отсутствовало в долине слишком долго. И он был рад увидеть, что люди охвачены всеобщим ликованием.
То, что он сам чувствовал некоторую грусть, отличную от общей радости, Гейбриел относил за счет выпитого эля и упрямства своей невесты.
А следовало бы отпраздновать, черт бы ее побрал. Гейбриел сделал то, чего от него ждали. Разве нет? Он поехал в Лондон и привез свою невесту в Шотландию. И он сделал это под носом у ее отца.
Сейчас осталось убедить Кэтрин выйти замуж.
Гейбриел сделал еще глоток. Конечно, если бы сердце Кэтрин не было таким холодным, она бы поняла обязательства перед людьми, окружавшими ее. Конечно, Гейбриел должен убедить ее выйти за него замуж. Он будет хорошим мужем, и их супружеская постель никогда не остынет. Кэтрин будет жить в любви и внимании. Господи, если бы она могла понять это!
Он допил свой эль, затем внимательно осмотрел дно пустой кружки. Нужно отбросить в сторону всякую сентиментальность. Любовь – не обязательная часть женитьбы, а редкость, которая встречается не так уж часто. Дружбы и постели будет вполне достаточно.
Он посмотрел на кувшин эля на столе и заморгал, когда невесть откуда вынырнула рука и потянулась к ручке кувшина.
– И где же наша невеста? – спросил Дугал Александр, поднимая кувшин. – Не дождусь, когда увижу ее.
Гейбриел повернулся к мужу Вивиан:
– Она придет с минуты на минуту. Вивиан пошла, чтобы познакомиться с ней.
– А! – Дугал кивнул, ловко наливая эль из тяжелого кувшина. – Тогда это будет не скоро. Там будут слезы и причитания, а уж потом они спустятся сюда.
– Ничего, я подожду. – Гейбриел взял кувшин из рук Дугала и долил эля в свою кружку. – Я должен поблагодарить вашего сына за то, что он обеспечил нам этот ужин.
Дугал засмеялся и сел рядом с Гейбриелем:
– Ему чертовски повезло. Мы неделю не могли выследить ни одного зверя, и вдруг этот громадина стоит на открытом месте и почти просит, чтобы мы подстрелили его.
– Это случилось вчера утром?
– Ну да. Мы восприняли это как знак, что наступают лучшие времена.
Кто-то дернул Гейбриела за рукав. Он посмотрел вниз и встретил темные глаза шестилетней Фей Фарлан. Как всегда, глядя в прелестное, милое личико девочки, его сердце сжалось от боли.
– Добрый вечер, мисс Фарлан, – сказал Гейбриел. Она захихикала:
– Просто Фей, милорд.
– А ты зови меня Гейбриел.
Фей покачала головой:
– Нет. Это неправильно.
– Иди сюда, милая. – Дугал потянулся вперед. Он быстрым жестом потянулся к ее личику и схватил Фей за нос: – Ха-ха-ха! Я украл твой нос!
Фей залилась смехом и прикрыла лицо ладошкой.
– Упаси меня Боже, – в отчаянии закричала она, – он снова украл мой нос!
– Да, крошка. – Дугал помахал пустым кулаком в воздухе. – И если ты хочешь получить его назад, то должна заплатить.
– Хочу, – сказала она, все еше не отнимая руки от лица.
– Хорошо. Тогда давай плати.
Гейбриел улыбнулся, когда маленькая девочка подошла и, встав на цыпочки, поцеловала Дугала в щеку. Он ахнул и раскрыл кулак.
– Он вернулся! Мой нос вернулся! – Фей опустила руку. – Это настоящее чудо!
– Правда. – Гейбриел подхватил ее и усадил на колени. – Давай проверим его на прочность. – Он ухватил ее за нос, повел из стороны в сторону.
– Фей Фарлан, ты здесь?
Гейбриел и Фей подняли глаза.
– Привет, мама. – Фей улыбалась матери. – Дед снова украл мой нос.
– И поэтому ты нажаловалась вождю? – С улыбкой на губах мать Фей встретила взгляд Гейбриела. Как всегда, он почувствовал горький укол в сердце. – Привет, Гейбриел. Я рада, что твое путешествие закончилось удачно.
Гейбриел кивнул и позволил Фей слезть с его колен.
– Привет, Джин.
Дугал прокашлялся и встал, скромно отведя глаза.
– Еще эля, – пробормотал он и отошел с кувшином.
– Ты сыграешь для нас, мама? – спросила Фей, дергая мать за руку. – Сыграй песню о пастухе. – Она повернулась в Гейбриелу: – А вы споете для нас, милорд.
Гейбриел заметил интерес в глазах Джин. Сколько раз они вместе пели эту песню? По крайней мере дюжину.
– Спой нам. – Фей от нетерпения хлопала в ладоши. – У нас так давно не было праздника.
– Что ж, хорошо. – Он встал. – Джин, ты поможешь мне?
– Хорошо, – мягко ответила Джин. – Я должна настроить арфу.
Когда Кэтрин и Вивиан спустились в большой холл, веселье уже началось.
– А, они уже набросились на эль, – сказала Вивиан. – Как и полагается в праздник.
– А обычно вы не пьете эль?
– О, конечно, пьем. И виски. Но приготовление эля и виски требует зерна, а наши запасы за последние месяцы истощились. Все, что нам удалось, – собрать немного овса для овсяных лепешек.
