставку королевских войск, — отчеканил Руфус. — Еще вопросы? Нет? Отлично, тогда вперед!
Строй моментально сломался: солдаты бегом помчались к конюшне, как будто не были обвешаны с головы до ног тяжелой амуницией. Руфус повернулся и заметил Порцию, притаившуюся за ивой. Он подошел к ней. В облике этого человека невозможно было узнать того, кто так страстно целовал девушку еще несколько минут назад.
— Останешься здесь. Ты уже знаешь, где столовая — там тебя покормят. Можешь распоряжаться моим домом. — Рука в перчатке грубо схватила ее за подбородок, а в синих глазах сверкнула откровенная угроза. — Не вздумай шалить в мое отсутствие, мисс Уорт, не то пеняй на себя. Я выразился достаточно ясно?
— Яснее некуда. — Порция и не подумала опустить взгляд. Он еще минуту удерживал ее на месте, пронзительно глядя в глаза, а потом поспешил в дом. Порция не отставала.
Она вошла внутрь и следила, прислонившись спиной к двери, как Декатур снимает со вбитого в стену крюка тяжелый меч в кожаных ножнах. Он прицепил его на широкую перевязь, а потом надел поверх своей кожаной куртки легкие латы. Вынул меч из ножен, провел пальцем по хищно блеснувшей стали и убрал клинок на место. Осталось надеть плащ и застегнуть пряжку.
— Не забывай, что я сказал, — промолвил Руфус, отстранил Порцию и вышел. Порции показалось, что с его уходом кухня стала необычно пустой и заброшенной.
Рассеянно уставившись в едва тлевшие угли в очаге, Порция зябко закуталась в плащ. А потом неожиданным решительным движением накинула капюшон и выскочила из дома.
Глава 10
Во дворе перед конюшнями царила страшная суматоха. Солдаты выводили лошадей, одни конюхи тащили из сторожки сбрую, другие наполняли седельные сумки принесенной из столовой провизией. Руфус возвышался над толпой: он стрял, держа в поводу Аякса, и отдавал Уиллу какие-то приказания.
Однако Порции не стоило большого труда разглядеть, что под внешней неразберихой скрываются вполне отлаженные и согласованные действия, причем каждый человек знал здесь свое место. Занятые поспешными сборами воины не увидели пленницу — да если бы и заметили невысокую фигурку в мужском платье, сочли бы ее одним из молодых солдат, помогавших собираться старшим товарищам.
Девушка проскользнула в конюшню, отлично зная, кого хочет отыскать. Изящную молодую кобылку по
