брата, где тот с помощью двух смазливых пажей облачался в один из своих роскошных охотничьих костюмов.
— В чем дело, Генрих? — король досадливо поморщился и капризно выпятил вперед нижнюю губу. — Тебе ведь сказали, что я никого не принимаю!
— Ну, уж ко мне это никак не относится, меня-то ты примешь, хочется тебе этого или нет! — И стройный красавец Генрих, который был на голову выше своего царственного брата, бесцеремонно прошествовал в глубину комнаты и плюхнулся в просторное кресло, нимало не заботясь о том, что его плащ, забрызганный грязью во время долгой верховой езды, пачкает дорогую обивку.
— Так в чем же дело? — переспросил Руфус, взмахом руки приказывая пажам удалиться.
— Скажи, неужто мои осведомители ничего не напутали и ты и в самом деле позволишь Стивену де Уоренну жениться на дочери Малькольма Кэнмора?
— Ревнуешь? — злорадно усмехнулся король. К нему вмиг вернулось благостное расположение духа. Возможность позлить младшего брата предоставлялась ему нечасто, и теперь он был от души рад воспользоваться ею.
— Сир, — холодно промолвил Генрих, — неужто ты сам не понимаешь, к чему это может привести? Стивен рано или поздно унаследует титул и владения своего отца. Нортумберленд граничит с Шотландией. Что, если в один прекрасный день он решит объединиться против тебя с Малькольмом или его наследником? Чем ты сможешь этому помешать?
Лицо Руфуса, и без того имевшее нездоровый красноватый оттенок, сделалось багровым.
— Ах вот как?! Ты, выходит, ни с того ни с сего взялся защищать мои интересы?
— Вот именно! — с вызовом ответил принц.
— А сколько раз ты выступал против меня на стороне братца Роберта, герцога Нормандского? Или ты успел уже позабыть об этом, дражайший Генрих? А вот я, представь себе, на память не жалуюсь. Советую тебе на будущее учесть это.
— И поэтому ты решил, что теперь вполне можешь обойтись без моей поддержки, — невозмутимо заключил Генрих и с насмешливым сожалением взглянул на своего распалившегося гневом брата.
Руфус знал, какой весомой могла стать для него возможная помощь Генриха в борьбе с Робертом. Озлоблять принца было не в его интересах. Поэтому он молча прошелся из конца в конец просторной гардеробной, собираясь с мыслями, а затем примирительно произнес:
— Напротив, я ничего подобного не имел в виду. Ты ведь знаешь, что я высоко ценю твою лояльность.
— И тем не менее…
— Признаться, — с улыбкой перебил его Руфус, — я и сам подумывал жениться на ней, но этот несносный хитрец Стивен, похоже, поторопил события. Принцесса Мэри, возможно, уже ждет от него младенца.
Веселость, с какой Руфус поведал ему эту новость, показалась Генриху настолько неуместной и даже вызывающей, что он сердито засопел, глядя на брата исподлобья.
— И поэтому, сам понимаешь, о моей женитьбе на принцессе Мэри больше не может быть и речи, — продолжал король, лукаво поглядывая на Генриха. — Ведь наследник престола должен быть рожден от короля! Но скажи по чести, не собирался ли ты часом сам просить у меня позволения на брак с ней? Не потому ли ты так взбеленился, когда узнал, что де Уоренн тебя опередил, а?
Король прошествовал к креслу, стоявшему напротив того, которое занял принц Генрих, пыхтя, втиснул в него свое упитанное тело и воззрился на брата с выражением притворного участия. Досада, которую младший брат тщетно пытался скрыть, явно забавляла его.
Генрих неопределенно пожал плечами.
— А-а-а, вот оно что! Вы и в самом деле составили бы неплохую пару, ведь ты — принц, а она — принцесса. Но я все же решил предпочесть Нортумберленда. Догадываешься, почему? Его преданность мне лично и интересам страны никогда и ни у кого не вызывала сомнений.
— Но ведь я твой брат! — запальчиво воскликнул Генрих. В глазах его загорелся недобрый огонь. — И ты должен заботиться о моем благе.
Руфус склонил голову набок, прикрыл глаза набрякшими веками и, пряча улыбку, негромко промурлыкал:
— Пожалуй, я все же выдам за тебя дочь Фитц-Альберта. Что ты на это скажешь, дражайший брат?