– Как грустно слышать это.
Вивиан пожала плечами.
– Это все проклятие. Когда ты выйдешь за вождя, у нас снова все будет хорошо.
Кэтрин кивнула. Хотя давление со стороны Гейбриеля порой раздражало, она начала подумывать, что это не так уж плохо. Он казался хорошим и благородным, она видела, как он заботится о людях, как печется о матери и сестре. Тогда что удерживало Кэтрин от того, чтобы сказать «да»?
– А вот и подружка невесты, – сказала Вивиан, указывая во главу стола.
Кэтрин увидела, что Гейбриел сидит с маленькой девочкой на коленях. Улыбка, с которой он смотрел на девочку, заставила сердце Кэтрин перевернуться в груди. Он, кажется, был совершенно очарован малышкой с темными кудрями, и она смеялась и ерзала у него на коленях, абсолютно не испытывая никакого страха перед его авторитетом.
Значит, вот так он будет вести себя с их детьми?
– Идем, позволь проводить тебя во главу стола, где тебе надлежит сидеть. Я думаю, что с кухни скоро принесут еду и тогда начнется праздник!
– Еду еще не принесли?
– У нас не так много еды, чтобы начать праздник с нее, и, конечно, будет всего лишь одно блюдо.
Кэтрин заморгала. Как она могла забыть, что эти люди на грани полного голода? Когда она подумала о балах и обедах, которые посещала, – некоторые из них со сменой более чем двадцати блюд, – ей стало стыдно. Как могли богатые так объедаться, когда другие люди не имели и малой толики?
Она шла через толпу следом за своей тетушкой. Люди громко приветствовали ее, и Кэтрин улыбалась и махала каждому незнакомому человеку. Когда они подошли к столу, Гейбриел уже ушел.
Темноволосая девочка в одиночестве сидела на скамье, болтая ногами в поношенных туфлях. Темно-коричневая юбка была явно коротковата ей и открывала худенькие лодыжки. Мягкие карие глаза выделялись на бледном печальном личике.
– Привет, Фей, – сказала Вивиан, протягивая к девочке руки, та спрыгнула со скамейки и побежала к ней.
– Бабушка! – Фей обвила ручками шею Вивиан и крепко прижалась к ней. – Знаешь, мама будет играть.
– Это замечательно. – Вивиан поставила Фей на скамью. – Фей, это Кэтрин. Она очень скоро станет нашей леди.
– Ты невеста? – спросила девочка.
Кэтрин не смогла удержаться от улыбки, заметив серьезность девочки.
– Да, я невеста, – ответила она.
Фей широко улыбнулась, и Кэтрин заметила отсутствие двух передних зубов.
– Я тоже. – Приподняв юбку, она подняла ногу. На ее левой лодыжке абсолютно точно была видна метка в виде кинжала.
– О Господи! – Кэтрин посмотрела на Вивиан. – Так ваша внучка…
– Ну да. – Вивиан вздохнула и погладила девочку по голове. – Будет твоей юной кузиной.
– Мама настраивает арфу, – сообщила Фей. – Милорд собирается петь песню пастуха. – Она повернулась к Кэтрин. – Это моя самая любимая песня.
– Гейбриел будет петь?
Хотя вопрос был адресован Вивиан, ответила Фей:
– Я попросила его, и он согласился. Он и мама давно поют эту песню.
– Твой будущий муж – талантливый певец, – с улыбкой сообщила Вивиан. – Отсюда будет прекрасно видно все представление.
– Вы будете смотреть вместе со мной? – спросила Фей. – Иногда мне плохо видно, потому что я маленькая.
Кэтрин рассмеялась:
– Очень маленькая крошка.
– Так дед называет меня.
– Мой муж, Дугал, – пояснила Вивиан. Кэтрин кивнула, подтверждая, что поняла.
– У вас очень крепкие семейные связи.
– Ничего удивительного. Мы живем в своем мире, поэтому многие семьи породнилисьблагодаря бракам.
– Я могу сидеть здесь, за столом, – сказала Фей, беря Кэтрин за руку. – Или стоять на скамейке, если ты позволишь.
Тоненькая ручка Фей дрожала, как крылышко бабочки. Когда в последний раз она ела досыта?
Кэтрин хотелось зарыдать от жалости.
– Конечно, позволю. – Кэтрин кашлянула. – Буду рада твоей компании.
Мелодичные звуки арфы наполнили огромный холл. Разговоры стихли. С одной стороны комнаты был помост, там только что играли музыканты. Теперь красивая темноволосая женщина сидела на стуле перед арфой. Ее руки перебирали струны. Голова склонилась к инструменту, веки опущены, на губах витает легкая улыбка. Мелодия вибрировала в воздухе, отдаваясь эхом в каменных стенах холла. Гейбриел поднялся на помост, и толпа радостно ахнула.
Гейбриел посмотрел на арфистку. Она подняла на него глаза и улыбнулась. В этой улыбке были и радость, и обожание, как будто это был единственный мужчина в зале. Гейбриел кивнул, арфистка ответила наклоном головы, и сильными пальцами стала перебирать струны арфы.
– Это моя мама, – прошептала Фей.
Кэтрин улыбнулась. Гейбриел начал петь, и теперь все ее внимание было приковано к нему.
Его глубокий выразительный баритон заполнил комнату. Сила его голоса потрясла Кэтрин, его вокальные способности
