спенсеровская винтовка. Мы останемся вместе. — Ему было все равно, что она умеет лучше всех в Японии обращаться с мечом и что она такая маленькая по сравнению с ним. Она не сможет уничтожить всех преследователей. Двое лучше, чем один, если на них нападут, а его спенсер лучше обоих.
— Вы решаете за нас обоих, — угрожающе возразила она.
— Разве что вы надумали добраться до Франции вплавь.
— Вы становитесь неуступчивы, — бросила она.
— Не помню, чтобы вы заметили это ночью.
— Ночью вы со мной не спорили.
— Или, возможно, вы не возражали против того, на чем я настаивал, пока получали то, что хотели.
— Вот именно. В отличие от теперешней ситуации, — отрывисто проговорила она.
Услышав шаги за дверью, Хью протянул руку за халатом и с облегчением воспользовался предлогом выйти.
— Оставайтесь здесь, — приказал он, просовывая руки в рукава.
— Конечно, как скажете.
Он бросил на нее взгляд, хотел что-то сказать, передумал, повернулся и, завязывая пояс, покинул ее.
Оставшись одна, Тама угрюмо размышляла о раздражающем ее поведении капитана. Приказания, приказания, приказания… Он что, не понимает, что она прожила всю жизнь, отдавая приказания, а не выслушивая их? И хотя она и осознавала, что к человеку, который помогает ей бежать из страны, требуется относиться снисходительно, все равно необходимость вести себя с ним почтительно вызывала у нее бурное негодование.
Но где же одежда?
Она нашла свое крестьянское платье выстиранным и аккуратно сложенным в соседней бане. Вымывшись, она надела рубаху и штаны, которые помогли ей стать невидимкой в течение нескольких недель. Потом, взяв свой короткий меч, она отсекла волосы по плечи, повязала лоб и упаковала мечи.
В отличие от самураев и людей из благородного сословия, которым приходилось ежедневно причесывать волосы, крестьяне носили короткие косички, и это очень удобно. А ей годятся любые средства, чтобы затеряться в толпе, учитывая, что между нею и Осакой враги стоят стеной — враги, предупрежденные и потому вдвойне бдительные.
Глава 9
Выйдя в соседнюю комнату, Хью увидел, что там его ждет настоятель и что недавнее посещение незваных гостей ничуть не омрачило его ясного чела.
— Надеюсь, люди главного инспектора вас несильно потревожили, — сказал господин Ябэ.
— Нет, хотя принцесса разволновалась.
— Они настаивали на обыске, так что я пошел им навстречу. Ничего не нашли, конечно.
— Вы думаете, они ушли?
— Старались убедить меня в это поверить. Полагаю, они оставили дозорных.
— Принцесса считает, мы должны идти уже сейчас. Я сказал ей, что это неразумно.
Настоятель кивнул:
— Разумеется. Сначала нужно дать людям Хироаки достаточно времени, чтобы они устали вести наблюдение. Завтра группа паломников направится к святилищу у озера Бива. Вы можете к ним присоединиться.
— К несчастью, моя фигура и лицо меня выдадут. Я бы предпочел уйти так, как мы пришли — под покровом ночи. Если только ваши люди помогут расчистить путь от соглядатаев Хироаки.
— Это нетрудная задача, Хью-сан. С конца войны мои люди живут без волнений. Хотя ходят слухи, что Сацума не удовлетворены тем положением, которое они занимают в правительстве. Немного времени — и может снова начаться война.
— Для нас было бы полезней, если бы все началось пораньше, а не попозже, но вряд ли Сацума соблаговолят поднять мятеж завтра. А мне бы хотелось оказаться ближе к Осаке, чтобы потом быстрей добраться до корабля, когда он будет готов к отплытию. Для этого сгодится и деревенское жилище, в котором искать принцессу вряд ли придет кому-то в голову.
— Может подойти и наша хижина отшельника рядом с Ибо.
— Сколько до нее?
— Десять часов, если идти быстро.
— Нам понадобятся припасы на неделю.
— Конечно, конечно.
— А вас милости прошу принять все, что вам понадобится, из моей следующей партии оружия. Я перед вами в долгу, — сказал Хью, широкой улыбкой показав, что пребывает в отличном настроении. — Много лет не спал так хорошо.
Настоятель уже получил полный отчет о ночных бдениях своих гостей.
— Очень рад, что мы смогли быть вам полезны. Надеюсь, принцесса тоже видела хорошие сны.
— Полагаю, что так.
Обмен короткими репликами проходил в полном взаимопонимании двух мужчин. Несмотря на свое вынужденное удаление от мирских дел, настоятель — человек широких взглядов.
— Быть может, вы с принцессой пожелаете попозже выпить со мной чаю или отобедать или даже взглянуть на сады в…
За маленькой дверью послышалась какая-то возня, короткий мужской разговор, и мгновение спустя створка отодвинулась — и показалась принцесса, которую держали двое дюжих вооруженных монахов.