Лицо Генриха стало мрачнее тучи.
— Ты что же это, издеваешься надо мной? Ведь ее отец — всего лишь захудалый барон!
— Так и ты, по правде говоря, не намного богаче него. Вы вполне подходите друг другу! — трясясь от смеха, прокудахтал Руфус, донельзя довольный своей шуткой.
— Ты горько пожалеешь об этом, дорогой брат! — взревел вконец выведенный из себя Генрих.
Поняв, что зашел слишком далеко в поддразнивании младшего брата, Руфус серьезно проговорил:
— У Малькольма есть ведь и другая дочь, к тому же, сохранившая целомудрие. Она — благочестивая послушница одного из монастырей. Ей пока еще рано думать о замужестве, но время летит так быстро…
Глаза Генриха заблестели от сдерживаемого волнения.
— Но ведь Малькольм не отдаст обеих своих дочерей за норманнов? — полувопросительно проговорил он.
— Малькольм не вечен. И когда его не станет, судьбой Мод будут распоряжаться другие. Уверен, что они-то как раз окажутся более сговорчивыми и гибкими, чем этот старый разбойник.
Сказав это, Руфус сразу же пожалел о том, что дал столь щедрое обещание брату, который лишь изредка становился его союзником, зато весьма часто принимал сторону его злейших недругов.
Против всякого ожидания принцессы Мэри, ничто не воспрепятствовало заключению ее помолвки со Стивеном де Уоренном. Церемония эта с соблюдением всех положенных формальностей была проведена накануне в Элнвике. Теперь, глядя на возвышавшиеся перед ней неприступные стены Тауэра, Мэри с трудом удерживала рвавшийся из груди крик безысходного отчаяния. Она понимала, что Малькольм при всем желании не смог бы вызволить ее отсюда.
Тело ее сотрясала мелкая дрожь. Ни Малькольм, ни братья не предприняли попыток освободить ее из Элнвика, помешать заключению помолвки. Через несколько минут она окажется в Тауэре, где будет отпразднована ее свадьба. Значит, соглашение с де Уоренном все же не было тактическим ходом со стороны ее отца. И он вовсе не собирался нарушать клятву, данную Стивену. Малькольм отдал свою дочь врагу, даже не попрощавшись с ней, не сказав ей ни одного ласкового слова, не спросив ее, согласна ли она сама войти в семью де Уореннов. Он просто пожертвовал ею во имя своих политических выгод.
Мэри выпрямилась в седле и подняла лицо кверху, чтобы не дать пролиться слезам, навернувшимся ей на глаза. Она не хотела явиться ко двору заплаканной, униженной и побежденной. Они проехали по подъемному мосту и, .миновав ворота, оказались во внутреннем дворе крепости. Их тотчас же окружили вооруженные • воины, облаченные в цвета короля. Стивен спешился, передал поводья одному из солдат и, помогая Мэри сойти с ее гнедой кобылы, обхватил ее за талию. В ту секунду, когда ноги девушки коснулись земли, он наклонился к ней и с ободряющей улыбкой прошептал:
— Не бойтесь их, принцесса. Они не собираются брать нас в плен. Это всего лишь формальность.
Тем временем дворцовая стража окружила Мэри и Стивена плотным кольцом, оттеснив от них рыцарей де Уоренна.
— Но в таком случае чего они хотят от нас? — спросила Мэри, с тревогой озираясь по сторонам. Внезапно ей пришло на ум, что король Англии мог нарочно заманить ее сюда, чтобы разлучить с де Уоренном и сделать своей заложницей. Оказаться в подземелье Тауэра было бы, пожалуй, еще хуже, чем стать женой Стивена. А ведь она сейчас являла собой такую легкую добычу для всякого, кто пожелал бы причинить вред ей или Малькольму.
— Не бойтесь их, Мэри! — И Стивен ободряюще сжал ее руку. — Никто здесь не причинит вам зла. Ведь вы — моя невеста! Руфус ни за что на свете не решится нарушить слово, данное моему отцу. Король слишком нуждается в нас.
Но Мэри продолжала дрожать от смятения и страха и с трудом сдерживала слезы. Она была окружена врагами, и пожизненный союз с одним из них, союз, неотвратимость которого она осознала лишь теперь,
