– Большинство леди пугаются размеров собаки.
– Боюсь, что я не принадлежу к «большинству леди».
Он наморщил лоб и медленно кивнул, явно соглашаясь с ней, и она постаралась скрыть чувство, похожее на обиду.
Потрепав еще разок Дэнфорта по боку, он поднялся на ноги и протянул ей руку. Сара несколько мгновений смотрела на протянутую мужскую руку, и по какой-то непонятной причине ее сердце принялось учащенно биться. Словно в забытьи, она медленно подняла руку и вложила ее в его ладонь. Прикосновение его ладони, ощущение его длинных изящных пальцев, обхвативших ее запястье, ошеломили ее. Кожа у него была такая… теплая, а рука – такая большая. Она всегда считала свои руки слишком крупными и неуклюжими, но в его руке ее рука выглядела совсем маленькой и даже миниатюрной.
Он слегка потянул ее за руку, и она поднялась. Как только она встала на ноги, он отпустил ее руку, и она вдруг почувствовала, что инстинктивно сжала, пальцы в кулачок, чтобы сохранить волшебное тепло его прикосновения.
– Не хотите прогуляться? – спросил он, указав кивком на зеленую рощицу вдали.
– С удовольствием, – ответила она.
В течение минуты они шли молча, потом лорд Лэнгстон сказал:
– Вы утверждаете, что не похожи на большинство леди. Чем именно?
Она пожала плечами:
– Я не боюсь испачкаться, работая в саду или играя с домашними животными. Я терпеть не могу рукоделие, обожаю гулять под проливным дождем, не боюсь появления на носу веснушек от солнца и являюсь абсолютно бездарной в плане поддержания светской беседы.
– В отношении последнего позвольте не согласиться с вами. Лично мне нравится, что вы ни разу не упомянули о погоде.
– Очень рада, что не я одна так думаю. Я никогда не могла понять, почему кому-то может нравиться обсуждать погоду.
– Вот именно. В этом нет никакого смысла.
– Ведь при всем желании мы не можем на нее повлиять. Погода…
– Погода и есть погода, – сказали они в один голос. Сара поморгала, потом рассмеялась.
– На сей счет у нас с вами единая точка зрения. Это обнадеживает, – усмехнулся Мэтью.
Он перевел взгляд на ее губы, и Сару снова обдало жаром. Потом он встретился с ней взглядом и сказал:
– Итак, чем еще вы отличаетесь от остальных леди?
– Полагаю, что многим, поскольку я не считаю себя леди.
– Допустим. Но я имею в виду вас как особу женского иола. Вы любите ходить по магазинам?
Не удержавшись, она тихо вздохнула.
– Откровенно говоря, я обожаю бывать в магазинах. Особенно в книжных. Мне даже нравится их особый запах. Кожи и старой бумаги.
– А другие магазины?
– Мне всегда нравились кондитерские лавки. И галантерейные. Боюсь, что у меня есть слабость к шляпкам.
– К шляпкам? Вы имеете в виду те, что носят на голове?
– А где же еще? Я других не знаю. А вы?
– Нет. Просто я ни разу не видел вас в шляпке.
– Я была в шляпке, когда вышла из дома, но сняла ее, чтобы поиграть с Дэнфортом. – Она подняла руку и смущенно пригладила волосы. – Мне кажется, спрятать волосы под шляпку – это единственная возможность обуздать мою непослушную гриву.
Он перевел взгляд на ее кудрявые пряди, некоторое время смотрел на них, потом сказал:
– Мне показалось, что волосы у вас каштановые. На солнце они более яркие. И кажется, кудрявые.
Судя по тону, его слова не были комплиментом. Она едва удержалась и не сказала ему, что ее волосы – масса неуправляемых кудряшек всех оттенков каштанового цвета. Это ей отлично известно. И что ему нет необходимости лишний раз напоминать ей об этом ее недостатке.
– Ужасно кудрявые, – согласилась она и даже театрально передернула плечами. – Когда они распущены, то напоминают швабру. Я ежедневно сражаюсь с ними, но, к сожалению, всегда проигрываю это сражение.
– У вашей матушки тоже кудрявые волосы?
– Нет, мама у меня красавица. Каролина пошла в нее… – Стараясь сменить тему, она решила, что пора устроить ему небольшую проверку знаний в области садоводства. – Скажите, милорд… – Она замолчала, потому что его плечо нечаянно прикоснулось к ее плечу и она уловила какой-то удивительно приятный и очень мужской аромат – волнующее сочетание сандалового дерева и свежее накрахмаленного белья. Она взглянула на него, но он продолжал шагать рядом, как будто ничего не произошло. Когда она замолчала, он посмотрел на нее и спросил:
– Сказать вам что, мисс Мурхаус?