— Я никуда не собиралась идти. Мне просто захотелось подышать свежим воздухом, — пробормотала Тама, сердито глядя на своих стражей.
Принцесса одета и вооружена, ее намерения очевидны.
— Мы сможем пройтись по саду позже, — предложил настоятель. — Как только узнаем, что ваши враги… э- э-э… очистили территорию.
— Вам нужен сторож, принцесса! — рявкнул Хью. — Или наручники.
— Вы забываете, капитан, что до Эдо я добралась без вашей помощи!
— Извините нас, господин настоятель, — сказал Хью, беря Тама за руку и удерживая, несмотря на ее яростные попытки высвободиться. — Нам нужно кое-что обсудить.
— Я пришлю сообщить, когда можно будет безопасно ходить по нашей территории. Простите меня, принцесса, за излишнюю осторожность, но главный инспектор Хироаки — человек хитрый.
— Понимаю, господин Ябэ. Благодарю за заботу.
— Тогда до вечера. Я сообщу, Хью-сан, о наших успехах в… э-э… о том, как уладились наши дела за пределами стен.
— Благодарю вас. Мы будем ждать здесь. — И Хью крепче сжал свои пальцы, в то время как Тама продолжала вырываться.
Избегая взгляда принцессы, настоятель поклонился и вышел.
Едва они остались одни, Тама повернулась к Хью, глаза ее пылали гневом.
— Будьте любезны, отпустите меня, — сказала она, и каждый ее слог звучал непреклонно и холодно.
— Сначала пообещайте слушаться меня безоговорочно, — отрывисто бросил Хью; ему вовсе не хотелось гоняться за ней и попасть в сеть убийц, посланных Хироаки.
— Чтобы уйти, мне не требуется от вас разрешения, — отрезала она.
— Если бы люди настоятеля вас не остановили, вы уже возвращались бы в Эдо в клетке. Местность кишит шпионами.
— Я проскочу мимо них.
— Только если умеете летать.
— Позвольте мне иметь свою точку зрения на этот счет, — вспылила она.
— А кто вам запрещает? Но в данном случае ваше мнение ошибочно. Поэтому вы останетесь здесь до наступления ночи, добровольно или нет. А теперь я вас отпущу, — сказал он, медленно ослабляя хватку. — Но больше не смейте убегать. Далеко вам все равно не уйти. И я действительно выйду из себя, если вы опять причините хлопоты настоятелю. Ясно?
Ее возмущенное лицо горело, но она решила смириться и не спорить, раз за стенами храма за ней следит каждый монах.
— Пока стемнеет, шпионов Хироаки уже перебьют, и путь перед нами будет открыт. Так что остудите свой гнев и используйте день, чтобы набраться сил, потому что ночью мы пойдем быстро. Я лично намерен завтракать. Вы ко мне присоединитесь?
— А разве у меня есть выбор?
— Конечно. Можете поесть в одиночестве или вообще ничего не есть. Как вам угодно. Но я не намерен играть роль прислуги у молодой глупой госпожи, из-за которой нас обоих могут прикончить. Так что ведите себя прилично и не досаждайте мне.
— Не досаждать вам! Я — принцесса Отари, невежа вы этакий!
— Слушай, избалованная дрянь! — рявкнул он. — Ты не только выводишь меня из себя, ты действительно досаждаешь настоятелю. Веди себя как следует!
— Как вы смеете так со мной разговаривать?! Как вы смеете…
Он остановил поток ее слов, подняв ладони и сурово глядя на нее.
— Прежде чем произнесете еще хоть одно слово, подумайте о том, кто везет вас в Париж. К таким тварям я отношусь нетерпимо.
— Только для женщин, которые всегда со всем согласны, — насмешливо проговорила она.
— Вот теперь мы понимаем друг друга, — мрачно заключил он и поспешил уйти, пока окончательно не вышел из себя.
До конца дня они обособились в разных помещениях, никто не желал заключить перемирие, оба были упрямы и настроены мрачно. Когда сумерки сгустились и настоятель пришел за ними, он улыбнулся, заметив явные признаки размолвки между своими гостями. Но, бросив благосклонный взгляд в прошлое, присущий немолодым людям, и вспомнив ссоры любящих, он расценил ситуацию как «милые бранятся — только тешатся», ведь приятно потом с жаром помириться, и позавидовал молодой паре, которую в будущем ждет восстановление их отношений.
Они шли с ним по храмовому саду, вели вежливые разговоры, но холодность между ними грозила снизиться до мороза. Они восхищались спокойной гладью прудов, изящными мостиками, темными соснами, суровыми песчаными садами с камнями для медитации, маленькими павильонами, разбросанными там и сям и украсившими пейзаж. Там происходили чайные церемонии или читались молитвы на природе.
Они старались обращаться к настоятелю, а не друг к другу. Формальная почтительность и натянутая приветливость, под ними скрывается непримиримость.
Вернувшись в пещеру, настоятель взял на себя труд поведать им о достоинствах прощения. Глядя на них терпеливо, как
